Поделиться
В последние годы, как свидетельствует статистика, практически во всех регионах России увеличилась рождаемость: так называемый "русский крест" - пересечение графиков растущей смертности и падающей рождаемости - может остаться, наконец, в прошлом. Стали ли эти перемены результатом мер, предпринимаемых государством, и что еще необходимо предпринять, чтобы закрепить тенденцию, обсуждали наши эксперты в Уральском представительстве "Российской газеты".
В разговоре о проблемах реализации государственной демографической и семейной политики приняли участие заместитель министра социальной защиты населения Свердловской области Ирина Кунгурцева; начальник отдела организации медицинской помощи матерям и детям министерства здравоохранения Свердловской области Светлана Татарева; кандидат педагогических наук, эксперт-аналитик по вопросам государственной семейной политики Юлия Антропова; кандидат экономических наук, старший научный сотрудник Института экономики УрО РАН Ольга Франц; президент Свердловского регионального общественного фонда "Семья - XXI век", эксперт комитета Государственной думы по делам женщин, семьи и детей Лариса Докучаева, исполнительный директор, духовник АНО "Православный приют для девочек", отец Фома.
Экономика воспроизводства
Российская газета: Судя по тому, какой интерес у участников вызвал наш совет экспертов, тема эта в Год семьи действительно актуальна. Хотелось бы начать именно с государственной политики - поговорить о конкретных мерах, которые помогут поднять рождаемость.
Ирина Кунгурцева: Сейчас уже все формально детализировано: принято море законодательных актов, применяется программно-целевой подход, делаются попытки системного анализа. Определены функции, уполномоченные органы государственной власти, которые занимаются семейной и демографической политикой, то есть на концептуальном, программном уровне эта политика отстроена.
Еще в 2001 году была принята концепция сбережения населения Свердловской области, в 2002-м - концепция семейной политики. В то время условия были таковы, что мы даже не рассчитывали, что за пять лет выполним те задачи, которые перед собой ставили. Сегодня недаром говорят об экономическом росте: условия для самообеспечения семьи улучшаются. Да, еще пять лет назад у нас росла и номинальная, и реальная заработная плата. Но, поделив ее на прожиточный минимум, получалось, что семья была в состоянии прокормить 1,2 ребенка. Сейчас, если исходить из того, что средняя заработная плата почти 17 тысяч, 3900 - прожиточный минимум, получается, что в семье может быть два ребенка. Но на третьего явно не хватает. А для расширенного воспроизводства необходимо, чтобы было хотя бы 2,6 ребенка на семью.
РГ: Государство повысило пособия по уходу за ребенком до полутора лет хотя бы до минимального уровня, на который можно выжить, и рост рождаемости уже заметен. А готовы ли здравоохранение, образование к бэби-буму?
Светлана Татарева: Да, действительно, у нас в области в 2007 году родилось на три тысячи детей больше, чем в 2006 году. Уменьшается количество детей подросткового (фертильного) возраста - будущих родителей. 60-70 процентов наших детей могут иметь проблемы с репродуктивным здоровьем. Поэтому необходимы не только масштабные государственные программы, но и неотложные мероприятия: это выхаживание детишек с экстремально низкой массой тела - от 500 граммов; это решение проблемы бесплодных браков (в 2008 году на эти цели у нас выделено уже 46 миллионов рублей. Для сравнения: в 2006 году - десять миллионов). Третье направление - урологическое здоровье мужчин, четвертое - снижение количества абортов.
И еще одна проблема - это дети-сироты. Сейчас в области в Домах ребенка около 150 мест свободны, и это радостный для нас момент. Учитывая, что за этих детей мы все в ответе, стараемся особенно активно работать с малышами до четырех лет, потому что именно у них больше всего шансов быть адаптированными в семьях.
Я как медик поостереглась бы говорить, что нас в ближайшие годы ожидает демографический бум: прогнозные показатели таковы, что ожидать его следует не раньше 2015 года, и то в том случае, если все наши институты выполнят свои задачи. Думаю, если бы проблема была только в экономике, решить ее можно было бы очень просто. Но это не так.
Ольга Франц: И все же демографическая политика - это реакция государства на потребности экономики. Экономический рост у нас, по крайней мере в отдельных сегментах, происходит, уже сейчас ощущается кадровый голод, а значит, государство вынуждено заниматься демографической политикой, причем системно. То есть не только за счет бюджетных ресурсов, но и попытаться выполнить свою главную функцию -координационную: мобилизовать ресурсы системы на решение главной задачи - увеличение количества тех самых детей, которые в будущем должны взять на себя все социальные роли.
