Поделиться
Мими Рейнхард была секретарем немецкого заводчика Оскара Шиндлера и помогала ему спасать жизни евреев из концлагеря Плашов в Польше. Именно эта женщина составила список из 1200 фамилий. Эти люди, избежав смерти в фашистских концлагерях, работали на его заводах до конца Второй мировой войны.
Последние 50 лет она жила в Нью-Йорке и только несколько недель назад переехала в Израиль к своему сыну, внукам и правнукам, давно осевшим в этой стране. Мими обычно отказывается давать интервью, но для корреспондента "РГ" сделала исключение. "Нас освободили русские солдаты, а я ни разу не беседовала с российскими журналистами, - призналась мне секретарша Шиндлера, когда мы договаривались по телефону о встрече. И, засмеявшись, добавила: - Теперь, на десятом десятке жизни, я наконец исправлю это упущение".
Мими Рейнхард: Я родилась в Австрии, в пригороде Вены в весьма обеспеченной семье. Моя девичья фамилия - Коппель. Родители, страстные любители оперы, хотели назвать меня Кармен, по имени героини оперы Жоржа Бизе. Вероятно, они ожидали брюнетку, но родилась блондинка. Пришлось имя немного "подкорректировать", так я стала Мими, как и героиня известной лирической оперы Джакомо Пуччини "Богема". Что же касается Макса Рейнхардта, к фамилии которого, кстати, добавлена буква "т", то, насколько я знаю, мой второй муж Альберт Рейнхард не был и не мог быть его родственником. Ведь настоящая фамилия великого режиссера и актера - Гольдман.
Российская газета: Как вы попали к Шиндлеру?
Рейнхард: Меня спас немецкий, мой родной язык. Когда производство Шиндлера стало расширяться, ему потребовались секретари. Среди польских евреев, которые в большинстве своем и трудились на его заводах, практически не было тех, кто свободно изъяснялся и писал по-немецки. Предполагаю, что меня, уроженку Австрии, кто-то порекомендовал Шиндлеру. Он пригласил меня в свою канцелярию, поговорил со мною по-немецки и к тому же выяснил, что я могу стенографировать. Вероятно, в этот момент и решилась моя судьба.
РГ: А также судьба тех, кого вы внесли в список, позже названный именем Шиндлера.
Рейнхард: Не могу не признаться, что я тогда совсем не умела печатать, "отбивала" буквы двумя пальцами. Но, конечно, очень старалась. Вот мне и доверили перепечатку "Списка" набело. У меня не было никакой специальности и, не долго думая, я вписала себя в список, указав профессию - "машинистка". Еще я вписала в этот "список жизни" двух своих подруг. Они тоже спаслись и после войны переехали в Израиль. Я с ними всегда встречалась, когда навещала здесь сына и его семью. К сожалению, мои подруги уже ушли из жизни.
РГ: Если я вас правильно понял, то в "Список" попали далеко не все те, кто работал у Оскара Шиндлера.
Рейнхард:
Разумеется. В "Списке" только 1200 фамилий, а у него трудились тысячи. Шиндлер сделал только то, что смог. И даже больше. Ему приходилось почти все ночи проводить на своем предприятии, ибо он опасался внезапного появления гестаповцев. Когда в конце войны 300 женщин, числившиеся в "списке", были отправлены в Освенцим, он сумел подкупить гестаповских бонз и вызволить узниц. Это был, пожалуй, единственный случай, когда Освенцим покинул транспорт с живыми людьми.
РГ: А евреи из СССР попали в "Список Шиндлера"?
Рейнхард: Нет. У Шиндлера работали польские, немецкие и чешские евреи.
РГ: Несомненно, Шиндлер был мужественным человеком. И все-таки, почему он, едва ли не ежесекундно рискуя своей жизнью, спасал чужие?
Рейнхард: Просто Шиндлер сохранил человечность. Когда большинство его соотечественников запачкали свои души, утратив сострадание, именно Шиндлер и совсем немногие подобные ему, по сути, восстали против нацистского безумия.
РГ: Я читал, что Шиндлер после Второй мировой войны был отвергнут своими же согражданами. Его откровенные обвинительные выступления на судебных процессах над военными преступниками сделали этого мужественного человека бельмом в глазу тех, кто знал о творившихся преступлениях, но и пальцем не пошевелил, чтобы помочь обреченным на смерть.
Рейнхард: Шиндлер ценил человеческие жизни. В послевоенной Германии в него бросали камни и те, кто оставался в душе нацистом, и те, кто пытался оправдать свое бездействие просто страхом. Он вынужден был уехать в Аргентину, и только незадолго до смерти вернулся в Германию. А выжившие благодаря Шиндлеру подарили ему после войны кольцо, на котором была выгравирована фраза из Талмуда: "Кто спас одну жизнь, тот спас весь мир".
РГ: В фильме Стивена Спилберга "Список Шиндлера" вы не заметили каких-либо неточностей или несоответствий по сравнению с тем, что было на самом деле?
Рейнхард: На мой взгляд, фильм сделан на высочайшем уровне. Ирландец Лиам Нисон, сыгравший Шиндлера, выглядит эффектно и похож на своего прототипа. Ведь Шиндлер был красивым мужчиной, любившим жизнь во всех ее проявлениях. Правда, мне кажется, что в художественном фильме невозможно передать тот непреходящий ужас безысходности, который всеми нами владел. Ведь мы оставались узниками концлагеря.
РГ: Как сложилась ваша судьба после освобождения Красной Армией?
Рейнхард: Прежде всего я поехала в Венгрию, разыскала сына и мать. Затем мы переехали в Италию. Государство Израиль еще не было провозглашено, и в попытке добраться до Соединенных Штатов мы оказались в Танжере, который сегодня принадлежит Марокко, а тогда обладал особым международным статусом. Там я познакомилась со своим вторым мужем, фамилию которого и ношу. Вскоре мы все оказались в Нью-Йорке. Мой сын в начале 1970-х годов переехал с семьей в Израиль. Он социолог, работает в Тель-Авивском университете. У меня три внука и девять правнуков. В Америке я прожила более полувека и, поверьте, о переезде в Израиль думала постоянно. Но так сложились обстоятельства. В возрасте 49 лет после тяжелой болезни ушла из жизни моя дочь от второго брака. Пять лет назад скончался муж. В Штатах меня уже ничто не удерживало.