Поделиться
Верховный суд России отменил оправдательный приговор отставному полковнику Владимиру Квачкову и другим фигурантам дела о покушении на Анатолия Чубайса. Представители обвинения утверждали, что в процессе были допущены серьезные нарушения, которые могли повлиять на вердикт присяжных. Верховный суд согласился с такой оценкой. Кассационная жалоба Генпрокуратуры удовлетворена, дело отправлено на новое рассмотрение.
Приговор по этому делу был вынесен в июне. Адвокат Анатолия Чубайса назвал оправдание подсудимых "судебной ошибкой", сказал, что такой приговор стал для него неожиданностью. Вердикт присяжных я тоже считаю судебной ошибкой, но вот неожиданным он мне не кажется. Вердикт - показательный. Только не в том привычном смысле, когда из зала суда власть транслирует в общество свои представления о добре и зле. Тут все наоборот: это народные представления, это массовое правосознание оказали давление на суд.
Что Квачков был идеологом и организатором покушения Чубайса - тому следствие предоставило улики и доказательства. Да и сам обвиняемый дал, по сути, признательные показания в нашумевшем своем интервью газете "Завтра". Присяжные это знали. Но они добивались справедливого приговора. Справедливый приговор, по их мнению, должен был быть только оправдательным. Потому что Квачков и его подельники вовсе не покушались на жизнь Чубайса? Я склонен думать, что, напротив, как раз за этот "подвиг" подсудимые в представлении присяжных и заслуживали оправдания. Причем оправданы были не столько даже сами подсудимые, сколько олицетворяемые ими расхожие представления о "врагах народа" в их социально-национальном, а также и персональном обличье.
Когда Квачков прямо в зале суда был расконвоирован, журналисты его спросили: "Чем вы теперь намерены заняться?" Он ответил: "Хочу довести недоделанные дела до конца". И через паузу добавил: "Диссертацию дописать. А вы что подумали?" Подчеркнутой двусмысленностью своего ответа Квачков дал понять, что три года, проведенные в "Лефортове", только закалили его и укрепили в убеждении, что покушение на Чубайса есть "форма национально-освободительной борьбы". Да и сам Квачков за эти годы из никому не известного отставного полковника превратился в "народного мстителя". Приобрел ореол мученика. Нагулял политический вес. И обзавелся электоратом. Почти 30 процентов голосов, набранных Квачковым в 2005 году на довыборах в Госдуму, - это 44 тысячи человек. И еще сотни тысяч по всей России. Не менее любопытно и вот что. На вопрос, кто такой Квачков, 35 процентов опрошенных ответили: "Жертва политических интриг". И почти четверть респондентов назвали его "народным мстителем, патриотом". В сущности, из этой репрезентативной выборки и формировался состав присяжных. Вердикт выносили обыкновенные граждане, чье правосознание несвободно от доминирующих в массовой среде понятий о справедливости.
Решение принимала коллегия присяжных. Третья по счету. Две предыдущие были распущены. Адвокаты сейчас говорят, что действия прокурора изначально "были направлены на то, чтобы дискредитировать коллегию присяжных и добиться ее роспуска". Действительно, прокурор добивался, чтобы дело слушалось в новом составе суда. И для этого были правовые основания. Например, трое присяжных знали о деле из прессы, так что не могли его объективно рассматривать. Ведь при отборе присяжных действуют четко прописанные в законе процессуальные нормы. Формируя коллегию, судья интересуется, есть ли среди претендентов ранее судимые или сотрудники правоохранительных органов, все ли понимают русский язык, нет ли у кого религиозных убеждений, несовместимых с обязанностями присяжного, нет ли тех, кто знаком с участниками процесса или друг с другом, и т.п. Обязательно задается и вопрос, не сложилось ли у кого-то под влиянием СМИ некое мнение о данном деле. Но вы можете представить, чтобы в коллегию присяжных по делу о покушении на "всероссийского аллергена" не попал ни один человек, чья позиция сформировалась еще до начала процесса? Я - с трудом. Дело получило громкий резонанс, тысячи приговоров, вершимых молвой, по нему уже были вынесены. В каком-то смысле и общество в лице присяжных прошло тестирование на беспристрастность в оценке преступлений, квалицируемых как посягательство на жизнь государственного деятеля, независимо от того, популярен он или нет.
Увы, беспристрастный вердикт по этому делу едва ли был возможен, и удивляться тут нечему. На классический вопрос "А судьи кто?" - российская система народного правосудия дает неизменный ответ: пенсионеры, домохозяйки, отставные военные, безработные... Представители среднего класса, образованного сословия, молодые и социально активные граждане не хотят тратить время на судебные заседания. Вот отчасти еще и поэтому в присяжные рекрутируются люди с низким материальным достатком, не ахти как просвещенные, зараженные социальными, а подчас и национальными предрассудками. И на процессах с их участием российское правосудие терпит поражение за поражением. Если приговоры по делам с национальной, социальной подоплекой будут выносить люди, обуреваемые неприязнью к инородцам, ненавистью - к богатым, суд присяжных превратится в суд толпы, двенадцать представителей которой станут решать "виновен - не виновен", руководствуясь обывательским правосознанием.
По данным фонда "Общественное мнение", только 16 процентов россиян готовы добровольно вершить судьбы своих сограждан, а 78 процентов от такой чести отказываются, следуя христианскому завету - не судите да не судимы будете. Но даже при дефиците судей-"общественников" их надо бы отбирать более тщательно. Как минимум исключить из числа кандидатов в присяжные людей, находящихся в идейном родстве с подсудимыми. Обнаружить такое родство не так уж сложно. Скажем, определяя состав коллегии по делу о покушении на Чубайса, следовало поинтересоваться, как тот или иной претендент относится к реформам 90-х, не считает ли он их "грабительскими", а самих реформаторов - "кровопийцами". Случайно или нет, но получилось так, что оправдательный приговор Квачкову и его "заединщикам" выглядел как обвинительный приговор эпохе постсоветского реформаторства. В нем слышна была перекличка плакатов: "Свободу Квачкову!", "Чубайса - на нары!". С такими плакатами толпа явилась к зданию суда в первый же день процесса. С ними ходила на каждое заседание. В духе этих плакатов кем-то из современных политиков теперь оцениваются недавний период нашей истории ("лихие 90-е") и его ключевые фигуры. Этим представлениям, внедряемым в общественное сознание, вольно или невольно оказался созвучен и вердикт присяжных.
Оправдательный приговор по делу о покушении на Анатолия Чубайса выносили люди, не охваченные, как мы можем догадываться, большой симпатией к потерпевшему. Отменив этот приговор, Верховный суд тем самым счел оправдание неоправданным. Неоправданным с точки зрения закона, а не обывательских представлений о справедливости.