Поделиться
Через два дня во Владикавказе состоится совместное выездное заседание Общественного совета при минобороны и профильной комиссии Общественной палаты РФ. О чем там пойдет речь, "Российской газете" рассказал член Общественной палаты и Общественного совета, глава Национальной ассоциации офицеров запаса Александр Каньшин.
Российская газета | Александр Николаевич, что намерены посмотреть и обсудить на Северном Кавказе?
Александр Каньшин | Меры по активизации участия общественных объединений в связи с сокращением срока службы по призыву и перехода ряда воинских частей на контрактный способ комплектования. Примерно так звучит повестка дня. Поработаем на базе 58-й армии.
РГ | Часто доводится работать в войсках?
Каньшин | Я стараюсь больше ездить, встречаться, потому что одно дело - мое видение, а другое - видение людей. После поездок на Дальний Восток, на Кавказ я на многие вещи стал по-другому смотреть. Например, на подбор офицерского состава, на контракт. Раньше я был противником контрактной службы. Но увидев их реально в деле, стал ярым сторонником.
РГ | В прошлом вы - кадровый военный, полковник запаса. Почему, на ваш взгляд, в нашей армии не все так хорошо, как хотелось бы?
Каньшин | Надо укрепить костяк армии - офицерский состав. Сейчас произошел перекос: солдаты-контрактники материально обеспечены лучше, чем офицеры. У них приличная зарплата, хорошее материально-бытовое обеспечение, общежития кубрикового типа. А у командира взвода или роты жилья нет, зарплата больше лишь на тысячу рублей, а ответственность разве сравнишь?
РГ | Сколько сейчас получает контрактник?
Каньшин | На встрече с сержантами 42-й дивизии на Северном Кавказе я разговорился с одним из них. В прошлом году он стал призером конкурса минобороны "Мировой парень". Этот сержант получает с надбавками 22 тысячи рублей, строит на Ставрополье свой дом, чувствует себя прекрасно. А генерал, замкомандующего войсками округа, который прослужил тридцать лет, тоже был в боевой обстановке, поменял больше десятка квартир и гарнизонов, получает меньше. Если так пойдет, мы потеряем офицерский корпус.
РГ | Министр обороны Анатолий Сердюков на "Деловом завтраке" в "Российской газете" сказал то же самое: "Пора наконец понять, что армия начинается с офицера".
Каньшин | Армия или воюет, или готовится к войне. Офицер, который будет воевать и который в случае войны готовится отдать свою жизнь, получает 7 - 8 тысяч. А сотрудник ФСБ, например, или работник прокуратуры - в разы больше. Как-то странно получается: взводный или ротный ничем не обеспечен, а все контролеры над ним обеспечены. Я предлагаю сделать так, чтобы сердцевиной армии был боевой офицер.
РГ | Что, по-вашему, надо сделать для этого?
Каньшин | Прежде всего пересмотреть правовую базу службы офицеров. Закон о статусе военнослужащего был принят в 1998 году, во многом еще на советских устоях. Страна давно идет по пути рыночной экономики и демократических преобразований, а армию оставили фактически при социализме. Офицер в силу профессии лишен возможности обеспечить себя и семью иным кроме службы способом. А государство сняло с себя всякую ответственность, жилья не дает, зарплата мизерная, санаторно-курортное лечение призрачное, пенсионное обеспечение урезано, льготы ликвидированы. Посмотрите контракт, который подписывает офицер. Там одни его обязательства, а государство на себя ничего не берет.
РГ | Сейчас в стране 50 военных училищ и академий, а каждый третий человек в погонах - офицер. Разве не сердцевина армии?
