Поделиться
Филипп Григорьян сочиняет, безусловно, сюрреалистическую, сновидческую среду, которую только на первый взгляд легко распознать и дешифровать. Камера на зоне, комната в квартире, дом умалишенных, в котором живут родственники или сокамерники. Все они поначалу выглядят слепыми, долго ощупывают пространство, в котором им предстоит жить. Из него, точно маски или субстанции дегенеративной материи, возникают персонажи: человек-мемориальная доска (сначала его играл актер МХТ Юрий Чурсин, теперь - сам Григорьян) - воплощенное желание посмертной славы; женщина-милиционер (Ольга Прихудайлова) - воплощенный ужас наказания и зависти; женщина-Снегурка, толстуха с косой, она же - мать, она же - жена и зэчка, вечно неудовлетворенная, реализующая свое "эго" в семейных скандалах и праздниках (Анна Галинова); мальчик-плохиш (Максим Маминов), рисующий граффити на стене, и мальчик-мечтающий-о-бронзовых-пятерках (сияющая "пятерка" так и летает за ним по сцене) (Сергей Мелконян); наконец, слесарь, который отчего-то превращается в летчика-космонавта (Сергей Бурунов).
Нескончаемая череда повторений, обессмыслившихся ритуалов и привычек, в которые, как в тюрьму, заключены его персонажи-маски (работать с движением ему помогал известный хореограф Альберт-Альберт), не дарит никакой надежды на возможность перемен.
Единственный настоящий праздник в этом "доме" переживает, кажется, только елка - высокий тоненький Сергей Епишев, облаченный в изысканный зеленый наряд (костюмы Филиппа Григорьяна). Только ей и дано чувство радостного обновления и чуда, а не заезженного, монотонного, точно скрипящий виниловый диск (дизайн звука Валерий Васюков), ритуала, в котором один надоевший советский знак сменяется другим.
Так или иначе, Филипп Григорьян, уже давно занимающийся опытами в области "растождествления с актерской профессией", попытался растождествить нас самих с нашим собственным житейским и житийным опытом, с опытом монотонности, повторения старого в новом.