Петр Вайль: "Византийский урок" получился антироссийским

Наталия Нарочницкая,

доктор исторических наук,

руководитель Парижского Института демократии и сотрудничества

Фильм архимандрита Тихона "Гибель империи. Византийский урок" очень важен сегодня прежде всего тем, что он приподнимает современного человека над его сиюминутными целями, показывая, куда течет река вселенской истории.

Но воспринять это непросто. Современный человек склонен видеть только отведенный ему крошечный изгиб берега и полагать, что это и есть магистральное направление. А когда ему пытаются показать в панораме весь путь и его смысл, указать на истоки и открыть перспективу, он затыкает уши, закрывает глаза. Его это раздражает, потому что обременяет ответственностью за то, как влияет его жизнь на направление общечеловеческой истории. И далеко не каждому такая ответственность по плечу. Она обременяет.

Этим во многом и объясняется та волна критики, которая прошла после выхода фильма. Слишком уж несовместим его смысл со стереотипами, с ориентацией человека на автономность личности от всех религиозных, нравственных, национальных и семейных устоев. Атомизация - черта современного сознания, которому свойственно отгораживаться от великих вопросов, замыкаться на потребительстве во всех сферах.

Но из всех земных существ только человек имеет историю, один он в своих поступках руководим не только сиюминутными обстоятельствами, но и пониманием той роли, которую он призван выполнить в истории. Только человек имеет и летопись, и предания наряду с собственными понятиями о своих исторических задачах и своих исторических обязанностях. Мы обязаны извлекать уроки из нашего исторического опыта, если хотим иметь будущее.

Именно поэтому так необходим этот фильм. И именно этим он так раздражает критиков, чьи придирки к деталям и упреки в схематизме столь малосущественны! Конечно, определенный схематизм неизбежен в таком жанре. Иначе нужно было бы сопровождать каждый тезис томами документов. При известной плакатности фильм отличают глубокие и лаконичные формулировки. И он правдив.

Другое дело, что оценить правдивость и точность фильма - задача для многих сегодня непосильная. В голове у современного человека нет достаточных знаний, и потому многое из подлинной истории кажется невероятным, притянутым, искаженным. Так, некоторые термины в фильме, над которыми посмеиваются критики, по их мнению, искусственно опрокинуты из сегодняшнего дня в прошлое, но они-то как раз и пришли к нам из глубокой древности. К примеру, "олигархия" - власть группы, сопровождаемая всегда охлократией - властью толпы, управляемой через обработку сознания, - термин, введенный в оборот еще Аристотелем и Полибием как извращение демократии.

Из сознания человека изъято вселенское значение Византийского наследия. И потому современнику кажется неправдоподобным, что полтора тысячелетия Византия была культурной метрополией мира, а Запад - его задворками, где царили грубость нравов, грязь, вонь и нечистоты плыли прямо по улицам. Но это было действительно так.

И столь же достоверен фильм в той части, когда речь идет об источниках резкого обогащения Запада в результате ограбления Византии. До сих пор недооценивается масштаб вывезенных из Византии и затем из Южной Америки в период Конкисты богатств, сопоставимых с трудами поколений. Это для многих неудобная правда.

Еще более раздражающе действует на критиков фильм, когда он рассказывает о роли Запада в крушении Византийской империи. И во время грозы над Византией - христианской сестрой, и сегодня по отношению к сербам, разве не одно и то же повторяется: хотите покровительства, идите в подчинение.

Россия должна знать, что Византия - наша праматерь. А потому правда о величии и причинах упадка должна быть нам дана во всем объеме не только ради любопытства. Ведь даже признанный знаток всемирной истории А. Тойнби прямо признавал, что Россия чужда Западу не из-за мнимых экспансионистских устремлений. "Русские навлекли на себя враждебное отношение Запада из-за своей упрямой приверженности чуждой цивилизации, и вплоть до самой большевистской революции 1917 года этой русской "варварской отметиной" была византийская цивилизация восточно-православного христианства", - признает Тойнби, который и опровергает "бытующее на Западе понятие, что Россия - агрессор".