В результате мы выходим на проблему государственно-частного партнерства. Необходимо найти точку пересечения всех интересов - корпоративных, национальных, групповых, религиозных и иных - в целях решения общественно-необходимой задачи повышения рождаемости и стабилизации демографической ситуации.
Кунгурцева: Подчеркну, что одним лишь ростом рождаемости демографическая проблема не решается. Есть еще такая беда: у многих наших граждан, достигших пенсионного возраста, нет установки на активное долгожительство, на то, чтобы жить долго и полноценно, быть полезными обществу в любом возрасте. Увы, масса населения живет сегодняшним днем. И решая эту проблему, мы снова приходим к необходимости укрепления семейных ценностей и развития рынка социальных услуг для семьи.
Для кого рожаем?
РГ: Наш сегодняшний разговор - это, пожалуй, как раз попытка найти такие точки соприкосновения, поскольку мы пригласили представителей и государства, и общественности, и церкви, и науки. Какие основные проблемы, помимо экономической, вы видите на пути повышения рождаемости?
Юлия Антропова: Неправомерно сужать значение политики в отношении семьи только к ее репродуктивной функции. На мой взгляд, первоосновой являются определенные ценностные взаимосвязи в обществе. Беда в том, что у нас параллельно с ростом доходов не происходит роста потребности в детях. Этот вывод сделали еще в 1982 году советские ученые: материальные факторы, которые, на первый взгляд, должны способствовать рождению детей, становятся самодовлеющими. Мы превращаемся в общество потребления. И важнейшим направлением государственной семейной политики в этих условиях становится формирование в обществе ценности семьи, ценности многодетности, материнства и отцовства.
Замечательно, что в прошлом году в области родилось более 50 тысяч ребятишек, что у нас сузились протогенетические (от момента вступления в брак до момента рождения первого ребенка) и интергенетические (промежуток между рождениями детей) интервалы. Но если государство будет акцентироваться только на экономическом стимулировании, то говорить о каких-то долгосрочных демографических сдвигах мы не сможем.
Отец Фома: Заметьте, проблема отсутствия детей в семьях возникла тогда, когда человек стал более социально защищенным. В древних обществах детей нужно было иметь, чтобы гарантировать себе безбедную старость. С появлением пенсии такая необходимость отпала. Поэтому государство сейчас вынуждено исправлять то, что было недодумано с самого начала, когда говорили, что основной задачей является удовлетворение потребностей личности. Безусловно, не может это быть основной задачей - ею должно быть сохранение ценностей общества.
Мне сложно говорить о формировании этих ценностей, потому что у тех людей, с которыми мне приходится общаться, они существуют. Как правило, в верующих семьях - более трех детей. Ведь верующий человек воспринимает рождение ребенка как благословение Божье.
Проблема в том, что у людей сегодня зачастую вообще нет потребности создавать семью. С моей точки зрения, это страшная тенденция, что многие молодые люди начинают свою жизнь вне брака, очень легко расстаются: чем чаще они пытаются это делать, тем меньше шансов, что следующая попытка создать семью будет более успешной.
Мы за всех в ответе
РГ: В последние два десятилетия у нас в стране и в области появилось огромное количество брошенных детей. Они вырастут без родителей, то есть у них не сформированы те самые семейные ценности, о которых мы сегодня говорим. Значит ли это, что еще через десяток лет начнется новый спад рождаемости, а может быть, новая волна отказов от детей? Что делать сейчас, чтобы эти ребятишки выросли нормальными, полноценными людьми и создали потом здоровые семьи?
Антропова: Мы должны осознавать, что не все сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, попадают в семьи - под опеку, в приемные семьи, будут усыновлены. Поэтому необходимо в детских садах применять такие реабилитационные технологии, которые позволяют формировать новые семейно-ориентированные модели поведения, осваивать роли "братьев-сестер", "внуков" и так далее.
Наряду с брошенными детьми необходимо уделить внимание и проблеме брошенных стариков, поскольку одной из причин высокой смертности в России является потеря смысла жизни людьми пожилого возраста, ненужность и непонимание в семье. Кстати, ученые выявили закономерность: чем сильнее разобщенность в семье, тем ниже репродуктивные установки подрастающего поколения.
Учреждения социального обслуживания семьи и детей совместно с домами-ветеранов, с православными приходами реализуют такие программы, когда пожилые люди, живущие в домах престарелых, участвуют в воспитании детей-сирот: они вместе отдыхают, занимаются рукоделием, мастерят и самое главное - общаются. Именно в процессе общения происходит передача социального, жизненного опыта поколений, духовных и нравственных ценностей.
Кстати, если в начале 90-х годов остро стояла проблема беспризорности детей из семей неблагополучных, то сейчас увеличилось число побегов детей из материально благополучных семей, где нет тепла, где ребенка не любят, не реагируют на его потребности, прежде всего в любви и безусловном принятии. И, конечно, технологии работы с этими детьми должны быть абсолютно другими, чем это было в 90-е годы.