Каньшин | Главный смысл офицерства - это дух. Формирование духа. Это человек, который в любой момент должен быть готов подняться, образно говоря, в атаку и пожертвовать своей жизнью. Государство вкладывает в него большие деньги. Чтобы подготовить лейтенанта, нужно затратить до 3,5 миллиона рублей - в зависимости от военного вуза. Он приезжает в часть и что видит? Командир взвода ходит в наряд или караул до 6-8 раз в месяц. С учетом отдыха он полмесяца не занимается боевой подготовкой, воспитанием личного состава. Но ведь армия создана, чтобы воевать или готовиться к войне. Других функций нет. Стричь газоны, выращивать поголовье свиней - не армейское занятие. Стрельба, вождение, спортивная подготовка и нравственная закалка - вот ее дело.
Или взять настоящую деградацию воинских званий, которая началась. Почему высокие полководческие звания, такие как генерал армии, стали присваивать, например, министрам, отнюдь не военным? Генерал армии - это военачальник, подготовленный для проведения крупных оперативно-стратегических операций, управления фронтами. А сейчас, смотришь, генеральскую форму носят лесники, пограничники, таможенники, прокуроры. Кругом одни генералы.
РГ | Бытовые проблемы, о которых вы упомянули, могут взять на себя коммерческие службы. Но нужны немалые деньги. Значит, все упирается в финансы?
Каньшин | Не только. Не менее важно отношение общества к армии. Начиная от первых лиц государства, субъектов Федерации и заканчивая каждым человеком.
РГ | Что вы имеете в виду?
Каньшин | Например, на Дальнем Востоке какая ситуация? Полпред Исхаков в войсках практически не бывает. Губернатор Хабаровского края Ишаев не стал встречаться даже с ветеранами. Солдаты и офицеры спрашивают: почему никто из них не приедет в часть, чтобы своими глазами увидеть, как мы живем? И так - во многих губерниях, и в Ростовской области, и во Владимирской. В советские времена был опыт: первые лица на местах были членами военных советов в округах, на флотах, в армиях. А сейчас создается впечатление, что проблемы армии - это заботы лишь Федерального центра.
РГ | У нас президент - Верховный главнокомандующий. Почему бы и впрямь его полпреду или губернатору не участвовать в работе военного совета округа?
Каньшин | Так и должно быть. Мэр Лужков должен быть членом военного совета Московского военного округа или Сухопутных войск, хотя бы раз в полгода поприсутствовать на военном совете, вникнуть в проблемы, поддержать служивых. Они порой встречаются, друг друга награждают - командующие и губернаторы. Но это не тот уровень участия. Мы хотим привлечь внимание первых лиц в регионах к проблемам армии. Вслед за ними - мэров городов, глав районов. Будем ставить вопрос и о том, чтобы предприятия, колхозы, успешные фирмы шефствовали над воинскими частями, приезжали, смотрели, помогали. Любой руководитель должен помнить, что в армии служат наши люди, которые нас защищают. Почему во Владикавказе другое отношение к армии? Потому, что они на себе прочувствовали, что армия их защищала и обороняла.
РГ | Общество должно быть ответственно за все, что происходит в армии, считаете вы. Но как могут повлиять на это родители солдата из далекого села?
Каньшин | Они уже повлияли, прислав на службу отличного бойца. Я говорю о тех слоях общества, которые формируют духовную среду, отношение к армии. Это люди, облеченные властью, интеллигенция, кинематограф, телевидение. Например, чтобы служба стала престижной, надо поднять на щит тех, кто служит, и их родителей. Не только благодарственные письма, но и какие-то материальные льготы. Пусть родные солдата, например, пользуются правом бесплатного проезда, хотя бы к месту его службы.
На Кавказе с участниками кинофорума "Золотой витязь" мы выступали в частях. И ехали мимо памятника в честь семьи Газановых в селении Майромадак. Мать отдала семь сыновей на фронт, и все они погибли. И вот стоит мать, и семь лебедей вылетают из ее рук. Это о них Расул Гамзатов написал песню. Вот где важны первые лица, тот же губернатор, мэр - организовать слет солдатских матерей в крае, области или городе. Это такой стимулирующий фактор!
РГ | А как отблагодарить самого солдата?
Каньшин | На мой взгляд, когда солдат возвращается со службы по призыву, надо давать ему хорошее единовременное пособие, чтобы он смог устроиться, приобрести себе профессию или продолжить учебу.
