Поделиться
Глава судейского сообщества Федор Вяткин человек непубличный и обычно воздерживается от официальных заявлений. На деловом завтраке в "Российской газете" судья с 30-летним стажем посетовал на суровость ряда действующих законов, рассказал о собственном взгляде на правосудие и на свое место в региональных рейтингах влияния.
"Именем Российской Федерации"
Российская газета: Федор Михайлович, люди боятся идти в суд. Как сделать судопроизводство простым и понятным для обычного человека?
Федор Вяткин: Бытует мнение, что суды - это некая закрытая каста. С моей точки зрения, это одна из самых открытых систем в государстве. Любой человек с улицы может прийти и присутствовать на процессе. Больше ни в одной государственной структуре вы такого не встретите. А недоверие зачастую возникает от низкого уровня правовой грамотности населения. Поэтому и считается, что обычному человеку защиты в суде не найти.
Конечно, суду нужно становиться понятнее и авторитетнее. Со своей стороны мы делаем все, чтобы судебная информация была доступнее. Государству, думаю, необходимо обеспечить защиту малоимущих граждан не только по уголовным, но и по гражданским делам - предоставлять государственных защитников.
С другой стороны, нужно, чтобы государство продолжало менять свое отношение к судебной системе. Посмотрите, в каких стесненных условиях трудятся многие мировые судьи, рассматривающие сегодня 70 процентов всех дел. От того, какую обстановку видит человек, приходящий в суд, тоже зависит его настрой. В том числе и уважение к судебному решению.
К сожалению, сегодня проигравшая сторона автоматически воспринимает решение, как незаконное: не по-моему, значит, неправильно. Я был в судах Германии, Франции, Соединенных Штатов. Отношение к судебным решениям там абсолютно иное - как к любому государственному нормативному акту, обязательному к исполнению. У нас чаще пишут жалобы в Европейский суд. Я уважаю этот суд, но считаю: нужно стремиться, чтобы рассмотрение любого судебного спора заканчивалось на территории нашей страны. Это очень важно! Ведь мы выносим решение "именем Российской Федерации"!
РГ: В чем, на Ваш взгляд, причины неуважения к суду?
Вяткин: Я думаю, что главная проблема в правовом нигилизме. Еще 10-15 лет назад основная масса споров решалась в парткоме, профсоюзе, возле дома на лавочке. Сегодня люди начинают привыкать к тому, что есть суд. И это заметно. Если пять лет назад у нас в области слушалось не более 150-200 тысяч дел в год, то сегодня - до полумиллиона. Нагрузка несоизмеримо возросла.
Если посчитать, что в каждом деле участвует как минимум две стороны - истец и ответчик, обвиняемый и потерпевший, - то можно утверждать, что в сферу судебной деятельности вовлечен каждый третий-четвертый житель области.
Предвидя, что так будет, мы в областном суде еще в 2000 году открыли для посетителей приемную - информационно-справочное бюро, о необходимости которого в каждом суде позже заявила федеральная целевая программа "Развитие судебной системы" на 2008-2011 годы. Такая приемная работает по известному сегодня принципу "одного окна". Человек подает туда исковые заявления, узнает время и место слушаний, может получить ответы на вопросы, информацию о движении его дела, результатах рассмотрения, не блуждая по кабинетам. Может самостоятельно изучить нужный ему судебный документ с помощью информационного киоска, установленного рядом с приемной, распечатать копию. В этом плане мы опережаем программу лет на восемь.
Недавно приемная расширилась с двух до четырех окон, не то в горячие часы уже стали появляться очереди. Для получения сведений о делах, слушающихся в закрытых заседаниях, например, об усыновлении, создано отдельное окно, частично изолированное от остального помещения.
РГ: Откуда вообще возникла идея приемной в суде?
Если пять лет назад в области слушалось не более 150-200 тысяч дел в год, то сегодня — до полумиллиона
Вяткин: Мы думали о разделении судебного здания на две зоны доступа - публичную и служебную. Свободный доступ посетителей в рабочие кабинеты судей требовалось исключить. Это гарантия беспристрастности. Судья видится с участниками процесса только в зале заседаний, в кабинете он изучает дело, а кто-то в это время может пытаться воздействовать на него. С 2000 года канцелярии и кабинеты судей находятся в служебной зоне. А для всех открыта та часть здания, в которой находятся залы заседаний. Здесь же, разумеется, организовали и приемную, чтобы обеспечить полную информационную открытость.