Отец Фома: Может быть, исключения только подтверждают правила. Я возглавляю приют для девочек, учредители которого - Новотихвинский женский монастырь и Татьяна Алтушкина, супруга Игоря Алтушкина - человека достаточно обеспеченного. В их семье пять своих детей, и при этом Татьяна Анатольевна выступила с инициативой возобновить при монастыре приют, который когда-то, до революции, здесь существовал. У нас сегодня 31 ребенок воспитывается в одной большой семье, соединенной не кровным родством, а духовным. Я думаю, это тоже очень важно - помнить, что, кроме биологической семьи, можно объединять детей на духовном уровне, и такое родство является гораздо более важным и крепким. Многие из наших детей имеют родственников, но им семью заменили люди, которые просто считают это своим нравственным долгом. И в этом основное отличие нашего приюта от государственного учреждения: там люди занимаются воспитанием детей по обязанности, а здесь - это их собственная инициатива, внутренняя потребность. И это другой уровень отношений и с детьми, и внутри коллектива.
Меня очень беспокоит то, что в Государственной думе обсуждался вопрос о запрещении негосударственных приютов и детских домов. Я надеюсь, этого не произойдет, потому что это означает еще раз лишить детей семьи, вновь осиротить их. Наверное, надо идти не по пути запрещения таких приютов, а вернуть практику государственного лицензирования, которая была в определенный момент отменена.
Антикризисные меры не нужны
РГ: Говоря о партнерстве, общественность, безусловно, должна быть одним из основных участников этого процесса.
Лариса Докучаева: Именно общественные организации многие годы и поднимали вопрос о статусе семьи, о государственной политике в отношении семьи. Как институт, как предмет заботы государства семья многие годы как будто не существовала. Органам социальной защиты вменялось в обязанность заниматься кризисными, неблагополучными семьями и гражданами, а это такая "черная дыра", в которую до сих пор вбрасываются огромные средства и силы. Сейчас ситуация резко изменилась, в том числе и под давлением общественного мнения. Сегодня на нашей улице праздник: объявленный Год семьи - это результат совместной деятельности, партнерства государственной власти и общественных организаций, когда нормальная, здоровая семья официально объявлена предметом заботы государства и общества.
РГ: Но что конкретно нужно сделать? И что предпринимают региональные власти?
Кунгурцева: Мы давно подошли к тому, что при наличии программ, уж извините за старорежимное слово, идеологический блок, прямо скажем, хромает. Сейчас говорят, что необходим совет по нравственности на телевидении. Мы считаем, что нужно не душить то, что есть в информационном пространстве, а насыщать его конкурентоспособными продуктами, которые будут работать на укрепление семьи, ценностей материнства и отцовства, духовно-нравственных идеалов. Предполагается работать со средствами массовой информации, в том числе с выделением грантов. Это может быть цикл телепередач и публикаций о лучших семьях, о проектах, которые существуют в общественных организациях, и так далее.
Отец Фома: Мы в нашем приюте детям обязательно показываем кино. Они не смотрят телевизор, но есть большой экран, на котором мы показываем фильмы. Я столкнулся с тем, что очень непросто найти фильмы, которые хотелось бы детям показать. Зайдя на сайт Федерального агентства по культуре и кинематографии, чтобы посмотреть государственный реестр фильмов, я увидел, что там детских картин мало, зато огромное количество фильмов с возрастными ограничениями, даже специальная рубрика есть. Это не то, что мы когда-то смотрели "детям до 16-ти запрещается", где просто поцеловались на экране. В этом списке есть аннотации фильмов, и это ужас какой-то. И все это агентство по культуре считает возможным предлагать к широкому показу.
Кунгурцева: Кстати, приведу такой пример: недавно в передаче "Времена" у Владимира Познера тоже шла речь о семейной политике. Мне особенно запомнились слова популярной телеведущей Тутты Ларсен, которая сказала: мы, поколение 30-летних, все эти десять лет не знали, что нам нужно, пока наконец не поняли, что для того, чтобы ощущать полноту жизни, нужна семья и дети. Тутта Ларсен - своего рода транслятор ценностей для достаточно большого круга молодежи, и лично в меня она вселила порцию оптимизма.
