Поделиться
С начала этого года вступили в силу новые правила внешней трудовой миграции. Как это повлияло на российский рынок труда? Куда склоняется вектор занятости и зарплаты?
Эти и другие вопросы мы обсуждали на "Деловом завтраке" с руководителем Федеральной службы по труду и занятости Максимом Топилиным.
Российская газета: Максим Анатольевич, полгода назад, тоже у нас на "деловом завтраке", вы сказали почти крамольное: что будете защищать труд иностранных граждан, поскольку нелегальная и низкооплачиваемая иностранная рабочая сила - это демпинг на российском рынке труда. Насколько вам это удается?
Максим Топилин: С начала года, такого никогда не было, мы провели порядка 20 тысяч проверок работодателей, которые применяют труд иностранных рабочих. Выявлены десятки тысяч нарушений! С другой стороны, заключено около трех тысяч трудовых договоров с иностранными работниками. Это и есть тот вектор, о котором я говорил.
Что касается розничных рынков, то благодаря постановлению правительства и нашим совместным с ФМС России действиям реально удалось улучшить условия труда и повысить цену рабочей силы на рынках. Если раньше иностранцу в день платили порядка 300 или 500 рублей, то теперь российским гражданам стали предлагать рабочие места уже с заработной платой 500 и 800 рублей.
Второе важное изменение, которое касается уже не розничных рынков, а рынка труда в целом, - за последние полгода на 30 процентов выросло количество вакансий, о которых работодатели заявляют в органы службы занятости.
РГ: Почему вдруг? С чем вы это связываете?
Топилин: Экономика развивается. У работодателей реально появляется потребность в рабочих руках. И конечно, думаю, сказалась новая система привлечения для осуществления трудовой деятельности иностранной рабочей силы. Но это только начало. Мы сейчас начинаем выстраивать партнерские отношения с работодателями по привлечению иностранных работников.
РГ: Какие изменения в законодательстве позволяют выстраивать эти новые партнерские отношения?
Топилин: Как вы помните, на этот год была установлена квота по привлечению иностранных работников, прибывающих в безвизовом режиме, в 6 миллионов. Фактически эту квоту нельзя рассматривать как барьер, в том числе как барьер, препятствующий легализации трудовых отношений иностранных граждан, въезжающих в Россию в безвизовом режиме.
При этом с 15 января 2007 года вступили в действие поправки в Федеральный закон "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации", которые существенным образом упростили порядок получения разрешения на работу иностранными гражданами, прибывающими в Россию в безвизовом порядке. Уже эта новелла, с одной стороны, упрощает получение разрешения на работу и привлечение для работы иностранцев, с другой - повышает правовую защищенность иностранных граждан.
Далее, иностранный гражданин, въезжающий в безвизовом порядке, имеет право искать работу самостоятельно, обращаясь непосредственно к работодателям, либо через государственную службу занятости, либо через коммерческие агентства по трудоустройству. То есть этой категории иностранных граждан предоставлены практически те же возможности по поиску работы, что и российским гражданам. Хочу подчеркнуть, что предоставление услуг органами государственной службы занятости по подбору работы как российским гражданам, так и иностранным гражданам, въезжающим в безвизовом порядке, осуществляется бесплатно.
Таким образом, при обращении работодателей в органы службы занятости населения с целью подбора работников работодателю будут предложены кандидатуры не только работников-россиян, но и иностранных граждан, обратившихся в службу занятости. Это, безусловно, расширяет возможности трудоустройства для иностранных граждан, с одной стороны, и наиболее полного удовлетворения заявок работодателей о подборе работников для замещения вакантных и вновь создаваемых рабочих мест. Вместе с тем хочу подчеркнуть, что работа государственной службы занятости построена на основе безусловного соблюдения приоритетного права российских граждан на трудоустройство.
В свою очередь работодатель при найме иностранных граждан обязан направить уведомления о привлечении иностранных граждан для осуществления трудовой деятельности в компетентные органы государственной власти. Эти уведомления могут быть направлены по почте, что существенно упрощает задачу для работодателя.
РГ: Какова реакция иностранных граждан и работодателей на столь значительное упрощение найма?
Топилин: На данный момент, по данным ФМС России, получили разрешения на работу 1 миллион 600 тысяч человек. Мы, конечно, не ставили цель выдать все 6 миллионов разрешений, и все же число выданных разрешений оказалось значительно меньше ожидаемого. Кроме того, о трудоустройстве только 30-40 процентов иностранных граждан работодатели направили уведомление в соответствующие органы государственной власти. Что это означает? Надо анализировать.
