Поделиться
Сегодня, когда в Совете Европы оживленно обсуждают вопрос: признать ли бесчинства грузинских войск в Южной Осетии геноцидом или "просто" этническими чистками, нашим европейским партнерам по ПАСЕ не грех обратить свои взоры и на судьбу другого народа - турок-месхетинцев. Представители этого народа веками проживали на территории Грузии, в сороковые годы были насильственно изгнаны со своей земли и доныне находятся вдали от исторической родины.
У этой трагедии долгая история. Начать с того, что месхи - историческая общность, коренной народ Грузии, подвергшийся в период Османской империи исламизации и воспринявший турецкий язык и культуру. А в 1944 г. по личному приказу вождя всех народов и земляка Мишико около 100 тысяч турок-месхетинцев были депортированы в Среднюю Азию и Казахстан, где пятая часть их погибла в первую же зиму. В середине 1950-х годов их реабилитировали, но вернуться в родные края не позволили и фактически оставили в ссылке. Накануне распада СССР в результате межнационального конфликта в Ферганской долине месхи вновь потеряли родину: до 20 тысяч беженцев тогда было вывезено в Россию. Руководство Грузинской ССР их принять отказалось.
Почти семь десятилетий турки-месхетинцы мечтают о возвращении на родную землю, где они жили до выселения. Почти восемнадцать из них Грузия - суверенное государство. Однако все демократические правители Грузии - Гамсахурдиа, Шеварднадзе, Саакашвили - при их явной нелюбви друг к другу всегда были схожи в одном. На словах признавая возможность репатриации турок-месхетинцев, они делают все, чтобы не допустить их возвращения на родину. Ругая коммунистов и оккупационный режим, Саакашвили и иже с ним в этом вопросе выступают достойными его правопреемниками.
Сегодня турки-месхетинцы живут в ряде регионов России. Их можно встретить в Азербайджане, в ряде европейских стран, даже в США. Только вот на историческую родину им вход заказан: документы, определяющие порядок возвращения турок-месхетинцев на родину, грузинским правительством вроде бы приняты, но все решения остаются только на бумаге. Никакой реальной репатриации не происходит. Что и понятно: режим, взявший курс на построение моноэтнического государства, не останавливающегося даже перед физическим уничтожением представителей "непокорных" властям Тбилиси нетитульных народов, не заинтересован в появлении в собственном "оазисе демократии" своих бывших соотечественников.
Впрочем, соотечественниками турок-месхетинцев многие грузинские чиновники и парламентарии отнюдь не считают. В приватных беседах они нередко называют их просто турками, намекая, что их судьбой должны заниматься кто угодно, только не грузины. Грузинами же месхетинцев тбилисские политики не признают и при выключенном микрофоне говорят об этом прямо и недвусмысленно. Такой биологический подход к национальной субъектности не нов: примеры хорошо известны из истории, да и основоположник этой теории подчас узнаваем даже во внешнем облике нынешнего лидера "демократической" Грузии.
Недавно доведенные до отчаяния представители турецко-месхетинской общины приняли обращение, в котором призывают Совет Европы заставить Грузию выполнить взятые на себя обязательства при вступлении в европейское сообщество по возврату турок-месхетинцев. "За периоды ожидания, - с горечью пишут они, - мы уже стали россиянами, американцами, азербайджанцами, только не грузинами!!!" Вот только дойдет ли этот призыв до ушей страсбургских депутатов, представляющих, как сейчас модно говорить, страны старой и новой демократии? Похоже, там озабочены совсем иными вопросами, а жизненные проблемы турок-месхетинцев сегодня не вписываются в форматы отношений их государств с режимом Саакашвили. И без того проблем хватает: своей политикой режим их регулярно сам создает себе и своим покровителям. Один разрушенный Цхинвал чего стоит...
А пока заботой о выходцах из Грузии, проживающих на территории России, занимаются наши федеральные и региональные власти. Что, очевидно, грузинские власти вполне устраивает. Вероятно, считают краснодарские турки-месхетинцы, "целью этой бумажной волокиты, затягивающей репатриацию на годы, является ожидание момента, когда последние наши старики, помнящие Грузию, умрут, и тогда проблема отпадет сама собой".