Поделиться
Как заподозрить граждан в преступлении и за это не сесть на скамью подсудимых? Жительницу Татарстана Щавлеву осудили за сообщение, что соседи причастны к преступлению. Высшая судебная инстанция страны решила, что женщина ни в чем не виновата, и оправдала ее.
Вопрос, который решали суды Татарстана и в котором Верховный суд недавно поставил точку, можно сформулировать так - где та грань, за которой собственное мнение о других людях и их поступках становится преступлением? Большинство наших правоохранительных органов требуют от граждан сообщать им о фактах, которые помогут раскрыть преступление или остановить террористов. Говорят, что это наша гражданская обязанность. А если такая информация - ложь? Значит ли, что в любой ситуации лучше молчать, чем сообщать свои подозрения, в которых не уверен.
Верховный суд страны дал свои разъяснения по этому вопросу на примере дела жительницы Татарстана.
У женщины дважды кто-то пытался, и небезуспешно, поджечь дом. Поджогами у нас занимается милиция. Так было и в деле Щавлевой. Органы несколько раз допрашивали погорелицу и даже официально признали ее потерпевшей. И всякий раз на допросах в милиции она указывала на своих соседей Китайцевых как на поджигателей. Говорила, что сделать такое могли лишь они. При этом дама сначала расписывалась за то, что предупреждена об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, а потом снова говорила, что сделать это могли только ее соседи.
В российском законодатель-стве есть две возможности привлечь к ответственности гражданина за то, что он обвиняет другого. В Уголовном кодексе прописаны наказания по статье о клевете. Дела о клевете расследует прокуратура. Возбуждаются такие дела нередко, но до суда из них доходят единицы. Прокурорам, чтобы отправить дело в суд, надо доказать, что обидчик поливал грязью человека совершенно сознательно. И при этом знал, что все его наветы - не более чем фантазия или откровенная ложь. Собрать доказательства злого умысла клеветника невероятно. И до суда уголовные такие дела доходят чаще всего лишь в отношении местных начальников, которым прокуратура не может отказать в желании расправиться с обидчиком.
Другую возможность наказать клеветника дает иск в суд о защите чести и достоинства. Там обиженному придется просто сказать, что его оскорбили, а ответчику надлежит с фактами в руках убеждать суд, что все что он рассказал - правда.
Милиция в деле о пожарах, как у нас водится, никого из поджигателей не нашла и преступления не раскрыла. А вот жалобщице от соседей, на которых она грешила, досталось по полной - они обратились в суд с иском к погорелице за то, что она их несправедливо обвинила. По приговору мирового судьи она была осуждена по части 1 статьи 129 сразу по нескольким эпизодам. Вернее по всем своим показаниям в милиции, где она говорила о соседях. Таких эпизодов в ее "криминальной" биографии оказалось всего четыре и за каждый ей был присужден штраф.
Вся эта история - весьма показательна для тех, кто, давая показания в любых правоохранительных органах, высказывает свои подозрения или обвинения в чей-либо адрес на бумаге. При этом расписавшись за ответственность за лживую информацию.
Ведь сами того не ведая, они рискуют оказаться на скамье подсудимых в процессе о защите чести и достоинства.
Тонкую грань между ложью и "добросовестным заблуждением" обозначил Верховный суд, подведя итог под этим спорным делом.
Верховный cуд подтвердил, что, давая показания в милиции, Щавлева действительно не смогла представить следствию убедительных доказательств, что пожар ей устроили соседи. Свидетелям со стороны истцов суд поверил. Но он не поверил точно таким же показаниям других соседей, но со стороны погорелицы. Те утверждали, что об угрозах поджога слышали.
Проанализировав все это, Верховный суд сделал вывод - материалы дела содержат противоречивые доказательства, а бесспорно судом установлено только одно - дом Щавлевой на самом деле дважды горел.
Вывод однозначен - вина Щавлевой в распространении заведомо ложных сведений, которые порочили честь соседей, не доказана.
Главное заключается в следующем - преступления, в котором обвинили погорелицу, должны иметь прямой умысел. А материалами дела не установлено, что Щавелева, заведомо зная, что врет, специально оговаривала людей и сознательно желала опорочить их честь. Напротив, женщина была совершенно уверена, что ее беда - от соседей. А при таких обстоятельствах вывод местного суда о том, что в словах погорелицы есть состав преступления, неправильный. Если уж судить женщину за опорочивание честного имени, то надо доказать, что она, прекрасно зная о невиновности соседей, возводила на них напраслину.
Разобрав по косточкам это дело, высшая судебная инстанция дала разъяснения для всех судов страны, как надо поступать в подобной ситуации, кстати, весьма нередкой. Причем число таких дел будет нарастать. Граждане уже привыкают любые спорные житейские вопросы разрешать цивилизованно - обращаться в милицию, прокуратуру, суд. А как правило, во всех таких жалобах содержатся прямые обвинения - в адрес чиновника, начальника или соседей.