Поделиться
В очередном раунде многосторонних переговоров по созданию в Европе объектов стратегической противоракетной обороны США примут участие и российские эксперты. Чего можно ожидать от этой дискуссии, в интервью "Российской газете" рассказал ведущий саециалист по проблематике ПРО нашего военного ведомства, начальник международно-договорного управления минобороны генерал-лейтенант Евгений Бужинский.
Российская газета: Евгений Петрович, в последнее время вектор переговоров по американской ПРО в Европе словно переместился с востока на запад. Сейчас много говорят и пишут о проблемах, возникших между США и Польшей, обсуждают возможные сроки подписания американцами договора с Чехией. Создается впечатление, что Россию в этой дискуссии намеренно отодвигают на второй план.
Евгений Бужинский: Американцы именно этого и добиваются. Западные СМИ регулярно цитируют высокопоставленных представителей администрации США и европейских государств, которые утверждают, что наша страна якобы смирилась с американскими планами развертывания европейского сегмента ПРО. Согласилась и с его интеграцией в систему противоракетной обороны НАТО, и даже готова приложить усилия, чтобы эффективность объединенной системы оказалась наилучшей.
Все это объясняют некими крупными успехами американских переговорщиков. Мол, они добились совпадения оценок ракетной угрозы и предоставили Москве убедительные аргументы об отсутствии антироссийской направленности ПРО США. Американские предложения по мерам доверия и транспарентности иначе как беспрецедентным на Западе не называют.
РГ: А что происходит на самом деле?
Бужинский: На самом деле картина, мягко говоря, иная. Во-первых, наши оценки ракетной угрозы не изменились и по-прежнему существенно отличаются от американских. Анализ ситуации на Ближнем и Среднем Востоке свидетельствует, что ни политических, ни технологических условий для создания там в обозримой перспективе ракетного оружия большой дальности, способного угрожать США, не существует.
Что же касается ракетных рисков и угроз для стран южного фланга НАТО, то с военно-технической точки зрения они тоже выглядят фантастическими. Речь может идти лишь о гипотетической возможности запусков баллистических ракет с дальностью полета до 3500 километров.
Кроме того, зачем развертывать стратегическую ПРО, если ракеты с такой дальностью полета способны уничтожать обычные комплексы ПВО, которые имеются и в США, и в европейских странах НАТО?
Американские оценки ракетной угрозы явно завышены и "подгоняются" под обоснование конкретной задачи - вызвать у европейцев страх перед несуществующей опасностью и тем самым обеспечить выполнение собственных противоракетных планов.
Во-вторых, антироссийская направленность компонентов ПРО США в Европе до сих пор не устранена. Потенциальные возможности противоракетной обороны определяются не декларациями, а техническими возможностями, дислокацией и архитектурой этой системы. На сегодня никаких изменений в концепции ее построения мы не видим. Поэтому озабоченности у России сохраняются. Более того, мы знаем, что одновременно с выполнением программ ПРО американцы ведут работы по созданию стратегических наступательных вооружений, высокоточного оружия, информационно-управляющих и космических систем. Весь этот арсенал ориентирован на достижение всеобъемлющего превосходства США над любым потенциальным противником.
Наконец, предложенные американской стороной меры транспарентности и доверия, на наш взгляд, не восстанавливают стратегического равновесия, которое нарушат планы США в случае их осуществления.
РГ: Но ведь, выдвигая эти предложения, американцы, по сути, признали справедливость российских аргументов и нашу озабоченность?
Бужинский: Инициативы США достаточно аморфны и неконкретны. Они сформулированы таким образом, что позволяют американцам в любой момент в одностороннем порядке от них отказаться. Кроме того, эти предложения обставлены рядом заведомо неприемлемых для нас условий.
РГ: Какими, например?
Бужинский: Скажем, они утверждают, что неприятие Россией американских планов ПРО вызвано нашей слабой информированностью об этих программах Пентагона. США предлагают устранить этот изъян с помощью специальных брифингов. Но при этом обмен военной информацией хотят сделать взаимным. То есть мы тоже должны делиться своими планами в области ПРО, словно это Россия предпринимает шаги, угрожающие Америке, а не наоборот.
Остается нерешенным вопрос об адекватности наших ответных действий. Например, в предложенном американцами документе ни слова не сказано о том, какие шаги вправе предпринять Россия, если США решат развернуть в Европе еще один позиционный район ПРО, увеличить количество противоракет или оснастить их множественными ступенями перехвата? Наивно полагать, что в ответ на такое уведомление мы из соображений благодарности откажемся от ответных шагов.
Другой пример транспарентности по-американски - выдвинутые США условия доступа российских инспекторов на объекты ПРО в Польше и Чехии. Вашингтон советует нам решать этот вопрос с... поляками и чехами, а заодно добивается для них возможности посещать аналогичные российские объекты. Такое, с позволения сказать, "дополнение" превращает разумную инициативу в бесполезную акцию.
Наконец, для ограничения возможностей ПРО по перехвату российских межконтинентальных баллистических ракет американцы вроде бы соглашаются не загружать свои противоракеты в шахты и складировать их на базе в Польше либо предлагают установить на оружие некие "предохранители", затрудняющие его мгновенный старт. Однако и в этом предложении хватает "подводных камней". На загрузку противоракет в шахту потребуется не более суток. Этого времени достаточно для приведения системы в боевую готовность даже при наличии каких-то "предохранителей". К тому же Вашингтон заранее ограничивает свои уступки временными рамками. В американском варианте договоренность перестает действовать, как только ракетная угроза, по их оценке, становится реальностью. То есть объявить время "Ч" американцы могут в любой момент.
РГ: Тем не менее Россия все же не отказывается от сотрудничества с США в вопросах противоракетной обороны. В Праге пойдет разговор о новых инициативах по ПРО или все необходимое уже сказано?
Бужинский: Наша инициатива - создать такую систему реагирования на возможные ракетные угрозы, в которой Россия, США и Европа участвовали бы в качестве равноправных партнеров. Она хорошо известна и неоднократно озвучена на различных форумах, включая площадки НАТО и ОБСЕ. Мы отстаиваем необходимость международного мониторинга за проведением испытаний ракет. Первым шагом на этом пути могла бы стать региональная система контроля за пусками ракет с Ближнего и Среднего Востока. Напомню, что для информационного обеспечения такой задачи Россия предложила использовать данные своих РЛС в Габале и Армавире. Информацию оттуда могла бы обрабатывать и анализировать в специальных центрах международная группа экспертов. Эти специалисты в конечном счете способствовали бы формированию согласованного мнения о наличии ракетной угрозы. Это предложение остается в силе.
РГ: Иными словами, для доверительного диалога России и США по проблемам противоракетной обороны двери по-прежнему открыты?
Бужинский: Мы исходим из того, что лучшая мера доверия - это отказ США от развертывания объектов ПРО в Европе. Или как альтернатива - приостановка практических шагов по их развертыванию до тех пор, пока не будет найден консенсус между всеми заинтересованными государствами. Наличие такого консенсуса послужило бы хорошим примером для решения противоракетных проблем в других регионах мира.