Докучаева: Сегодня мы говорим о смене идеологии государственной семейной политики. Суть в том, что завершился этап патернализма, когда государство все брало на себя - обучение, воспитание, лечение, заботу о стариках и детях. Так было многие годы, и семья разучилась выполнять эти функции и не могла уже передавать из поколения в поколение этот опыт, мы его частично потеряли. А в годы перестройки ситуация обострилась: государство не смогло больше выполнять эти функции. Подготовлены концепции федерального и областного законов о государственной семейной политике, суть которых в том, что семья становится самостоятельным субъектом права и может вступать в партнерские отношения с государством. Проблема и в том, какую идеологию мы сегодня заложим в нормативные акты, определяющие деятельность органов государственной власти. Кстати, у разных ведомств они между собой зачастую не согласуются. Мы очень надеемся, что в Год семьи сможем провести не только отдельные мероприятия, но и начать выстраивать в государстве целостную согласованную семейно-ориентированную политику.
Франц: Принятие таких документов необходимо, потому что государственно-частное партнерство требует выработки "технологий перевода" с языка бизнеса, территорий, семьи и прочих участников процесса на язык власти (законов и других правовых актов) и обратно. А еще требуется грамотное расходование государственных ресурсов, в частности компенсация затрат семьи, необходимых для качественной социализации ребенка. Дело в том, что сегодня у нас школа "недоучивает", больница "недолечивает", а семья, чтобы вырастить востребованного на рынке труда человека, вынуждена вкладывать свои дополнительные средства в то, что у нас согласно Конституции является общедоступным и бесплатным.
Система ценностей
РГ: На самом деле о том, что в центре внимания должна быть именно благополучная семья, власти, по крайней мере в Свердловской области, начали говорить давно - как минимум лет шесть - семь назад. Но что предпринимается для поддержки таких семей? Нужно жилье, нужна работа для главы семьи, чтобы обеспечивать нормальное существование детей и жены, которая будет заниматься воспитанием...
Докучаева: Почему-то результаты социологических опросов говорят о том, что среди причин разводов молодых семей на первом месте стоит не отсутствие жилья, а неверность! Потом - алкоголизм, потом - конфликты внутри семьи. И только на четвертом-пятом месте - жилье и материальное положение семьи. То есть процесс-то идет в обратном порядке! Конечно, нужна квартира. Но в то же время важно понимать, что будет внутри этой квартиры, внутри семьи.
И еще я бы хотела сказать вот о чем: когда в 1990-х годах семьи оказались в сложной ситуации, они начали объединяться. Те, кто не собирался отдавать своих детей улице, а хотел, чтобы они выросли здоровыми во всех смыслах людьми, создали семейные клубы и другие объединения. И в этих сообществах три и более ребенка в семье - это нормально.
Отец Фома: Мой жизненный опыт подсказывает, что люди дружат семьями, когда у них дети ходят в один детский сад или школу. Вообще дети - это то, что цементирует общество. Но государство и общество - это не одно и то же. На самом деле мы возлагаем надежды на государство, а надо возлагать их на общество. Не государство и не школа, а семья, общественные объединения, православные приходы могут успешно осуществлять программы, основанные на пропаганде ценностей семьи, рода, родины. Я хотел бы напомнить, что известная каждому, даже людям неверующим, библейская заповедь "чти отца и мать твою" стоит раньше заповедей "не убий", "не укради" и других. Потому что воспитание человека происходит именно в семье - прежде всего, личным примером родителей.
Докучаева: Исследование, которое проводил департамент по делам молодежи, поразило всех. Три возрастных категории - с 14 до 18 лет, с 19 до 24, с 25 до 30 лет - с разной системой жизненных потребностей - все они на первое место в системе ценностей поставили семью. То есть потребность иметь семью сохранна. Другое дело - какую семью. И в этом государство и общество должны помочь молодым.
Отец Фома: Во всяком случае, если на законодательном уровне определить, что воспитание детей есть общественно полезный труд, если матери за это платить, мы с вами очень многого добьемся.
РГ: Кстати, в Пермском крае родители, которые не имеют возможности отдать детей в детский сад и воспитывают их дома, получают материальную поддержку из бюджета. А почему в Свердловской области такого закона нет?
Антропова: Исполнительные органы государственной власти Свердловской области, в том числе министерство социальной защиты населения, в 2007 году подготовили предложения о такой компенсации, и направили на рассмотрение в Государственную думу РФ. Пока они не приняты.
Докучаева: Да, мы этого будем добиваться. У общественных объединений много предложений по совершенствованию семейного законодательства. Хотелось бы надеяться, что в Год семьи в этом плане тоже произойдут позитивные сдвиги. Мы обращаемся ко всем с призывом консолидировать усилия. Поэтому и появилась идея общественного договора, и я думаю, в этом году мы обязательно его примем. Это будет договор между органами государственной власти, местного самоуправления Свердловской области, бизнес-сообществом, СМИ, общественными объединениями, религиозными конфессиями об объединении усилий по поддержке семьи, включении всех в этот важнейший для общества процесс.