Поделиться
Во вторник в Вашингтоне соберутся пять миллионов американцев, чтобы лично увидеть, как Барак Обама станет 44-м президентом США.
Что ждать от нового главы Белого дома? Какое наследство ему оставил Джордж Буш? И какими будут российско-американские отношения при новом президенте США? За ответами на эти и другие вопросы "Российская газета" обратилась к трем политологам из России, США и Евросоюза.
Сергей Караганов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике:
- На протяжении последних 35 лет, когда я мог не только по книгам, но и воочию наблюдать за российско-американскими (советско-американскими) отношениями, был только один период - 1978-1984 гг. (американская кампания о правах человека, размещение ракет средней дальности в Европе, рейгановская риторика об "империи зла" и о "звездных войнах"), когда отношения были хуже, чем сейчас.
Отличие нынешней ситуации от прежней не только в кардинально трансформировавшемся мире. Или в дважды изменившемся соотношении сил. Сначала из относительно сильного, хотя и гнилого внутри СССР Россия превратилась в 1990-е годы почти в несостоявшееся, разваливающееся государство, скорее территорию с историей. Затем в нынешнем веке она благодаря политической воле и геополитическому везению почти с нуля качественно усилилась, а США из-за иракского фиаско резко ослабли. Разрыв остается. Но он другой.
Такие пертурбации не могли не оставить в столицах обеих стран концептуального вакуума в отношении того, чего они хотят друг от друга.
К тому же быстрое изменение соотношения сил между ними и в мире порождает постоянное желание пересмотреть правила игры, которые поэтому попросту не складываются.
О другом существенном отличии почти не говорят. Но помнить о нем нужно. Раньше, а по инерции и сейчас основное внимание в двусторонних отношениях уделяется тому, какие претензии к Москве есть у Вашингтона.
Между тем сейчас список претензий к США у российской элиты гораздо длиннее и жестче. По моему убеждению, в России существует почти полное недоверие к политике США. Налицо и рожденное опытом последних двух десятилетий широко распространенное убеждение, что конструктивная политика, поддержка, уступки не приносят в отношениях с Вашингтоном никаких дивидендов, бесполезны, а то и вредны.
Российское руководство понимает что корректные или "полновесные" (выражение Д.А.Медведева) отношения с США выгоднее откровенно плохих. Но проявлять инициативу по улучшению, боюсь, не будет.
Так что в российско-американских отношениях администрации Б.Обамы досталось нелегкое наследство. Впрочем, как и во многих других сферах.
Не думаю, что новый американский президент сможет, даже если и захочет, легко растопить накопившийся лед.
Мой скептицизм в отношении ближайших перспектив российско-американских отношений усиливается еще двумя обстоятельствами. Во-первых, внешнеполитический костяк американской администрации профессионально силен, вызывает уважение.
Но в нем я пока не вижу новых деятелей, носителей новых идей. Это люди, сформировавшиеся в 1970-е и в 1980-е годы, мое поколение и старше. Я его знаю и ничего новаторского, никакого "нового мышления" не жду.
Во-вторых, у нового американского президента будет такое количество проблем, что до России руки у него всерьез вряд ли дойдут. Спасение американской и мировой экономики займет пять первых мест в его повестке дня.
Только затем начнется собственно внешняя политика. Но и там попытки выпутаться из капкана Ирака, нерешенность ближневосточной проблемы, Пакистан, ядерная программа Ирана, Афганистан, необходимость строительства новых отношений с Китаем будут иметь более высокий приоритет, чем налаживание отношений с Россией - в сотрудничестве ли, в соперничестве ли.
Скептицизм в отношении будущего российско-американских отношений на ближайшие год-два не означает пессимизма. Новая администрация восстановит курс на договоренное ограничение ядерных вооружений и их носителей, даже провозгласит целью полную их ликвидацию.
России стоит сделать то же самое. Восстановление режима переговоров позволит сокращать ненужное оружие, получая встречные сокращения. И главное, создаст хотя бы видимость улучшения политических отношений. А это скорее выгодно. Плохие отношения с Америкой ослабляют российские позиции во взаимодействии с другими ведущими центрами.
