Поделиться
В Москве королей стало шесть. Дело в том, что травмированный Йохан Кобборг за две недели до приезда в Москву только снял костыли, поэтому в первом отделении международного гала его заменил Дмитрий Гуданов (Большой театр), экстренно выучивший партию за два дня. Часть программы, а именно балет "Урок" Флемминга Флиндта, остается теперь в репертуаре Большого театра. В первый вечер в этом спектакле выступил премьер Большого театра Сергей Филин, который десять лет назад уже блистательно в нем станцевал.
Концерт открылся фильмом о королях танца, который должен был ввести публику в курс дела. После такого своеобразного приглашения к танцу показали балет англичанина Кристофера Уилдона "Для четверых" на музыку Шуберта "Смерть и девушка". Балет был сочинен специально для этого проекта. Шедевром его не назовешь, да и костюмы Жана-Марка Пуссана грешат безвкусицей. Однако хореография сделана мастеровито, а музыка грамотно разведена на танцовщиков. Мрачно-меланхолический стиль хореографа традиционен. Он хорошо ложится на лунную архитектонику шубертовского мелоса. Сам балет - дивертисментное чередование вариаций солистов, их пробежек, внезапных появлений и исчезновений. Технически балет сложный. Каждому из четырех артистов предложено сделать акцент на своем почерке танца. У Корейи - это вихрь вращений, у Цискаридзе - шик кантиленного премьерства русской школы, у Стифела - абрис графического рисунка, у лирика Гуданова - это был героизм срочной замены.
Во втором отделении был показан балет Флемминга Флиндта "Урок" по пьесе Эжена Ионеско на музыку Жоржа Делерю. В этом триллере три персонажа. Это метафора фашизма: Учитель - Гитлер, Пианистка - нацистское окружение, Ученица - немецкий народ. В конце учитель танцев убивает ученицу. Однако балет прочитывается многозначно и каждый исполнитель может предложить свою трактовку. Сергею Филину удалось создать мрачного апологета насилия и жестокости. Николай Цискаридзе предстает красавцем-учителем. Если для Ученицы урок танца - это первые шаги к мечте, то для Учителя Цискаридзе - это клубок вампучных штампов балетной рутины, тривиальность, раздражение от бесталанной ученицы. Чудаковатый и обаятельный Учитель Анхела Корейи претерпевает мрачную метаморфозу, превращаясь в хичкоковского персонажа. Каждый жест его точен и значим. С безумным взглядом, от которого стынет в жилах кровь, он мастерски сгущает зловещие краски. Самое глубокое прочтение партии Учителя вышло у Йохана Кобборга. Оно, бесспорно, войдет в летопись танцтеатра. Его холерический маньяк словно запрограммированный голем в руках Пианистки. Это не просто серийный убийца и не только существо с психическими и сексуальными комплексами и табу. Лицедейство этого Учителя - патология абсурда, торжество непотопляемого насилия вне эпохи, места и времени. Его убийца вечен и универсален, как вселенское зло.
В ансамбле с Кобборгом гармонично взаимодействовала монструозная Пианистка Ирины Зибровой, которая была под стать Изабель Юппер в культовом фильме Ханеке "Пианистка".
В заключительном отделении вечера короли танца проявили себя истинными королями. Только своим талантом и мастерством Кобборг и Корейя вытянули заурядную хореографию своих номеров. Солнечный Анхел Корейя в соло "We got it good" (хореография Стентона Уэлша, музыка Билли Стрейхорна и Дюка Эллингтона) зажигал зал в мажорных синкопах, упиваясь сверхвиртуозностью и контактируя с залом, который одаривал артиста криками восхищения и взрывами оваций. Йохан Кобборг в номере "Послеполуденный отдых фавна" (хореография Тима Раштона, музыка Клода Дебюсси) демонстрировал запредельную музыкальность и пластическое красноречие рук и корпуса. Его танец гипнотизировал, как пение сирены. Фавн Кобборга - существо зачарованное и непостижимое. Николай Цискаридзе исполнил "Кармен-соло" (хореография Ролана Пети, музыка Жоржа Бизе), где он предстал и Хозе, и Кармен, и Тореодором. Номер скроен из старого балета Ролана Пети "Кармен" с "рубцовыми" швами между частями. Помимо солиста в номере ассистирует юноша-"кушать подано", выносящий на сцену аксессуары. Первоначально это соло было поставлено для звезды Парижской оперы Манюэля Легри, который действительно был триедин в одном лице. Цискаридзе создал метафорическое соло - монолог о судьбе художника. Сперва Хозе - сам танец. Затем Кармен и Тореодор - кичливые кривляния и выхолащивающая суета глянцевой лихорадки. И финальная сцена смерти - сражение с самим собой и харакири от веера-меча. Убить себя как человека и художника - дело рук самого артиста. Итан Стифел предстал в джазовой миниатюре Боба Фосса "Перкуссия IV". Даже в этом куцем отрывке ему удалось с элегантным лаконизмом жеста и четкостью позировок показать, что такое джаз-танец по-королевски. В финале Стифел крикнул в зал: "Вот и все, народ!" Однако после этого все короли показали еще некое дефиле своих коронных трюков на бравурную музыку Черни. Зал стонал, неистово встречая каждого артиста, а любимцем все-таки выбрал Анхела Корейю.
Теперь шоу "Короли танца" отправляется в Петербург и Пермь.