Понятно, что какое-то количество иностранных работников и не собирались легализоваться, работодатели - легализовать трудовые отношения с иностранцами. То есть можно говорить о частичной легализации пребывания иностранцев на территории России, но довольно сложно это оценивать как легализацию трудоустройства и трудовых отношений иностранцев.
Возможно, мы ошиблись с оценкой численности нелегальных трудовых мигрантов, которые при более мягких условиях трудоустройства были бы легальными.
РГ: Последнее время очень много говорится о том, что регионы должны определить свою потребность в привлечении иностранных работников. Появился даже новый термин - "квотная кампания".
Топилин: Собственно, в этом нет ничего принципиально нового. Регионы и в предшествующие годы направляли в федеральный центр предложения о потребности в привлечении иностранных работников, оценивая как потребность в иностранцах из государств с визовым порядком въезда в Россию, так и безвизовым. Если потребность в первых формировалась регионами на основе заявок работодателей, то в отношении вторых - это был прогноз региона. Квота устанавливалась только для иностранцев из стран с визовым порядком въезда в Россию.
Теперь потребность и в тех, и в других формируется на основе заявок работодателей. И соответственно, квота будет установлена и для тех, и для других. Уже можно сказать, что регионы предполагают привлечь в 2008 году около полутора миллионов иностранных граждан. Это, очевидно, мало. Мало даже по сравнению с тем числом разрешений на работу, которое уже выдано в 2007 году. И тем более мало, если принять во внимание оценки числа нелегальных иностранных работников.
РГ: Означает ли это, что работодатели просто по каким-то причинам не стали участвовать в "квотной кампании"?
Топилин: Да, это так. Почему многие работодатели не участвуют в "квотной кампании"? Потому, что у них нет в этом необходимости. Как я уже говорил, иностранец, получивший разрешение на работу в России, может прийти наниматься к любому работодателю независимо от того, подавал ли последний заявку на привлечение иностранных работников или нет. Таков закон.
Но это и очень серьезная проблема. Что мы сейчас предлагаем? Необходимо замкнуть этот круг, то есть уточнить механизм, при котором иностранцы смогут трудоустраиваться только к тем работодателям, которые участвовали в "квотной кампании". Не заявился, значит, не имеешь права привлекать иностранцев.
РГ: Что это будет? Поправка в закон?
Топилин: Это можно сделать различными средствами. Понимаете, все надо делать поэтапно. Если хотите, сейчас требуется настройка механизма регулирования, предполагающая в том числе воспитание и работодателей, и иностранных граждан.
В первую очередь надо дать сигнал бизнесу серьезно планировать и прогнозировать потребности в трудовых ресурсах, как он делает это, например, с финансами.
РГ: Но могут быть и форс-мажорные обстоятельства. Сегодня рабочие руки нужны, завтра - нет. И наоборот.
Топилин: Эта логика исходит из того, что единственным источником рабочих рук для российских работодателей является заграница. Но ведь у нас более полутора миллионов безработных граждан, зарегистрированных в органах государственной службы занятости.
Кроме того, следует четко понимать, что когда работодатель заявляет о необходимости привлечения иностранца, это означает, что он в большинстве случаев не может найти на российском рынке труда работника за низкую заработную плату. Низкую, даже если ее сравнивать только с прожиточным уровнем в соответствующем регионе.
Далее, если работодатель не умеет планировать и ему вдруг понадобились работники, а россиян, имеющих соответствующую квалификацию, службе занятости подобрать не удалось, то возможно за рассмотрение такой заявки целесообразно взимать плату, причем довольно значительную, условно говоря, 100-250 тысяч рублей. Эти деньги целесообразно направить на обучение и переобучение безработных по востребованным на рынке труда профессиям, в том числе по тем, по которым работодатели предполагают привлекать иностранцев.
Возможна обратная ситуация - предприятие год, два подает заявки на иностранцев в службу занятости и при этом никого не берет, значит, они реально не нужны. И в следующий раз ему, видимо, стоит отказать.
Смысл, повторяю, в том, чтобы стимулировать работодателей учиться прогнозировать и легализовать трудовые отношения с работниками.
РГ: Когда эта схема заработает?
Топилин: Работа в этом направлении ведется, и ряд изменений, вероятно, будут внесены в законодательство до конца этого года. Так, рассматривается предложение о внесении в разрешение на работу наименования работодателя.
Вместе с тем, для того чтобы несколько смягчить возможные последствия рассматриваемых изменений, предполагается предусмотреть достаточно серьезный резерв квоты на федеральном уровне.
РГ: Много вопросов от читателей. Инженер по охране труда Кардашов считает, что работа по охране труда у нас упущена. За последние пять лет, пишет он, не издано ни одного нормативного документа. Вы согласны с такой точкой зрения?
