Поделиться
Хоспис - последнее место жительства для безнадежно онкобольных людей, работа здесь - уже подвиг. Фредерика де Грааф работает тут, в Москве, уже седьмой год.
Она была духовной дочерью того знаменитого Антония Сурожского, настоятеля православного храма в Лондоне, чьи проповеди издаются сегодня у нас большими тиражами. У Фредерики - два высших образования: закончила славянский факультет Гронингенского университета в Голландии и Международный университет восточной медицины в Англии. В Лондоне она читала лекции студентам, работала в клинике, а свободное время посвящала реабилитации российских детей, которым, в соответствии с существовавшим в девяностые годы Соглашением между Россией и Англией, делали бесплатные операции на сердце. Не только врач, была она еще и переводчиком для больных детей и их родителей. Не раз выезжала потом в Россию, продолжая лечить своих подопечных.
Владыка Антоний не сразу одобрил намерение Фредерики жить в России. "Он 7 лет за меня молился и, наконец, сказал: "Поезжай, ты там нужнее. Только помни: тебе надо научиться большому терпению, в каждом человеке постарайся увидеть образ Божий".
И вот она уже седьмой год работает в Первом московском хосписе. Есть такой удивительный остров в нашей столице. В хосписе лежат безнадежные раковые больные, им здесь помогают справиться не только с физическими страданиями, но и с духовными - умереть достойно. Фредерика считает, что ей здорово повезло - попала в коллектив, где нет ни одного равнодушного сотрудника ("плохие люди здесь не уживаются"), где в отличие от многих западных клиник никто не работает "от" и "до". "У нас в хосписе все движется любовью,- говорит она. - И даже не важно, верующий человек или атеист, но очень важно, чтобы он научился осознанно относиться к факту смерти. Тогда у человека душа открывается, и это, знаете, так красиво..."
В хосписе Фредерике легко следовать совету владыки Антония: в каждом человеке видеть образ Божий.
О ее злоключениях с получением вида на жительство я узнала от сотрудников хосписа. Мне позвонили уже в тот критический момент, когда Фредерика, отчаявшись сдать документы официальным путем, решилась последовать совету одной доброй знакомой - обратилась в "надежную" фирму. Там, изучив ее бумаги, запросили... 5 тысяч долларов. Обещали, правда, оформить в короткий срок не просто вид на жительство, а сразу российское гражданство. К счастью, удалось вовремя забрать у тех жуликов документы.
Получить российское гражданство Фредерика де Грааф пытается с 2001 года. Первое время она жила в Москве по учебной визе - проходила стажировку в Российской академии образования, потом в Государственном медико-стоматологическом университете. Столько училась, а теперь ее зарубежные дипломы (в том числе уникальный диплом иглотерапевта, получившего знания от мудрых китайских профессоров) в России считаются недействительными. Так что она имеет право работать только как добровольный массажист и психолог. Живет на средства, завещанные матерью. Когда сумела купить небольшую квартирку недалеко от хосписа, стала хлопотать о прописке на собственной площади. Но прописка в России оформляется только после того, как получишь так называемое РВП - разрешение на временное проживание. А разрешение это выдается по жесткой квоте. РВП - самый главный барьер на пути к гражданству.
В 2005-м Фредерике это РВП наконец дали. Как человек законопослушный, она все годы исправно продлевала регистрацию по месту пребывания и ни на что не сетовала. Что ж, и в Англии, и на ее родине в Голландии (паспорт у Фредерики голландский) процедура оформления гражданства тоже небыстрая и непростая.
Дальше ей предстояло получать вид на жительство, это последняя ступень перед гражданством. И вот тут-то начались тяжкие испытания. С осени прошлого года Фредерика стала постоянным посетителем, точнее сказать, унижаемым просителем в Гагаринском подразделении Московской миграционной службы. "Меня здесь уже знают, и, когда я прихожу, сотрудники насмешливо переглядываются".
А приходила она с единственной целью - сдать тщательно собранный пакет документов. Каждый раз выстаивала длинную очередь, но уходила ни с чем. То инспектору не понравилось, что Фредерика сама вклеила фотографию в соответствующий квадратик анкеты: "Надо это делать только при мне". В следующий раз оказывалось, что нельзя было в этой длинной анкете, заполняемой от руки в двух экземплярах, заранее ставить подпись. Но эти придирки были мелочью в сравнении с тем, что ожидало ее впереди.
