На Урале многие по-прежнему верят в чудесное спасение Анастасии Романовой

"Это не хобби - это вторая работа", - говорит радиоинженер Владимир Момот о своих исторических исследованиях.

Он не верит в достоверность заключения экспертов относительно "первых" екатеринбургских останков, похороненных ныне в Петропавловском соборе, считает, что великая княжна Анастасия спаслась, жила на Западе под именем Анны Андерсон, а сам он, вполне возможно, приходится ей внуком. По мнению историков, эта версия имеет право на существование, поскольку полноценная историческая экспертиза в ходе первоначального следствия не проводилась.

Владимир Момот отрицает результаты генетической экспертизы, компьютерного и пластического моделирования, определивших личности погребенных в Петербурге.

В 2004 году Момот занялся архивными изысканиями, надеясь прояснить судьбу репрессированного деда. Когда дошел до обстоятельств рождения своего отца, выяснил, что они "похожи на историю сына Анны Андерсон". "Документов, подтверждающих их тождество, у меня пока не достаточно, но в них поразительно много совпадений", - таинственно добавляет исследователь.

По его мнению, среди "первых останков", обнаруженных в 1991 году, Анастасии нет, "скелет № 6" принадлежит Марии. А "вторые останки", 2007 года, должны оказаться идентичными "первым": "Тела закидывали гранатами, оторванные части тел сожгли - это и есть второе захоронение. Надо искать третье - чтобы отыскать наследника". Момот предполагает, что раненую Анастасию спасли охранники Ипатьевского дома:

- Юровский в своих воспоминаниях упоминает о мародерстве, вскрывшемся после расстрела, когда унесли первые трупы. Возле тел во дворе могли остаться только солдаты внешней охраны. Очевидно, они и вынесли раненую Анастасию из двора Ипатьевского дома...

Самое неоспоримое, на его взгляд, доказательство ее идентичности с Анной Андерсон - шишки на больших пальцах ног: доктора упоминали об ортопедической болезни Анастасии, этим страдала и Анна. Момот почему-то уверен в уникальности костных мозолей, хотя это распространенная хворь среди дам - любителей узкой обуви.

Но, как бы то ни было, инженер уверен, что "без дела Анастасии рассматривать дело Романовых нельзя. Известны адреса архивов и номера фондов, где хранятся подтверждающие документы, но мне как частному исследователю они недоступны", - сетует он.

- Главный спонсор моих исследований - моя жена, - говорит он. - Она позволяет мне тратить семейный бюджет на эти цели. Бизнесменам, к которым я обращался, такие капиталовложения кажутся бесперспективными.

На вопрос, зачем он занимается этим хлопотным и неприбыльным делом, Владимир Момот отвечает: "Во­первых, тема засасывает. Кроме того, я потомственный офицер, имею понятие об офицерской чести и восстановить историческую справедливость - мой нравственный долг".

Он настаивает на реанимации "дела Анастасии - Анны Андерсон", для чего рекомендовал бы следствию провести историческую экспертизу, изучив документы не только в закрытых российских архивах, но и в США, Германии и Дании: "То, что следствие выдает за таковое, - это всего лишь вольное сочинение на историческую тему". На необходимости серьезной исторической экспертизы настаивают и ученые, например академик РАН Вениамин Алексеев - один из ведущих российских историков, основоположник идеи ее проведения для изучения обстоятельств гибели царской семьи.

Кстати

Владимир Момонт - не единственный уралец, претендующий на звание царского внука. Еще в 1991 году житель Красноуфимского района Афанасий Фомин заявил, что он сын Анатасии Романовой. Дескать, царскую дочь спас от расстрела его отец - красноармеец. Правда, в отличие от общепринятой версии счастливого спасения, по убеждению Фомина, царевну достали­таки преследователи и убили в 1932 году.