Главная военная прокуратура ищет причины самоубийств в армии

Вчера заместитель Генерального прокурора РФ Сергей Фридинский сообщил корреспонденту "РГ", что Главная военная прокуратура вместе с министерством обороны проведут масштабное исследование.

Поставлена задача - выяснить, почему люди в погонах стали чаще накладывать на себя руки. Кроме того, Главный военный прокурор объяснил, чем его насторожило снижение преступности в армии и почему он прогнозирует рост напряженности в казармах.

Российская газета: На недавней коллегии Главной военной прокуратуры вы поставили задачу - провести проверку во всех воинских частях, как выявляют там преступления. Вы считаете, что военно-следственные отделы не справляются с работой? Может, не стоило вообще делить прокуратуру?

Сергей Фридинский: Я не обсуждаю вопрос, правильно или нет создан Следственный комитет при прокуратуре РФ. Закон вступил в силу, реформа состоялась. Речь не об этом. У меня вызвали беспокойство резкие скачки преступности, которых не было много лет. Прошлый год начался ровно, показатели практически не менялись, а потом, начиная с осени, вдруг пошел спад преступности.

РГ: Точнее, спад статистики?

Фридинский: Да, преступлений было зарегистрировано гораздо меньше. А в январе в некоторых округах спад преступности превысил тридцать процентов. Например, в Дальневосточном военном округе, по отчетам, преступность снизилась на 47 процентов, в Железнодорожных войсках - на 44 процента. Резкие скачки произошли в Московском, Ленинградском и Приволжско-Уральском военных округах.

РГ: После коллегии некоторые СМИ написали, что вы обвинили в этом Следственный комитет.

Фридинский: Так совершенно безосновательно интерпретировали мое выступление ряд СМИ, я не ищу виноватых, я поставил задачу разобраться с причинами. Безусловно, реформа внесла некоторую нестабильность в нашу работу, но, я думаю, это временное явление. Сменились руководители, расформированы и переформированы более 50 прокуратур. Только начали становление следственные отделы. Все это не могло не сказаться на результатах работы. Но в своих оценках я исхожу из интересов дела, а не из стремления разобраться, у кого больше прав. Систему работы и взаимоотношений нужно наладить, вот что важно.

Ведь сегодня прокуратура точно так же надзирает за милицией, и никому не приходит в голову говорить о том, что между нашими ведомствами есть какое-то соперничество. Поэтому не могу высказать удовлетворение тем, что некоторые СМИ пытаются вбить клин между прокуратурой и Следственным комитетом и спровоцировать выяснение отношений между нашими ведомствами.

Я поставил задачу - разобраться с тем, что происходит, и насколько законно и правильно принимаются решения - еще и потому, что некоторые прокуроры после создания военно-следственных отделов решили, что с них снята задача по выявлению преступлений. На коллегии я обратил их внимание на то, что это не так.

РГ: После того как прокуроры и следователи, как говорится, притрутся, статистика преступлений вновь пойдет вверх?

Фридинский: Я считаю, что статистика должна отражать реальное положение дел. Любые количественные изменения в цифрах рано или поздно приводят к качественным. Поэтому я всегда спрашивал у прокуроров, что стоит за этими самыми цифрами, как вы добились снижения преступности или, наоборот, почему произошел ее рост. Требую этого и сейчас. Мы не должны успокаивать себя снижающимися показателями, потому что за ними могут скрываться негативные процессы, которых можно не заметить. Для того и потребовал провести проверки, чтобы обстановка была прогнозируемой. Тем более что год предстоит непростой.

РГ: Чем же сложен нынешний год?

Фридинский: В казармах сойдутся три категории призывников: призванные на два года, полтора и на год. Эти три категории очень далеки друг от друга. Возможен накал отношений. Но в целом дедовщина пошла на спад, и я надеюсь, что негативные процессы нам удастся предотвратить.

РГ: В прошлом году в армии резко выросло число самоубийств. Это как-то связано с дедовщиной?

Фридинский: Причин суицидальных явлений достаточно много. Единую или основную выделить непросто. Люди сводят счеты с жизнью и из-за бытовой неустроенности, и семейных проблем, и неразделенной любви, и неуставных взаимоотношений. В этом году мы вместе с министерством обороны будем проводить глубокое исследование этих вопросов, привлечем НИИ.

РГ: Если солдата довели до петли, это подсудное дело. Почему же дел таких немного, хотя самоубийств немало?

Фридинский: Возбуждаются дела всегда. А вот до суда по статье "доведение до самоубийства" они доходят не во всех случаях. Это тяжелая категория дел. Часто обстоятельства самоубийства вроде бы не дают оснований для возбуждения дела, и следователь не видит смысла искать черную кошку в темной комнате. Но есть факты, когда причины самоубийства скрываются. Тогда приходится их выявлять. А это отнюдь не просто. Надеюсь, что запланированное исследование во многом нам поможет решить проблему.

РГ: В минувшем году выросла преступность среди генералов. Бытует мнение, что чем выше пост, тем меньший срок дадут. Сколько получали подсудимые в лампасах?

Фридинский: Самые разные наказания, в том числе реальные сроки. И семь, и восемь лет. А если ущерб небольшой, то суды назначают наказания, не связанные с лишением свободы.

РГ: Значит, не только мелкие сошки попадают за решетку?

Фридинский: Нет, есть и генералы окружного звена, и руководители центральных управлений мин обороны. Борьба с коррупцией - это один из серьезных участков в нашей работе. И ослаблять борьбу с продажными чинами мы не собираемся.