РГ | Родительские комитеты, созданные при частях, помогут поднять престиж службы?
Каньшин | Многие родители считают: пусть сын пройдет армейскую школу. В Калуге мы встречались с солдатскими матерями, женщины именно так и говорят. Но надо, чтобы армия действительно стала школой воспитания, школой жизни, чтобы ею можно было гордиться.
РГ | Какова в этом процессе роль Общественной палаты, Общественного совета?
Каньшин | Мы совместно готовим сейчас масштабный гражданский форум "Армия и общество", чтобы широко обсудить, какая армия нам нужна и какой она должна быть? А до этого планируем выезды в войска, чтобы посоветоваться с людьми. Затем проведем военно-философскую конференцию совместно с академией военных наук, чтобы проанализировать глобальные изменения в мировой цивилизации, влияние на них вооруженных конфликтов и армий.
РГ | Вы - доктор философии. Пытались с этой точки зрения оценить, почему армия наша, плоть от плоти народа, страдает дедовщиной и другими уродливыми явлениями, почему зазря гибнут люди?
Каньшин | Если говорить обобщенно, это тоже продукт отношения общества к армии. Общество стало равнодушно, каждый занимается собой. Наша ассоциация, например, проводит соревнования артиллеристов, представителей других боевых специальностей. По итогам дарим победителям автомобили, телевизоры, кинокамеры. Нам задают вопрос: откуда у вас деньги? А давайте подсчитаем. Вся наша недавняя поездка на Дальний Восток, к примеру, обошлась во столько, сколько коммерсант средней руки тратит на отдых с семьей на Канарах. Около 300 тысяч рублей. Фактически это под силу почти каждому успешному предпринимателю - стоит не съездить на фешенебельный заморский курорт или не купить себе лишнюю машину.
А если конкретно, то надо менять систему. Солдат должен приходить в армию уже подготовленным и физически, и психологически, тогда его и бить никто не посмеет. Все об этом говорят, что надо ввести в школах систему начальной военной подготовки. Что плохого, если ребята будут стрелять, водить, заниматься спортом, при чем тут какая-то милитаризация? Патриотов будем учить. Во всем мире так. С другой стороны, это и здоровье молодых ребят. "Зарница" или "Орленок" - это не наркомания, не пьянство, не пиво. Минобороны вносит такие предложения, но в минобрнауке категорически против.
РГ | Чем объясняют?
Каньшин | У минобразования свои подходы, у минобороны - свои. Вот тут и подходим к главному, для чего нужны Общественная палата и Общественный совет. Чтобы на основе глубокого изучения общественного мнения и тех проблем, которые есть у различных категорий общества, все это объединить, систематизировать и помочь руководству страны, законодательной и исполнительной власти принять правильное решение.
РГ | Может быть, высшее руководство армии в чем-то недорабатывает или слишком несмело ставит больные вопросы?
Каньшин | Я не хочу давать оценку Сергею Иванову как бывшему военному министру, но одно из главных дел, что он сделал, - это привнес в военную среду интеллигентность, культуру общения среди руководящего состава, которая доходит до всего офицерского состава. Это очень важно. Но есть и другая сторона. Стали выводить военные училища и академии из Москвы и Петербурга на периферию. Офицер, обучаясь в столице, потом ехал на Дальний Восток и нес туда культуру в среду солдат. А сейчас послушаешь молодого офицера, у него речь и манеры провинциала, сам он весь какой-то забитый. Плохо это.
РГ | А нынешний командный состав военного ведомства?
Каньшин | Он поменялся.На мой взгляд, у руля министерства обороны умные, грамотные, интеллигентные люди. Я думаю, не надо им стесняться пожестче ставить вопросы в правительстве, перед руководством страны. В частности, не идти на поводу у тех, кто ратует за удешевление обучения и содержания офицерского состава. Это ударит по Вооруженным силам. И еще хочу сказать: надо любой ценой сохранить офицерский корпус -будущее армии.