Поделиться
11 ноября "РГ" опубликовала заметку об операции по удалению пораженной раковой опухолью предстательной железы с помощью робота. В Москве такая операция проведена впервые. Это совершенно новая хирургия, по сути новая медицина, возможности которой куда больше тех, что существуют сейчас.
Робот по имени Да Винчи - очень дорогое удовольствие: каждый стоит почти сто тысяч рублей. И пока во всей России их всего три. Но если даже их будет много, кто станет на них работать? Дмитрий Пушкарь, который провел операцию, написал три монографии по этой проблеме, учился в Швейцарии, Франции и США, владеет тремя иностранными языками. В операционной 50-й больницы, где проходила операция, было несколько инженеров: современные технологии того требуют. Ныне медицина немыслима без использования генно-инженерных технологий, современных лекарств, которые в основном создаются на базе клеточных биотехнологий, нанобиотехнологий и так далее. Об этом корреспондент "РГ" беседует с доктором медицинских наук, заведующим кафедрой патофизиологии лечебного факультета Московского государственного медико-стоматологического университета профессором Игорем Малышевым.
Российская газета: Игорь Юрьевич, вашим студентам эти инновации известны?
Игорь Малышев: Так сложилось, что современная фундаментальная подготовка врача направлена прежде всего на овладение теорией.
РГ: Что в этом плохого? Разве врачу теоретическая подготовка не нужна?
Малышев: Нужна, конечно. Но это лишь первый, самый, если можно так сказать, низший уровень образования. Она подразумевает освоение существующих знаний. И совершенно не готовит студента к самостоятельному мышлению и анализу. А значит, и самостоятельному решению постоянно возникающих новых проблем медицины. Получается, что выпускник мединститута овладевает каким-то определенным уровнем знаний, проблем. Даже оперирует им всю оставшуюся жизнь. А ведь постоянно возникают новые проблемы, задачи. И перед ними наш выпускник пасует.
Скажем, в нынешнем году Нобелевская премия получена за открытие механизма развития рака шейки матки. Вакцину против этого страшного заболевания применяют почти во всех цивилизованных странах мира. У нас пока нет. Думается, именно потому, что медики просто не знают о ней, не знают о том, сколько жизней она уже спасла. Это пример, так сказать, на поверхности. И создать такую вакцину могли люди с принципиально новым, инновационным образованием.
РГ: Что имеете в виду под инновационным образованием?
Малышев: Это образование, образно говоря, построено на трех китах. Прежде всего генерации новых знаний. Пока студент учит только то, что написано в учебниках, которые в лучшем случае пятилетней давности. И на этом процесс обучения заканчивается. А надо, чтобы студент не только освоил эти знания, но и выделил нерешенные проблемы и предложил пути их решения. Приведу пример. Выучил студент тему атеросклероза. Казалось бы, старая проблема, многое в ней известно. Но... Атеросклероз по-прежнему губит миллионы. А значит, самого главного мы пока не знаем.
РГ: И что, студент эту нишу незнания тут же заполнит?
Малышев: Хорошо бы. Но понимаю, что такое может быть одним случаем на миллион. Однако сама по себе постановка проблемы и попытка ее решения очень важны. То есть это значит, что и в своей будущей работе наш выпускник будет думать у постели больного, а не лечить его по раз и навсегда предложенной схеме.
РГ: Надеюсь, у нас есть думающие студенты?
Малышев: Есть. Но пока очень мало - процентов пять. А должно бы быть 95. Это вина не студентов, а нашей системы фундаментального образования. Студенты-то как раз думать готовы. Могу привести пример из собственной практики. Читал лекцию о раковых опухолях, о их происхождении. Говорил о том, что есть онкогены, которые провоцируют развитие опухоли, и есть антионкогены, которые этому препятствуют. Если антионкогены блокированы, то и наступает развитие раковой опухоли. Спросил у студентов, что в такой ситуации можно делать? Как уберечь от рака? И встает студентка и предлагает: блокировать онкоген с помощью тех же химических групп, которые блокируют антионкоген. Это блестящая постановка вопроса и, возможно, путь к развитию новой терапевтической технологии борьбы с злокачественными новообразованиями.
РГ: Второй "кит"?
Малышев: Он вытекает из первого. Скажем, предложение моей студентки должно найти свое продолжение в лаборатории, где надлежит смоделировать эту ситуацию и в эксперименте проверить данную идею. И если она окажется верной, то разработать новую технологию. И уже эта технология может быть рекомендована к использованию в клинике.
РГ: Но нужны же такие лаборатории! Они есть в медвузах?
Малышев: В нашем университете есть. Тут мы оказались впереди всех вузов страны.
РГ: Как это вам так повезло? Кто-то помог?
Малышев: Повезло. Хотя, смею верить, что мы того заслуживаем: лишь два медицинских вуза страны - Московская медицинская академия имени Сеченова и наш университет - получили немалые федеральные средства на развитие инновационных образовательных программ. Приборы и уникальное оборудование, закупленные на эти деньги, позволили создать лабораторию клеточных биотехнологий и обеспечить современное инновационное образование.
РГ: Третий "кит"?..
Малышев: Внедрение инноваций в практическую медицину. Сейчас, например, в нашей лаборатории мы занимаемся проблемой, которая по-научному звучит так: репрограммирование макрофагов.
РГ: То есть?
Малышев: Макрофаги - это клетки иммунитета, которые участвуют в развитии воспалительного процесса. Воспаление легких, например, может закончиться выздоровлением, а может перейти в хронические тяжелейшие заболевания. Так вот если должным образом репрограммировать макрофаг, изменить его программу, то человек выздоравливает. То же самое может относиться к любому другому заболеванию, связанному с воспалительным процессом. Можно избавить человека от артрита, атеросклероза, даже от ожирения.
РГ: Вашими устами да мед пить. Почему все это до сих пор не используется в нашей практике?
Малышев: Результаты наших научных исследований опубликованы и в России, и за рубежом. Огромный интерес к ним проявляют американцы, голландцы и шведы. Уверен, что и в нашей стране мы будем востребованы. Причем в недалеком будущем. Ведь третий кит не менее, а может, и более важен, чем первые два. А точнее, первые два без третьего теряют всякий инновационный смысл.
РГ: Но, согласитесь, два медицинских вуза не в состоянии изменить всю погоду в медицинском образовании. Не получится так, что вы останетесь монополистами трех китов?
Малышев: Инновационное образование неминуемо должно войти в практику подготовки кадров врачей. Иначе современных специалистов, специалистов на уровне мировых стандартов у нас никогда не будет.