Когда собрала все необходимые медицинские справки (анализ на туберкулез, СПИД, лепру и т.д.), принесла бумажки о том, что не страдает наркоманией, и о том, что она кредитоспособна - имеет счет в голландском банке, инспектор спохватилась: "Ах, банковский счет надо было заверить в Голландии". Пришлось ехать за печатью в Амстердам. Пока съездила, медицинские справки уже устарели (они действительны три месяца). Опять сдавала анализы и опять заполняла анкету. Принесла. Но тут инспекторша вдруг заявила: требуется еще справка об отсутствии судимости, и за ней "поезжайте в Англию, раз вы оттуда к нам приехали". Причем сказала, что заверить справку должен особый нотариус: "Нужен апостиль". В поисках загадочного "апостиля" Фредерике пришлось обойти в Лондоне многие конторы, пока не нашла ту единственную, где в соответствии с подписанной Россией Гаагской Конвенцией о подтверждении законности документов ей поставили печать, что справка об отсутствии судимости - подлинник, а не подделка. Вернувшись в Россию, стала в третий раз сдавать анализы на СПИД, туберкулез, лепру...
"Вот на этом я теперь и стою", - с недоумением улыбается Фредерика, показывая мне все эти бумажки. В дальнейшем разговоре выясняется, что она, не боящаяся ничего, даже смерти, боится идти к той инспекторше. И ее очень тревожит, что до истечения срока РВП остается меньше года, после чего она станет нелегалкой в России.
Забегая вперед, скажу: и в Голландию, и в Англию ее гоняли совершенно напрасно. Ну абсурд же: не может человек, пять лет живущий в России, совершить преступление в Лондоне. Закон наш, хоть и заковыристый, таких нелепых справок при оформлении вида на жительство не требует. Это уже самодеятельность хитроумной инспекторши, имя которой по просьбе немстительной Фредерики я не называю. Ее, конкретную виновницу, после проверки уже как-то наказали. Но что толку? На каждом шагу, где человек чего-то просит у нашего государства, таких "инициативных" служителей закона тьма-тьмущая. И понятно же, с какой личной целью изобретала та инспекторша все новые придирки. Злилась, наверное: раз иностранка - значит, богатая, а все никак не понимает...
Издевательства над мигрантами, пытающимися легализоваться в России, повторяются с унылым постоянством, я уже писать в "РГ" об этом устала. А в данном случае ситуация сгустилась до бреда: христианка Фредерика де Грааф весь год терпеливо сносила издевательства, не в ее это правилах куда-то жаловаться. Она, хоть и "пребывает" в России уже шесть лет, а живет-то на острове. В хосписе все делается для уходящих людей абсолютно бесплатно.
Из московской миграционной службы, что на Покровке (здесь у Фредерики наконец приняли документы), мы сразу едем в хоспис. Сколько раз бывала я на станции "Спортивная", а не знала, что совсем рядом, за красным кирпичным забором, находится такой остров. Только вошли в вестибюль, услышали пение птиц, доносящееся из зимнего сада. В этой больнице нет и тени больничных запахов. Палаты здесь - уютные гостиные, а на каждой тумбочке лежит меню на выбор. И даже не в том дело, как заботливо здесь меняют памперсы, как ловко помогают принять ванну совершенно обездвиженным людям. Главное - свет в глазах этих людей, когда с ними разговаривает во время обхода главврач Вера Васильевна Миллионщикова или когда к ним молча подходит и просто берет за руку Фредерика. И какие нужные слова находятся здесь для родственников. Помочь родственникам смириться с неизбежностью смерти близкого человека - это непостижимое искусство, которому не научишься в вузе.
Попадают сюда и одинокие, никому не нужные. Умирал, например, у них бомж, который стал особым любимцем всего персонала. Ему даже разрешили держать в палате подобранного с улицы щенка и, когда он просил, покупали водку. "Мы хотим, чтобы хоть в последние дни человек, освобожденный от боли, почувствовал, что он - человек, а не просто кусок мяса. Ведь бывает же, что перед самым уходом кто-то успевает понять в себе, сказать другим что-то очень существенное, пожить так глубоко, как никогда раньше не удавалось". Когда о таинстве акта смерти говорит Фредерика или опекающая больных монахиня Силуана, я могу (с некоторой завистью) их правду понять. Но когда главврач Вера Васильевна, не церковный, как она сама подчеркивает, человек, объясняет мне, как важно умирающему почувствовать себя свободной личностью, тут моего понимания не хватает. Могу только поражаться необыкновенной силе духа этой мужественной женщины, которая вот уже 15 лет с первого камня строит этот светлый остров. "Наш коллектив - ансамбль, где каждый незаменим, - говорит Миллионщикова. - Но Фредерика, пожалуй, у нас - первая скрипка. Она ведь много лет проработала в хосписах Лондона, привезла нам ценнейший опыт. Ведь именно в Англии зародилось, как известно, хосписное движение. Когда Фредерика уезжала, нам очень ее не хватало".
Когда Фредерика уезжала... Мы пытались было сосчитать, сколько еще напрасных дней и часов потратила она в хождениях за справками, стояниях в очередях... Нет, невозможно сосчитать. Но зато она хорошо помнит лица людей, которые нуждались в ее присутствии, но умерли без нее.
Принимая у Фредерики документы, никто из миграционных чиновников на Покровке не счел нужным извиниться за целый год ее мучений. Или им всем кажется, что они бессмертны?