Трудно избавиться от впечатления, что критика фильма на самом деле прикрывает страх перед дискуссией о месте России в мире. Но разве сверка с историческим компасом не назрела? Оппоненты боятся дискурса в широких историко-философских категориях. Но без этого не нащупать исторический проект, связующий прошлое, настоящее и будущее, связующий Россию и мир, не найти согласия по таким животрепещущим вопросам, как: "Кто мы?", "Европа ли мы?", "Что такое Европа - вчера, сегодня, завтра?", "Нужна ли нам модернизация, хотим ли продолжить себя в ней?", "Что есть демократия и что есть сегодняшний либерализм?".

Фильм побуждает задуматься о России и о мире. Вовсе не надо ненавидеть Запад. Надо быть способными рассматривать Европу как целостность двух опытов и саму Россию - как ценность, без которой мир неполон, а наше положение среди центров силы и цивилизаций, социально-экономические задачи, духовно-нравственное состояние, национальную культуру видеть в едином контексте продолжения русской цивилизации в современном модернизационном проекте.

И уж совсем не пристало отворачиваться от очевидных фактов, исторических аналогий, называть их передергиваниями и спекуляциями. Надо разрушать мифы и стереотипы, созданные в отношении одних стран, как абсолютно неприкасаемых с точки зрения критики, и, наоборот, превращающие другие страны в изгоев. И архимандрит Тихон в своем фильме разрушает застарелые стереотипы, говорит честно о важном и остром, помогает понять многое о нас самих.

Несостоятельны и намеки на заигрывания автора с властью. Никакой льстивости к властям в фильме нет. Напротив, там содержатся весьма смелые, даже дерзкие размышления о том, что если элита разложилась и утратила гражданское чувство, то не помогут ни удачные преемники, ни какие-либо другие меры. И прямо сказано об опасности даже для успешного и созидательного правления так и остаться отдельным ответственным правлением.

Показательно, как заинтересованно принят в обществе этот фильм. Его обсуждают даже в трамваях. Не надо оглуплять наш народ. Он принимает и понимает самые серьезные вызовы, способен почувствовать глубину действительно насущных проблем. Несмотря на то, что его усиленно кормят "Аншлагом" и бесконечными сериалами.

Петр Вайль,

писатель

Главный тезис автора фильма, архимандрита Тихона (Шевкунова): хотя Константинополь взяли в 1453 году турки-османы, на деле погубил Византийскую империю Запад, который веками завидовал Византии и "мечтал об одном - захватить и ограбить".

Процветающая империя подтачивалась западными соблазнами индивидуализма и потребительства.

В фильме важен лишь текст. Видеоряд сделан неаккуратно и невпопад (показ картин, созданных уже после Византии, - Босх, Карпаччо и др.). Текст же излагается грамотным свободным языком - пожалуй, даже слишком свободным. Параллели между Византией и нынешней Россией проводятся так настойчиво, что возникает незапланированный комический эффект: "Страна фактически была приватизирована олигархией".

Василий II в первую очередь жестко выстроил вертикаль власти. Разгромил сепаратистские движения на окраинах, подавил мятежных губернаторов и олигархов". Но позже, несмотря на то, что Василий II "оставил своему преемнику стабилизационный фонд", все пошло не так. "Необычайно жизнеспособное государство стало утрачивать жизненные силы", "Народ перестал хотеть жить".

Так оно жизнеспособное или нет? Что случилось? "Государство выпустило из своих рук рычаги управления торговлей и промышленностью". Но почему? Никаких объяснений, кроме того, что "Запад завистливо и алчно взирал".

Это не промашки, это принцип. С историей можно обращаться вольно. Например, в мелочах. "Орган тоже (как и всё? - П.В.) был изобретен в Византии. В IX веке его завезли в Западную Европу, и с тех пор он здесь прижился". Но Римский Папа Виталиан своим указом ввел орган в богослужение в середине VII века. Так он и прижился.

То же, и по-крупному. "Правовое государство", - говорит ведущий, поминая римское право, кодифицированное императором Юстинианом (VI век). Но Юстиниан это право переписал, приладив к авторитарной власти, срастив Церковь и государство. Точнее - подчинив Церковь государству: это потом назвали "цезаропапизмом", который был в России в Синодальный период 1700-1917 годов и продолжается сейчас.

