Поделиться
Законодательной базы по коренным народам Севера, какой располагает Югра, нет ни в одном другом субъекте РФ. Окружной Думой принято одиннадцать специальных законов. Наиболее важные - об оленеводстве, об общинах, территориях традиционного землепользования, традиционных видах деятельности.
Все они призваны сохранять бытовой и культурный уклад жизни народов Севера, улучшать их материальное положение, защищать права, которые, случается, попираются. Целый блок законов направлен на сохранение исконной культуры, языка, религии. Обо всем этом и шла речь во время "делового завтрака" с Еремеем Айпиным, возглавляющим в округе Ассамблею представителей коренных малочисленных народов Севера. Он известный хантыйский прозаик, издающийся, помимо России, в Европе и США. Три года назад являлся соискателем Нобелевской премии в области литературы.
Российская газета: Непосвященным кажется диковинным закон о святилищах.
Еремей Айпин: Да, уникальный закон, даже по мировым меркам. Он направлен на сбережение основ духовного существования ханты и манси, на сохранение мест поклонения, исполнения обрядов. В прежние годы при освоении месторождений немало святилищ было уничтожено. Не специально, конечно, просто они мешали нефтяникам. При прокладке дорог, трубопроводов, обустройстве скважин важно сохранить святилища - семейные, родовые, некоторые из которых, кстати, имеют статус памятников регионального значения.
РГ: И что, с законами полный ажур?
Айпин: Если бы так. В правовой области сделаны лишь первые шаги. Проблем, противоречий хватает. Вы же знаете, что нельзя принимать местные законы, какими бы благими они ни казались, если нет соответствующих федеральных законов. Федеральные - первичны, на любое несоответствие прокуратура тут же обращает внимание.
Мы десять лет бились за принятие российского закона о гарантиях прав коренных малочисленных народов. В нем, это принципиально, подчеркивается их особый статус. Подтверждено, что они в силу своей малочисленности нуждаются в поддержке государства.
История поучительна. В свое время, когда я был депутатом Верховного Совета СССР, а в его состав входило 13 представителей коренных народов, была создана комиссия по национальной политике. Она-то с помощью видных ученых и приступила к разработке соответствующего законопроекта. Но Совет приказал долго жить. Будучи депутатом Госдумы, я с коллегами продолжил работу над проектом. А утвердили его лишь в 1999-м. Тогда в составе нижней палаты российского парламента находилось пять представителей коренных народов. Удалось принять еще два важных федеральных закона - об общинах, о территориях традиционного природопользования. Сейчас ни в Госдуме, ни в Совете Федерации нет представителей малых коренных народов России. Как следствие: за шесть последних лет ни одного нового закона в их защиту не принято. Зато сильно нефтяное лобби. У добывающих компаний, понятно, свои интересы.
РГ: И в чем же, Еремей Данилович, аборигены ущемлены?
Айпин: Не решен земельный вопрос. Чтобы предмет разговора был более понятен, обращусь к позитивному зарубежному опыту. В Соединенных Штатах земля в резервациях - общинная собственность. В Канаде общинам эскимосов, северных индейцев где-то отдана в собственность только земля, где-то - вместе с недрами. Наши северные народы землей в местах компактного проживания, разумеется, пользуются, однако не владеют ею. В такой ситуации сложно выстраивать четкие отношения с нефтегазовыми компаниями, с органами власти. Образно выражаясь, государство дает носить рубашку, но в любой момент может ее снять, и тут не поспоришь.
К сожалению, нашим промышленникам до идеального природопользования еще далеко. Стремительно сокращаются площади для выпаса оленей, затруднен перегон животных с одного пастбища на другое, нередки аварийные разливы нефтепродуктов. Среда обитания сужается как шагреневая кожа, становится труднее вести традиционное хозяйство. Община желает получить от компании какую-то компенсацию. И ее как бы предос-тавляют - в виде скромных денежных выплат, снегоходов, горючего. Все это, заметьте, делается по доброй воле предприятия - согласно договорам. В принципе оно может вообще отказать в помощи. Недропользователи любят напоминать о том, что они исправно и сполна платят собственнику недр и земель - государству. Это триллионы рублей. Малая часть роялти пополняет казну региона. Пусть, мол, бюджет поддерживает малые народы.
В логике менеджерам компаний не откажешь. Вопрос в чем. В сельской глубинке органы местного самоуправления также ничего не имеют от нефтяных налогов, и, как правило, сидят на региональных дотациях. То, что перечисляется им в качестве субвенции, идет на строительство дорог в деревнях, поселках, приобретение электростанций, благоустройство. Это замечательно, но до самих владельцев родовых угодий деньги не доходят.
По сути, по справедливости, коренные жители должны получать хотя бы ничтожную, но фиксированную долю от прибыли нефтегазовых фирм. Ее размер хорошо бы прописать в законе.
РГ: Представители национальной общины "Ханто" из Сургутского района жалуются: несколько лет подряд они пытались отстоять перед нефтяниками свои права, но последние ни в чем не пошли им навстречу. Затянувшийся конфликт завершился самороспуском общины.
Айпин: Знаем о сложившейся там ситуации, почти год пытаемся ее, что называется, разрулить. Община требовала от нефтяной компании более того, что предусмотрено договором. В частности, оплаты расходов за медицинское обследование, увеличения материально-технического обеспечения. Чтобы удовлетворить эти претензии, нефтяникам пришлось бы раскошелиться дополнительно на миллионы рублей. Не хотят из принципа, подчеркивают, что они взятые на себя обязательства свято выполняют. Вероятно, не желают создавать прецедента.