Топилин: Почти. Действительно новых нормативных правовых актов мало. Это связано прежде всего с тем, что вышел Федеральный закон "О техническом регулировании". Он поменял всю конструкцию нормативных актов применительно к правилам по охране труда, к стандартам безопасности труда. Поэтому необходимо пересматривать массу документов по охране труда. Но внятного подхода к этой теме пока нет, он только вырабатывается.
И вот сейчас в концепцию демографического развития до 2025 года, которая готовится по решению правительства, мы смогли включить раздел по охране труда. Потому что мы считаем: все, что связано с производственным травматизмом, вообще со смертностью в трудоспособном возрасте, во многом проистекает от условий труда. В то же время сегодня точных данных о состоянии рабочих мест, об условиях труда нет. Есть отчеты Росстата с обследуемых предприятий, но это всего 15 процентов предприятий. Это выборочные обследования, и только на их основе мы можем делать выводы, ухудшаются или улучшаются условия труда.
РГ: Но есть ведь еще такая статистика, как травматизм, смертность на производстве.
Топилин: Есть. Статистика по смертельным случаям с 1995 года все время снижается. В 2005 году было 4600 погибших, в 2006-м - 4500. Та же картина по профзаболеваниям. Но я вас уверяю: в этой статистике не все подсчитано. Когда наши инспекторы начинают вместе с медицинскими учреждениями перепроверять отчетность предприятий, обязательно выявляются скрытые несчастные случаи, скрытая профзаболеваемость. Особенно грешит этим малый бизнес.
Был характерный случай. Ко мне обратилась моя знакомая, когда с ее родственником произошел такой случай. Потребовалось мое вмешательство, чтобы заставить работодателя зафиксировать происшедшее как несчастный случай на производстве. И это в Москве, на достаточно крупном предприятии. А что там в глубинке, можно только догадываться.
РГ: Вашей знакомой повезло. А если у человека нет такого знакомого, как Максим Топилин? Куда сегодня надо обращаться, если на производстве происходят очевидные нарушения техники безопасности, если условия труда явно не соответствуют никаким стандартам?
Топилин: В прокуратуру, в инспекцию труда.
РГ: Инспекция - это реальный орган?
Топилин: Конечно. На 100 процентов. Только в прошлом году инспекциями труда в субъектах было проведено более 236 тысяч проверок по вопросам соблюдения работодателями трудового законодательства, из них почти 140 тысяч - по охране труда. В ходе этих проверок было выявлено и устранено 1,8 миллиона нарушений трудового законодательства. Инспекторами ведется системная работа по выявлению несчастных случаев на производстве, скрытых работодателями от расследования и учета, идет постоянный диалог с Фондом соцстраха по этому поводу. Мы проводим дополнительные исследования, возвращаем дела, выявляем скрытые несчастные случаи на производстве.
Но согласитесь, ведь очень многое зависит и от самих работников. Пока наши граждане не будут активно защищать собственные права и будут вместе с работодателями скрывать факты нарушения трудового законодательства, никакой инспектор им помочь не сможет.
РГ: А преследование работодателей есть?
Топилин: Есть, но штрафы, предусмотренные Кодексом об административных правонарушениях, минимальны. Штраф на физическое лицо - максимум 5 тысяч рублей, на юридическое - до 50 тысяч рублей. Конечно, размер штрафов надо повышать, а главное - надо их дифференцировать в зависимости от тяжести нарушения. Сейчас инспектор может по собственному решению наказать работодателя и минимальным, и максимальным штрафом. Мы хотим, чтобы избежать коррупционных возможностей, установить за конкретный вид нарушений конкретную фиксированную ставку в зависимости от тяжести.
РГ: Скажите, сегодня у работодателя, кроме доброй воли и так называемой "социальной ответственности", есть экономические стимулы улучшать условия труда?
Топилин: К сожалению, нет. Ни у работодателя, ни у работника. И подтверждение тому - недавний трагический случай на кемеровской шахте. На мой взгляд, главный экономический механизм, который здесь требуется, особенно в таких опасных отраслях, как угольная, - это реальное страхование от несчастных случаев.
Сегодня страховой тариф для организаций данной отрасли одинаков для всех - 8,5 процента от фонда заработной платы. При этом он не учитывает реальных условий труда, реальных рисков на каждом конкретном предприятии. А чтобы назвать реальные цифры, первое, что нужно сделать, - провести аттестацию рабочих мест по условиям труда. Наиболее эффективно это могут сделать частные страховые компании, которые заинтересованы в том, чтобы назвать реальную цену страховки. Пока страховой бизнес не пришел в сферу охраны и безопасности труда - нет соответствующей законодательной базы. Поэтому решено пока провести эксперимент. По конкурсу будут выбраны оценочные компании, которые за счет средств Фонда соцстраха проведут аттестацию нескольких тысяч рабочих мест в различных отраслях. В зависимости от результатов аттестации будет определяться и страховой тариф. То есть необходимо сейчас выстроить модель нового страхования, понять, где и как она работает, чтобы потом выбрать направление движения.