Достаточно вероятно, что если Россия не будет слишком жестко давить, но и не снимет давления, новая администрация может отложить, а потом даже и похоронить развертывание систем ПРО в Европе. Они ведь нужны были республиканцам для двух основных целей: продления жизни и финансирования неэффективной системы и для ремилитаризации европейской политики, внесения в нее новых разделительных линий. Я не знаю в новой администрации сторонников ПРО. Посмотрим, может ли их отсутствие ослабить лагерь желающих "колоть" Европу.
Идя на восстановление переговоров по ограничению вооружений, нужно проявлять осторожность. Переговоры обоюдоостры: не только полезны для улучшения - хотя бы для видимости - политических отношений, но и могут их милитаризировать, заставить стороны смотреть друг на друга "через прицелы орудий" вновь как на потенциальных противников.
Думаю, что американская администрация может в отличие от ушедшей согласиться на обсуждение нового договора об общеевропейской безопасности, хотя бы для того чтобы "замотать" ее.
Новые же, действительно конструктивные отношения между Россией и США могут теоретически начать складываться через год или два, если администрация США, столкнувшись с трудностями выполнения первых пунктов своей повестки дня, решит наконец, что Россию лучше иметь в качестве близкого партнера, нежели далекого соперника, пересмотрит свою российскую политику. Скажем, не только замедлит, но и остановит расширение НАТО. А Москва поверит или хотя бы заставит себя сделать вид, что поверит в искренность такой трансформации.
Нельзя оставлять, конечно, надежду, что новый, яркий и свежий лидер Б. Обама найдет в себе силы и предложит действительно кардинальное переустройство мироуправления, коллективное лидерство, где США могут играть роль первого среди равных, действительно "новое политическое мышление".
Объективно же нужда в тесном сотрудничестве двух важных, хотя и менее влиятельных, чем в прошлом, держав нарастает по мере усиления международного хаоса и появления все новых вызовов.
И думаю, что двум элитам, даже относясь скептически к немедленным возможностям улучшения отношений, стоит готовить для такого сотрудничества почву. Через интенсификацию собственной интеллектуальной работы, которая пока заменена взаимной критикой. И через диалог, который сейчас почти сошел на нет.
В ожидании спасателя
Американо-российские отношения на стыке лет и администраций:
взгляд реалиста - известного политолога из Штатов Дмитрия Саймса
Избранный президент США Барак Обама считает, что американо-российские отношения необходимо "перезагрузить" наподобие компьютерной программы. Что конкретно он имеет в виду и к какой исходной точке хочет вернуть эту действительно "зависшую" в последнее время "программу", пока, скорее всего, точно не знает даже он сам.
У Обамы еще до инаугурации образовалось столько неотложных забот, прежде всего домашних, что ему сейчас заведомо не до традиционной дипломатии, включая и ее российское направление.
В этих условиях предположения и прогнозы относительно будущего внешнеполитического курса строятся главным образом на основании уже принятых им ключевых кадровых решений, прежде всего по выдвижению бывшей первой леди страны Хиллари Клинтон на пост госсекретаря США, а отставного генерала Джеймса Джонса, бывшего главкома НАТО в Европе, - на должность помощника президента по национальной безопасности. По общему мнению наблюдателей, эти и другие планируемые назначения подтверждают, что при подборе членов команды Обама ставит во главу угла не личную лояльность, а профессиональную компетентность и лидерские качества.
Этими же установками руководствуется и один из ведущих вашингтонских исследовательских институтов - Никсоновский центр. Как видно даже из названия, он тяготеет к республиканской партии США, но официально самоидентифицируется как общий "голос реалистично настроенной Америки". Президент центра Дмитрий Саймс - признанный авторитет во всем, что касается отношений США и России. В отличие от людей, входящих в кадровую "обойму" будущей демократической администрации Обамы или рассчитывающих в нее попасть, он не связан "обетом молчания" до официальной смены власти.
Вот интервью, взятое в штаб-квартире центра в Вашингтоне.
