Поделиться
Выступления итальянских певцов стали нормой столичной концертной афиши, и особую активность в этом направлении развивает филармония, разыгравшая в нынешнем сезоне полноценный "итальянский" сюжет: Опера-гала фестиваля "Арена ди Верона", концертное исполнение "Травиаты" с участием Патриции Чьофи, Амброджо Маэстри и дирижера Лучано Акочелла, сольный вечер Даниэлы Барчеллоны с дирижером Алессандро Витьелло, а в мае в рамках абонемента "Европейские примадонны" в Москву приедет знаменитое сопрано Барбара Фриттоли с дирижером Маорицио Бенини.
Эти ансамбли певцов и дирижеров с родины бельканто - давняя мечта отечественных меломанов, многие годы, из поколения в поколение довольствовавшихся "виниловыми" голосами мировых оперных звезд. Теперь известных и востребованных на крупнейших сценах и фестивалях певцов можно, хотя и спорадически, услышать в России. Причем итальянские программы, независимо от художественного результата, имеют неизменный успех, собирая аншлаги неутолимо жаждущих "высокого" вокала поклонников искусства пения.
Рукоплескали с надрывными "браво" и на концерте Даниэлы Барчеллоны, не отпуская со сцены певицу, слегка растерянную столь бурным приемом. Известная итальянка приехала в Россию не впервые: свое знакомство с загадочной страной она начала в Сибири, в Омске, где в прошлом году с дирижером Клаудио Симоне исполнила "Реквием" Верди. Второй ее визит в Россию, в Москву - совместный с ее супругом, дирижером Алессандро Витьелло. Ансамблем они выступают не слишком часто, в основном в концертном жанре. Но сыгранность их "дуэта" слышна сразу: Витьелло продержал оркестр "в узде" практически во всех номерах, где солировала Барчеллона. Что, кстати, оказалось на пользу не столько певице, сколько оркестру, проявившему максимум небрежности и удивившему предельным количеством фальшивых инструментальных соло. Витьелло и сам не блистал сверхординарными трактовками музыки Россини или Сен-Санса. Но музыкальное качество пытался обеспечить, добиваясь эффектных звуковых картин в знаменитой Увертюре к опере "Сорока-воровка" Россини и в Интермеццо из оперы "Манон Леско" Пуччини. Эпизодически совпадение его задач и внятного исполнения оркестра все-таки возникало, чтобы тут же быть опрокинутым "квадратными", в жанре марша, ударами тарелок и грубой фальшью духовых.
Впрочем, публика не слишком вникала в оркестровую драматургию, увлеченная свежими впечатлениями от Барчеллоны - певицы, создавшей себе имя на репертуаре Россини, востребованной на сценах - от Токио, Сиднея, Опера Бастий до нью-йоркской Метрополитен и являющейся постоянной участницей знаменитого ежегодного фестиваля на родине композитора в приморском Пезаро. Барчеллона - обладательница редкого колоратурного меццо-сопрано, генетически принадлежащего эпохе бельканто. Именно на эту тесситуру рассчитаны виртуозные и сложнейшие партии Россини, развившие итальянское искусство пения до совершенства. А "темные" краски в сочетании с фиоритурной подвижностью колоратурного меццо позволили этим голосам завоевать территорию, исконно принадлежавшую контратенорам и кастратам. Множество партий досталось колоратурным сопрано от барокко, театрально обыгрывавшем идею мужского-женского, но оказалось, что и новые арии, созданные классиками бельканто, тоже оперировали амплуа травести. С той лишь разницей, что теперь женщины стали перевоплощаться в рыцарей, воинов и страстных любовников. Именно с таким репертуаром Барчелонна и завоевала оперные сцены мира, представая в образах рыцаря Танкреда ("Танкред" Россини), генерала Кальбо ("Магомет II" Россини), повстанца Малькольма ("Дева озера"). В ее "фирменный" стиль вписались и артистически яркие женские партии классиков бельканто - Леонора ("Фаворитка" Доницетти) и Изабелла ("Итальянка в Алжире" Россини).
Барчеллона в Зале Чайковского прежде всего и представила этот репертуар, который от нее ждали. Самым впечатляющим ее достоинством оказались естественность и открытая, искренняя манера пения. Виртуозные фиоритуры сложнейших арий в ее исполнении никак не соотносились с понятием вокальной техники, а, казалось, просто выливались изнутри, захлестывая всю линию мелодии. В ее пении не было искусности, не было "ртути", с которой те же партии исполняет Чечилия Бартоли. Голос Барчеллоны яркий, крупный, гибкий, впечатляющий широким и ровным диапазоном. Но в московском концерте у певицы были явные проблемы, которые приходилось решать за счет дыхания: в результате фразы рвались, голос на низких нотах пропадал. Особенно это было заметно в более радикальном для певицы репертуаре: в арии Далилы из оперы "Самсон и Далила" Сен-Санса и арии принцессы де Буйон из оперы "Адриенна Лекуврер" Чилеа. Публику, правда, это не слишком разочаровало. Хотя ее бурная овация, окончившаяся бисами из арии Танкреда и Сегидильи Кармен, выглядела, скорее, благородным жестом, безыскусным ответом на естественность певицы.