Поделиться
Имя английского лорда Тима Белла в мировой пиаровской табели о рангах стоит в первых строках.
В его послужном списке три успешно проведенных рекламных кампании в пользу консерваторов в ходе парламентских выборов 1979, 1983 и 1987 годов. С легкой руки Маргарет Тэтчер Тим Белл был возведен в рыцарский сан, а с подачи Тони Блэра стал пэром Англии.
Среди клиентов агентства - руководители ведущих компаний мира, главы иностранных государств, крупные политики и бизнесмены. Последний проект, над которым сейчас начинает работать лорд Белл, привел его в Белоруссию, к Александру Лукашенко. Президент Белоруссии и английский лорд заключили соглашение, цель которого - представить Белоруссию мировому сообществу в новом свете.
Российская газета: Лорд Белл, среди ваших клиентов - мега-звезды планетарного калибра. Почему вы согласились в качестве "клиента" взять Белоруссию?
Тим Белл: Потому что белорусское правительство сделало мне предложение. Я его принял.
РГ: Вы ожидаете, это будет интересная работа?
Белл: Я в этом уверен.
РГ: Как вы собираетесь продвигать положительный имидж Белоруссии?
Белл: Я не готов отвечать на этот вопрос. Суть нашего контракта и все детали, которые мы обсуждали, - коммерческая тайна. Потому давайте подождем, что из всего этого получится.
РГ: И все же, что значит - работать над имиджем целой страны? Может, есть какие-то открытые, не представляющие особой тайны, приемы и методики?
Белл: Могу сказать лишь, что мы постараемся помочь Белоруссии презентовать себя миру в наиболее выгодном свете. Вот, собственно, и все. Это конфиденциальный контракт, и за ним стоят конфиденциальные отношения.
РГ: В СМИ цитировали приписываемое вам высказывание о том, что вы надеетесь заработать на этом проекте миллионы долларов.
Белл: Это чистой воды фабрикация. Бездоказательная и безосновательная.
РГ: Какое впечатление произвел на вас президент Лукашенко?
Белл: Мы говорили в основном о том, как он хотел бы улучшить свои отношения с миром. И это был не взгляд в прошлое, а взгляд в завтра. И я не увидел в нем трудную личность. В конце концов он сам инициировал вопрос об улучшении существующего положения дел, и это говорит за себя.
РГ: Приходилось слышать из весьма авторитетных источников, что главная проблема сегодняшней России - неумение делать себе хороший пиар. Вы согласны?
Белл: Я считаю, это скорее одна из проблем.
РГ: Готовы были бы вы взять на себя роль имиджмейкера России, случись вам получить такое предложение от ее правительства?
Белл: Конечно, это бы меня заинтересовало. Но прежде чем подписаться под таким проектом, я должен рассмотреть по меньшей мере три фактора. Первое - какие именно вопросы волнуют в этом смысле российское правительство. Второе - смогу ли я разобраться в них и сработать должным образом. И наконец, насколько искренне были бы при этом высказанные моими заказчиками намерения.
РГ: А как понимать вопрос об искренности намерений?
Белл: Когда кто-то спрашивает вас: как мы можем заставить других людей уважать нас и в принципе лучше к нам относиться? В ответ прежде всего дается рекомендация быть более открытым и прозрачным. Если тебе говорят: именно это мы и собираемся сделать - имиджмейкеру предстоит оценить, в самом ли деле его клиент собирается быть более прозрачным и открытым, то есть насколько он правдив.
РГ: Доводилось ли вам работать с кем-то из российских политиков или известных деятелей?
Белл: Со многими.
РГ: И кому же именно вы улучшили имидж?
Белл: Я работал, к примеру, с Юрием Лужковым и с Шалвой Чигиринским, главой Sibir Energy. Было и много других проектов.
РГ: И какой оказался самым непростым?
Белл: Пожалуй, самой трудной была работа с Фредериком де Клерком, президентом ЮАР. Передо мной стояла задача помочь президенту отменить апартеид в Южной Африке и осуществить переход к демократии. Обстановка тогда была очень враждебная, у людей были глубоко укоренившиеся представления. И главное, что мы должны были сделать, - не допустить гражданской войны.
РГ: Что для вас дело, которым вы занимаетесь, - бизнес, хобби или призвание?
Белл: Для меня это - образ жизни. Я работаю, даже когда отдыхаю.