РГ: Помимо охраны труда, какие еще предложения вы вносите в концепцию демографической политики?
Топилин: Мероприятия по занятости женщин, возвращающихся из отпуска по уходу за ребенком. Ключевой вопрос повышения рождаемости - жилье. А жилье - это ипотека. Ипотека - это возможность платить по кредиту. Но понятно, что одному тянуть даже льготный ипотечный кредит практически невозможно. Значит, надо думать о том, как женщину трудоустраивать. Ясно, что за 2-3 года, пока она сидит с ребенком, квалификацию она, конечно, теряет.
Поэтому мы предложили программу переобучения, пока женщина находится в отпуске по уходу за ребенком. Будем подбирать удобное для нее время и способ обучения. Я думаю, что работодатель возьмет женщину с большей охотой, если она предъявит документ о том, что прошла переобучение, повышение квалификации. Шансов становится больше. И зная, что государство поможет сохранить конкурентоспособность на рынке труда, женщина со спокойной душой будет уходить в декретный отпуск. Я очень надеюсь, что в ближайшие годы эта программа заработает. Кстати, ряд регионов уже со следующего года начинают такой эксперимент для женщин, которые находятся в отпуске по уходу за ребенком.
РГ: А может быть, для родивших женщин устанавливать на производстве квоты, как устанавливают некоторые регионы для молодежи, для инвалидов?
Топилин: Нецелесообразно. Что такое квота? Это ограничение. Введите квоту - и вообще принимать не будут. Или будут принимать на самые низкооплачиваемые места. Это показывает и опыт квотирования мест для инвалидов. Проблему трудоустройства этим не решить никогда.
РГ: Ваша точка зрения понятна. Но мы знаем, как во Франции было, когда отменили норму, гарантирующую работу для выпускников вузов...
Топилин: Во Франции темпы роста экономики - 2 процента, а у нас - 8. Они уже здорово перегрузили своего работодателя различными обязательствами. И сделать ничего не могут, потому что, если вы предложите отменить что-то или что-то ввести дополнительно на один процент, вы следующие выборы проиграете. А у нас есть шанс сделать нормальную гибкую экономику.
РГ: Леонид Марков, юрист из Москвы, возмущен тем, что работодатели отказывают в приеме на работу, если у человека нет регистрации.
Топилин: У нас в законодательстве есть норма: если вам работодатель отказывает в работе, вы можете у него затребовать письменное обоснование по этому поводу. Но по жизни по-другому: потребуете письменного отказа, и вас пошлют далеко. Законодательство не работает в этом отношении, в том числе в связи с неготовностью отстаивать свои права Но мы все-таки пытаемся как-то отрегулировать подобные ситуации.
Вот типичный пример. Объявление: требуется мужчина (или женщина) до 40 лет. Вроде бы нет нарушения законодательства. Потому что нарушением это становится тогда, когда вам отказали не потому, что у вас низкая квалификация, а потому, что вы такой, а не сякой. Но никто из работодателей не откажет, не распишется в том, что отказал вам из-за возраста, пола или по другим дискриминационным причинам. Но мы исходим из того, что все-таки такими объявлениями создается негативный психологический фон. Поэтому мы сейчас хотим попытаться совместно c Федеральной антимонопольной службой в рамках закона о рекламе найти решение этой проблемы.
РГ: Разве объявление о найме на работу является рекламой?
Топилин: Вопрос неоднозначный. Отчасти это можно было бы рассматривать как социальную рекламу. И объявления, о которых я говорю, признавать недобросовестной рекламой. Вы рекламируете не соответствующее законодательству требование. Вы вводите людей в заблуждение. Вы говорите, что приглашаете только до 40 лет, хотя законодательством запрещено предъявлять требования к возрасту.
РГ: Максим Анатольевич, на вашем попечении сейчас находятся инвалиды Чернобыля. От них больше всего вопросов. И все сводятся к одному: почему не выплачиваются деньги по судебным решениям - индексация за причиненный вред здоровью? Когда начнутся выплаты?
Топилин: Мы провели выверки по судебным решениям на 1 февраля и на 1 августа. Общий объем задолженности по судебным решениям, по учету, который мы осуществляем, - 4,2 миллиарда рублей. Эта сумма будет предусмотрена поправкой к бюджету, которую минфин будет проводить осенью через Госдуму. Полагаю, до конца года долги удастся погасить.