Андрей Шитов: У меня несколько традиционных российских вопросов: кто виноват, что делать и т.п.? Виноват, разумеется, в том, что в наших двусторонних отношениях произошел заметный откат назад...
Дмитрий Саймс: Ну, во-первых, есть системная проблема, в которой не виноват никто. США при администрации Буша (думаю, в какой-то мере это, скорее всего, сохранится и при Обаме) хотят быть системообразующей державой мира, то есть не диктатором, не абсолютным гегемоном, но державой, которая определяет характер современной международной системы. Россия хочет многополярности и сохранения тех принципов и тех организаций, которые позволят ей играть реальную роль, особенно в ее собственном регионе. Это приводит к объективному столкновению перспектив. Второе. "Холодная война" закончилась и полностью повториться не может, так как сейчас совершенно другие обстоятельства, но мышление "холодной войны" и ее багаж сохраняются. Это объективная реальность.
Смотрите: когда Япония совершает какой-то жест, который представляется ее соседям как возврат к стереотипам имперского мышления, какую жесткую реакцию это немедленно вызывает в Южной Корее и Китае! И это 60 лет после окончания Второй мировой войны, и при том что современные Южная Корея и Китай серьезных конфликтов с Японией не имеют и бояться Японии у них, прямо скажем, нет оснований...
Между Советским Союзом и Соединенными Штатами реальной войны никогда не было, но было много локальных конфликтов. И в этих условиях естественно и неизбежно, что действия России в какой-то мере воспринимаются через призму времен "холодной войны".
Шитов: Кондолиза Райс любит повторять, что, мол, современная Россия - не вчерашний СССР. В связи с этим вопрос: а сама-то Америка изменилась?
Саймс: В худшую сторону.
Шитов: ... Почувствовала безнаказанность...
Саймс: Совершенно верно. Америка, я уверен, не стремилась реально к уничтожению Советского Союза. И уж тем более на это никак не рассчитывала. Это вызывало в Америке озабоченность, особенно пока не было ясно, что произойдет с ядерным оружием на постсоветской территории, пока не стало ясно, что не будет тотальной гражданской войны, как в Югославии. Только после этого Америка по-настоящему начала радоваться распаду Советского Союза. Но уж тогда-то (именно потому, что никакой концепции мира после "холодной войны" не было) у многих появилось ощущение полного триумфа, "конца истории", как написал Фрэнк Фукуяма (современный американский политолог, автор доктрины якобы полного и окончательного торжества либеральной демократии в мире. - Прим. авт.). У многих, как говорил Иосиф Виссарионович, возникло головокружение от успехов.
Хотя сначала все-таки действовали относительно осторожно, но аппетит возникает во время еды. Оказалось, что с Советским Союзом в его последние месяцы можно было не посчитаться в Персид-ском заливе, а позже с Россией - не посчитаться в Боснии, что и по поводу Косово покричали-покричали, но ничего так и не произошло. И поэтому у людей, которые до этого были умеренными прагматиками, изменилась система отсчета, возникло ощущение, что теперь все можно. Ну а ощущение безнаказанности и вседозволенности во внешней политике такое же, а иногда и более опасное, чем в личной жизни или политике внутренней. И именно этот подход унаследовала и дальше развила администрация Буша.
Шитов: Что можно и нужно делать обеим сторонам - и Вашингтону, и Москве, чтобы как-то нормализовать, а потом, даст бог, и улучшить отношения?
Саймс: Наш центр совместно с Белферским центром Гарвардского университета создал комиссию по выработке новой политики в отношении России. Мы бы ее не создавали, если бы считали, что в российско-американских отношениях все благополучно. Все очень неблагополучно.
И хотя "холодной войны" не будет, невозможно исключить какое-то локальное военное столкновение с непредсказуемыми последствиями. И особенно потому, что у нас - и у той, и у другой державы - есть новые "заклятые друзья" - такие, как Чавес, как Саакашвили, в какой-то мере Ахмадинежад (лидеры Венесуэлы, Грузии, Ирана. - Прим. автора), которые как бы только и хотят стравить Вашингтон и Москву в своих собственных интересах. Поэтому, если очень внимательно не следить за тем, что происходит, нами легко могут сманипулировать опаснейшим образом.