РГ: Федор Михайлович, а к Вам лично рядовой гражданин может попасть на прием?
Вяткин: Раньше личный прием был. Но не по любым вопросам. По тем, что касались дел, поступающих в надзорную инстанцию. Сегодня в нем нет необходимости. По закону, я не вправе вмешиваться в судопроизводство. И это правильно. За 20 лет работы в областном суде я столько всего навидался на личных приемах. Люди ожидают от моего участия кардинальных перемен в их деле. То уповают как на "батюшку царя", то пытаются скомпрометировать. Был у нас один "профессиональный жалобщик" - выходя из кабинета, где велся прием, он обязательно падал на пол и начинал кричать. Поэтому ни я, ни мои заместители не вели приемы в одиночку, без участия помощников, более того, они записывались на видео, чтобы исключить возможность провокаций и угроз со стороны участников процесса. Ведь и такое бывало. Сейчас это исключено.
На сайте областного суда www.chel-oblsud.ru мы открыли раздел "Вопросы председателю". Туда может написать любой гражданин. Все обращения рассматриваются и анализируются, публикуются ответы. Но суд не вправе давать советы и консультации по существу дела, чтобы не нарушать принцип равноправия сторон.
РГ: Вы сами отвечаете на обращения? Или это делают ваши помощники? Много ли жалоб поступает на судей?
Вяткин: Пока больше вопросов - просьб разъяснить то или иное положение закона. Но был, к примеру, такой вопрос: почему на здании суда Фемида без повязки на глазах. Разъяснения помощникам, как отвечать на вопросы, даю лично. Ответы выходят за моей подписью. Иногда даю задания заместителям.
Кадры решают
РГ: Сергей Савельев из Челябинска интересуется, есть ли в судах кадровый дефицит?
Вяткин: Да. Он ощущается. Нет сегодня того резерва, из которого по конкурсу можно было бы выбрать лучших из лучших. В Челябинске, если мне не изменяет память, 24 юридических факультета. Но некоторые кандидаты в судьи сдают экзамен по несколько раз. Посмотришь на такого соискателя судейской мантии и понимаешь, что от него пострадают люди.
Кроме того, многие не проходят проверку. При назначении на должность судьи кандидаты проходят "горнило", которое не проходит ни один государственный служащий. Кандидатов и их близких проверяют по линии всех правоохранительных органов. Наверное, кандидату в судьи лучше быть "сиротой"! Препятствием для назначения на должность судьи может стать привлечение к административной (!) ответственности любого из близких родственников или проживание родственников за границей. Свободные вакансии в районных судах и даже у нас, в областном, есть, и мы очень медленно их заполняем.
РГ: А судьи кто? Бытует мнение, что если судьей стал бывший адвокат, то это будет один судья, а если бывший прокурор - то совсем другой…
Вяткин: Давайте попробуем разобраться. Может ли прокурор иметь свое мнение, поддерживая гособвинение в судебном процессе? Нет! Он выполняет указание своего руководства. В системе правоохранительных органов работает принцип единоначалия. В судебной власти все иначе. Судья независим и принимает решение самостоятельно.
Или возьмем следователя. Не секрет, что у представителей этой профессии с годами формируется "обвинительный уклон". Их работа - искать доказательства вины. Или адвокаты. У них своя психология. Они должны защитить клиента любыми, подчеркиваю, любыми способами. Сможет такой человек вершить правосудие, перешагнуть через свои профессиональные привычки?
Мы берем в суд представителей всех вышеперечисленных профессий, но… с небольшим стажем работы.
Казнить нельзя
РГ: На одной из последних конференций судей Вы предостерегали их от вынесения суровых приговоров за такие преступления, как кража курицы с прилавка. Какие преступления Вы бы наказывали жестко и к каким относились снисходительнее?