Авторитарное государство правовым не бывает и быть не может, поскольку не признает на практике разделения власти на три ветви - законодательную, исполнительную и судебную. Тем более не признавая "четвертой власти" - свободной прессы.

"Главным сокровищем Византии был Бог", - говорит ведущий, впадая в кощунство, немыслимое в устах духовного лица. Не Церковь, не религия, не вера, а именно - Бог. У Византии была монополия на Бога - своего, не как у всех?

"Запад", - все время называет ведущий. Какой такой обобщенный "Запад"? Что, Англия была похожа на Испанию? Да еще на протяжении веков. Италия XII века не опознала бы себя в Италии XIV. Кстати, в 1337-1453 гг. шла Столетняя война, куда больше занимая этот самый Запад, чем Византия. Именно в год падения Константинополя она закончилась капитуляцией англичан в Бордо. Тут не до Византии.

В V, VI, VII веках на Константинополь нападали гунны, остготы, авары, славяне, персы, арабы. Кто из них "Запад"? Вождь болгар Крум в 811 году пил из черепа убитого им императора Никифора.

Что за карта возникает на экране - от Гибралтарского пролива до Кавказа? Всегда, что ли, Византия была такой большой? Да нет, уже в VII веке восточные провинции захватили арабы, Армению потеряли в 636-м, Кипр - в 643-м, Родос -в 655-м, Карфаген- в 698-м. Византии осталось очень немного.

Имперская форма не подкреплялась имперским содержанием (военной силой, развитой экономикой, территорией). По букве было римское право, по сути - зависимое от верховной власти правосудие. "Единственно верное христианство", но Церковь в полном подчинении двора. Вот подлинные причины распада Византии. Нежелание меняться. Неподвижность.

Рассказывая о том, что российскую византологию спас Сталин, ведущий говорит: "Бывший семинарист Джугашвили понял, у кого надо учиться истории". Ориентир - недвусмысленный. И - бессмысленный. Ленинско-сталинская империя просуществовала исторически смешное количество лет - 74 года. Но развалилась по той же причине, что и византийская: из-за нежелания и неумения меняться.

Да, Византия была носителем цивилизации в то время, когда Европа пребывала в культурной мгле. Но лишь в первую половину своего срока. За последние столетия существования Византийской империи в Европе возникли "Песнь о Роланде" и Марко Поло, Франциск Ассизский и Вестминстерское аббатство, трубадуры и Нотр-Дам, Данте и Джотто, Ганзейский союз и Чосер, Гус и Брунеллески, Жанна д Арк и Гутенберг. Речь - о колоссальной подвижности и многообразии.

"Финансовая система не менялась тысячу лет", - с гордостью произносит ведущий. Да горечь это, а не гордость. Европа на стыке Средневековья и Возрождения изобрела банки, векселя, страхование, статистику, бухгалтерию. В Генуе XIII века можно было застраховать жену от неудачных родов! А тут... "не менялась тысячу лет".

Византия лелеяла сохранность формы. 153 главы (!) в "Книге церемоний византийского двора": регламентировано все - вплоть до длины волос императора. Страной правили не министры, а чиновники - евнухи: кастрация исключала возможность наследственной власти.

Аверинцев пишет о византийской "отрешенности от содержательной связи с историческим временем". Не в историческом ли равнодушии к категории содержательности, в неспособности соответствовать вызовам времени, то есть в византийском происхождении, истоки той легкости, с которой пала другая христианская империя в 1917 году?

Под этим углом ясно, что фильм архимандрита Тихона, с его упором на пагубность перемен, восхвалением застылости и изоляционизма "своего пути", по сути разоблачительный по отношению к Византии и (учитывая настойчивое подчеркивание параллелей) антироссийский. Что ж это за народ, общество, страна, которые так легко берутся "на испуг", на происки заграничных интриганов, на дешевку "красивой жизни"? Такая империя точно ничего хорошего не заслуживает.

А тут еще фильм прерывается рекламой скандинавского пива и французской косметики - никак быть беде?