Мне кажется, что нужна новая американская политика в отношении России.
Она должна строиться на двух простых принципах. США должны жестко и последовательно отстаивать американские национальные интересы, но при этом помнить, что у других стран тоже есть свои интересы и что другие страны, особенно великие державы, как Россия, предпочитают формировать свои отношения самостоятельно, без подсказки из-за любого бугра. А раз так, то в отличие от того, что делала все время госсекретарь Райс, может быть, нужно меньше объяснять Москве, какие у нее интересы, особенно на постсоветском пространстве, и немножко больше стараться понять российскую перспективу. Этого в администрации Буша, как мне кажется, было мало - по крайней мере на самом верху.
Шитов: Там обычно говорят, что противоречия между крупными державами были, есть и будут...
Саймс: Если попытаться понять российские интересы, то нетрудно прийти к выводу, что основные российско-американские противоречия не касаются того, чтобы США оставались ведущей мировой державой. Противоречия касаются того, как будет организовано то пространство, в центре которого находится Россия. А если это так, то мне кажется, что США могут найти формулу, которая позволит поддерживать независимость новых российских соседей. Конечно, практически все они хотят сохранять свою независимость...
В общем, какие-то резкие шаги по ликвидации независимости постсоветских государств противоречили бы национальным интересам США и, думаю, из этого исходила бы любая американская администрация.
С другой стороны, надо тоже понимать, что не может Россия без серьезного сопротивления допустить, чтобы союз НАТО, в котором Россия не имеет реального права голоса и в котором все больший вес имеют откровенные противники России, бесконтрольно продвигался все ближе и ближе к Москве и в том числе создавал военную инфраструктуру, которая хотя бы потенциально может использоваться против России.
Дальше возникает вопрос, могут ли США в своей политике примирить эти перспективы. С моей точки зрения, несомненно. На мой взгляд, нет для США и для НАТО в целом никакой необходимости вводить Украину и Грузию в союз в ближнесрочной перспективе. Как это повысит безопасность США, никто до сих пор адекватно не объяснил.
Это только создает новые источники напряжения, в том числе новые опасности для союза, и в первую очередь для самих этих стран, которые в результате оказываются на искусственно созданной передовой новой, абсолютно никому не нужной конфронтации.
Исходя из этого, я и считаю, что нужен новый подход, новый диалог с инициативой с американской стороны. О том, как найти баланс между необходимостью сохранять территориальную целостность современной Европы и, с другой стороны, учитывать законные интересы России, чтобы у нее не было комплекса окружения.
Шитов: Вы вскользь касались того, что значит Барак Обама как новый лидер для отношений между нашими странами. А что значит Хиллари Клинтон как новый госсекретарь?
Саймс: Никто на самом деле не знает ее настоящих взглядов. Когда она еще боролась за выдвижение кандидатом в президенты, один из ее ближайших советников сказал мне, что Клинтон будет хорошим президентом, потому что у нее нет никаких принципов, кроме того, что хорошо для нее самой. Человек она умный и опытный и будет, дескать, вести себя разумно, не создавать ненужных конфликтов, в том числе и с Россией.
Так ли это на самом деле, мы не знаем. Мы не знаем, кого она приведет на ключевые посты в департаменте, не знаем, какие у нее будут отношения с новым президентом.
Я думаю, что Хиллари Клинтон будет ожидать лидирующего положения во внешнеполитической команде Обамы.
Согласится ли на это Обама, какая там будет у них внутренняя динамика, никто не знает. Это весьма рискованный шаг для Обамы, и он, кстати, пока ни с кем не поделился, зачем он это сделал. Если он с ней все это обсудил и у них существует понимание, как это будет работать, то тогда Клинтон может быть действительно очень сильным госсекретарем с международным авторитетом. Будет принята где угодно, на самом высоком уровне. Но вот если окажется, что тут лебедь, рак и щука...
Андрей Шитов, Вашингтон
Видео: Вести.Ru