Прошло заседание межведомственной комиссии, которая рассматривает такого рода споры. Перед встречей с вами мне положили протокол заседания. В нем, в частности, сказано: в месячный срок организовать выезд членов комиссии на родовое угодье с участием семьи Михаила Даниловича Сопочина - именно он возглавлял "Ханто". А по деятельности общины предложено подготовить запрос в соответствующие органы на предмет исполнения устава "Ханто".
В Сургутском районе отмечен еще один подобный конфликт. К счастью, они редки, единичны. 15 лет минуло с момента принятия окружного положения о родовых угодьях. В документе недропользователям рекомендовалось заключать договоры с коренными жителями. Что стало практиковаться повсеместно. В Югре насчитывается более пятисот угодий. Сейчас нефтяники выплачивают ежеквартально на каждого члена семьи по 3,5 тысячи рублей. Помогают обустраивать угодья. Раз в три года приобретают снегоход, лодочный мотор, регулярно выдают топливо. Для обеспечения минимальных потребностей достаточно.
Можно ли претендовать на большее? Очевидно, да. Однако возникает встречный вопрос, на каком основании? Допустим, община сетует на загрязненные реки, на уничтоженный ягель, просит возместить потери. А где нормативы для подсчета нанесенного природе ущерба? Нет их. Мы опять возвращаемся к теме права. Федеральный закон о гарантиях прав малочисленных народов давно принят, а нормативных, подзаконных актов мы так и не дождались.
К слову, в Сургутском, Нижневартовском районах появились необычные сектанты. Они ездят по стойбищам и говорят: "Требуйте от компаний как можно больше!". Небескорыстный призыв: долю от полученного секта потребует себе - как плату за "услуги".
РГ: Владислав Ботов из Сургута интересуется: Ассамблея представителей коренных малочисленных народов - формальное, удобное властям образование?
Айпин: Удобное? Ой, вряд ли. Как бы она вовсе не исчезла. Обратимся к истории. На волне подъема национального самосознания в 1989 году была создана общественная организация "Спасение Югры". Она настаивала, чтобы коренные народы были представлены в Думе округа. В итоге в 1996 году избрана Ассамблея. Она создана при поддержке первого председателя окружной Думы Сергея Собянина и губернатора Александра Филипенко. Цель: разработка законов по вопросам коренных народов, защита их прав и интересов. По уставу Ассамблеи, ее членами становятся депутаты, избранные по единому многомандатному округу. Поначалу мы настаивали, чтобы в Ассамблею входили только представители коренных народов. Оппоненты же выступали против формирования по национальному признаку - тем самым, говорили они, ущемляются другие народы. Международное право, замечу, априори дает некоторое представительское преимущество малочисленным народам.
Первый состав ассамблеи насчитывал шесть человек. Их них четверо не имели отношения к коренным народам. Затем численность сократилась до пяти человек. Из них четверо - манси и ханты. В четвертом, последнем, созыве Думы ужались до трех человек. Из коренных двое - я и депутат Татьяна Гоголева. Следующие выборы должны пройти по сугубо партийным спискам. Как формировать Ассамблею - вопрос.
На мой взгляд, плохо, что мы утратили советский принцип обязательного представительства коренных народов в органах местной власти. Среди депутатов разных уровней их практически нет. Среди руководителей органов местного самоуправления - крайне мало. Кстати, этническое самоуправление также отсутствует. Если брать в качестве образца американских индейцев, то высшим органом управления должен быть совет общины, избираемый исключительно из числа ее членов. А исполнительный орган формировать на профессиональной основе из наемных менеджеров, юристов, бухгалтеров. Чем не пример? Но нет у нас на то закона.
РГ: Численность югорских народов выросла в полтора раза. Что произошло? - спрашивает бывший северянин, ныне тюменец Александр Коломенцев.
Айпин: Численность населения коренных народов Югры увеличилась с 20 до почти 30 тысяч. Демографический взрыв тут ни при чем. Появилась возможность получить родовое угодье, льготы на приобретение жилья, на получение высшего образования. В коренные стали записываться те, кто вырос в смешанных - по национальному признаку - семьях. Допустим, мать русская, отец манси. И сын, прежде называвший себя русским, пожелал зафиксировать в гербовой бумаге, что в нем течет мансийская кровь. Как видите, у нас быть членом малочисленного народа выгодно.
РГ: Жители деревни Ягурьях задают в чем-то риторический вопрос: кто создаст в глубинке хоть какое-то производство? Пока выручают только рыбалка да бюджет.
Айпин: В селениях следует развивать как традиционное хозяйство - народные промыслы, рыбалку, охоту, оленеводство, пушное звероводство, заготовку дикоросов, так и открывать новые производства. Какой капиталист согласится вкладывать деньги в глухомань? Он идет туда, где гарантирована верная и скорая прибыль. Одна надежда - на казну да власть. Только ей под силу создать в деревнях рабочие места и инфраструктуру. Хорошо бы возродить фактории. Проблема требует системного подхода. Эти предложения я не раз озвучивал. Пока поддержки они не получили: хлопотно, велики затраты.
Вообще, хозяйственный уклад в национальных селениях можно быстро нарушить, а восстановить крайне трудно. В свое время поголовье оленей доходило до ста тысяч, осталось около тридцати. Вытеснила нефтянка. Вот закупает сейчас округ оленей на Ямале. Доверить животных подчас некому. Есть, скажем, в Ханты-Мансийском районе национальная деревня Согол. Места дикие, нефтяные вышки далеко. Так традиции оленеводства и там утеряны. Как молодых обучить ремеслу? Это ведь не курсы профподготовки. Навыки, традиции передаются от поколения к поколению… Наша задача - сохранить их, сохранить народы.