Вяткин: Недавно областной суд отменил приговор по такому делу: девочка родила ребенка от мальчика, который сам недавно достиг совершеннолетия, и мальчика за это приговорили к лишению свободы. На мой взгляд, суд не должен столь грубо вмешиваться в подобные дела.
А вообще все зависит от обстоятельств дела и объема обвинения. Если преступление незначительно, то и наказание должно быть соответствующим.
На мой взгляд, государству пора пересмотреть свое отношение к таким понятиям, как "преступление" и "правонарушение". Сегодня часть дел, относимых к преступлениям, можно было бы перевести в разряд правонарушений. Госдума уже пошла по этому пути и приняла решение считать кражу преступлением, если похищено имущество на сумму свыше 1000 рублей. Раньше под уголовную статью подпадал ущерб в размере 250 рублей. И ведь приговаривали к реальному лишению свободы. Это абсолютно неправильно! Так мы придем к тому, что в стране каждый второй окажется судимым.
РГ: Читательница Мария Дубровская интересуется, почему водителей, в алкогольном опьянении сбивающих пешеходов, не сажают за решетку? Как правило, наказывают условно.
Вяткин: Говорить, что в судах сложилась такая практика, абсолютно неверно. В каждом случае все зависит от обстоятельств, от ситуации, в которых судье предстоит досконально разобраться, от личности подсудимого и мнения потерпевшего или его представителей. Не забывайте, что неосторожные деяния, совершенные в результате нарушения правил дорожного движения, не относятся к категории тяжких преступлений, а это значит, что, по закону, между подсудимым и потерпевшей стороной может быть заключено и мировое соглашение.
Строка уважения
РГ: Федор Михайлович, а как Вы относитесь к рейтингам влияния? Отслеживаете, какое место в них занимаете? Считаете ли себя влиятельным человеком?
Вяткин: Я всегда удивляюсь, откуда берутся эти рейтинги. Я никогда не посещаю каких-то корпоративных мероприятий. Ведь на них кто-то зачастую пытается решить свои личные вопросы, в том числе и по судебным делам. Я не бываю на совещаниях у губернатора или заседаниях ЗСО. Никогда не делаю громких разоблачительных заявлений.
Ряд судебных решений, которые были вынесены судами области, заставляет наших чиновников вздрагивать. Вероятно, мое положение в рейтингах основано на этом. В любом случае у судебной власти должен быть авторитет. А какое место у меня лично - пятое или двадцать пятое - это не имеет значения. Судьи вне политики.
Скоро начинается кампания по выборам мэра Челябинска, опять возникает вопрос, на чьей стороне областной суд: на стороне нынешнего мэра или на стороне оппозиции? - Мы на стороне закона! От выборов к выборам совершенствуются методы, которыми некоторые политики через СМИ пытаются воздействовать на суд. Стали публиковать мнения каких-то "авторитетных", но при этом анонимных экспертов, "нужная" информация "вплетается" в большие аналитические материалы, пишутся открытые письма… Но для того государство и создало такие условия для работы судьи, чтобы ему было что терять, займись он незаконными делами, попытайся заработать что-то сверх зарплаты.
Я прошел жесткую проверку в прошлом году при переназначении на должность. И поверьте, если бы появились подозрения в моей честности, я не остался бы на посту председателя.
РГ: Ваш сын Дмитрий - депутат Государственной думы. Вы с ним часто спорите?
Вяткин: У меня дома пять юристов: я, два сына (оба - кандидаты наук, сын Михаил работает юрисконсультом) и две снохи. Естественно, мы обсуждаем и проекты законов, и принятые нормативные акты, и правоприменительную практику. За исключением одного… Мы не обсуждаем конкретных судебных дел и решений. Есть очень жесткое семейное вето. Никто из моих близких не обращается в суды, чтобы решить какие-то проблемы, не является представителем чьих-то интересов. Более того, к ним с такими просьбами не обращается никто из их друзей и знакомых. И мне это приятно. Это абсолютно правильная позиция.
С Дмитрием, конечно же, спорю. И стараюсь убедить. У меня ведь больше правоприменительной практики, жизненного опыта, и я ему стараюсь это передать. К примеру, рассказать о несоответствии того или иного закона сегодняшним правоотношениям я просто обязан.