Поделиться
Бывший президент Франции Франсуа Миттеран оставил после себя эпатажную стеклянную пирамиду во дворе Лувра, экс-глава государства Жак Ширак был инициатором создания музея примитивных искусств на набережной Бранли, что в двух шагах от Эйфелевой башни. Вот и нынешний президент Николя Саркози решил внести в облик французской столицы новые штрихи, да такие, что его предшественникам и не снились.
Проект Саркози именуется Большой Париж, и строительством нескольких знаковых сооружений, пускай даже самых-самых продвинутых, дело явно не обойдется. Как заявил ближайший советник президента Анри Гено, "речь идет далеко не о памятниках во славу режима". Масштаб урбанистических планов нынешнего хозяина Елисейского дворца можно сравнить, пожалуй, только с тем, что с Парижем в середине ХIХ века сотворил тогдашний столичный префект барон Осман: при нем была произведена радикальная перепланировка города, исчезли лабиринты из древних лачуг, появились широкие бульвары, парки, то есть возник Париж в том виде, в котором мы его знаем сегодня.
Но с тех пор немало воды утекло в Сене, город оказался зажатым в тисках нынешних административных пределов, связи с окружающими его департаментами региона Иль-де-Франс развивались ни шатко ни валко, а транспортные сети сейчас явно перегружены. К тому же, словно бельмо на глазу, пример Большого Лондона. За минувшие десятилетия тот активно развивался, давно перешагнул устаревшие границы, а его роль главной финансовой площадки Европы вызывает в Париже плохо скрываемую зависть. "Все-таки любопытно получается, что она находится в Лондоне, который не перешел на евро, - заявил как-то по этому поводу Николя Саркози. - Между тем мы создавали единую Европу для того, чтобы оказаться в центре валютно-финансовой жизни континента, а совсем не для того, чтобы нас из нее исключали".
Если конкретно, то Саркози решил, взяв за основу нынешний Париж и окружающие его территории, создать современнейший "мегаполис ХХI века", переосмыслить все пространство вокруг столицы. В этой связи в конце прошлого года ведущим национальным и международным архитектурным бюро было предложено изложить свои идеи на этот предмет. В мае из 43 поступивших досье жюри отобрало десять. Они составлены такими признанными мэтрами, как французы Жан Нувель, Кристиан де Портзампарк, Ролан Кастро, англичанин Ричард Роджерс, итальянцы Бернардо Секки и Паоло Вигано, немец Финн Гейпель. К примеру, Антуан Грюмбак, оттолкнувшись от констатации факта, что любая столица - это портовый город, увидел Большой Париж как растянувшуюся вдоль Сены по направлению к Атлантическому океану агломерацию, которая захватывает нормандский город Руан и доходит аж до Гавра.
Другой архитектор - англичанин Ричард Роджерс - считает, что весь регион Иль-де-Франс, раскинувшийся на многие десятки километров вокруг Парижа с его более чем 11-миллионным населением должен превратиться в будущий мегаполис. А вот его французский коллега Ролан Кастро полагает, что Большой Париж должен быть похож на цветок, где сердцевина - нынешний Париж, а лепестки, расходящиеся в разные стороны, - строго определенные живописные районы, куда следует перевести часть нынешних столичных организаций и учреждений.
На днях Саркози пригласил "великолепную десятку" в Елисейский дворец и поставил задачу - к январю будущего года представить детально проработанные проекты. "Дайте волю творческой фантазии, а средства будут", - заявил он. Один из участников совещания, Ролан Кастро, был поражен решительным настроем президента. "Саркози был похож на командира боевой эскадрильи, который выстроил летчиков и приказал: "Через три минуты вылетаем!" - поделился он впечатлениями после встречи.