Поделиться
Два года назад житель Екатеринбурга, предприниматель Д. занял у нескольких знакомых и банков более 14 миллионов рублей. Но, вернув кредиторам по нескольку тысяч рублей, попросил подождать: мол, товар он отправил поставщикам, а те не рассчитались.
Кредиторы ждали почти год, потом подали гражданские иски. Д. признал все долги, суды приняли решения о взыскании денег. Д. исправно оплачивает судебные издержки, а людям и банкам так и не платит. Адвокаты потерпевших рассчитывают на одно: возбудить против Д. уголовное дело по факту мошенничества. Надеются: угроза оказаться в тюрьме заставит Д. все таки вернуть деньги.
Эту типичную по нашим временам историю мы вынесли на обсуждение совета экспертов: председателя Чкаловского районного суда города Екатеринбурга Сергея Кияйкина, начальника отдела организации исполнительного производства Управления федеральной службы судебных приставов по Свердловской области Мадины Хайдаровой, адвоката Андрея Каспировича, прокурора отдела по надзору за соблюдением федерального законодательства, прав и свобод граждан прокуратуры Свердловской области Вероники Гурышевой.
Ловкость рук
Андрей Каспирович | Во многих случаях угроза уголовного наказания - единственный способ воздействия на должника. Но доказать мошенничество сложно - надо доказать умысел: когда человек брал взаймы, не планировал отдавать деньги. Поэтому, как мне кажется, милиция неохотно возбуждает такие дела.
Сергей Кияйкин | Если человек имеет минимальные юридические познания, он знает, как вообще уйти от уголовной ответственности. К примеру, берет миллион, какую-то часть долга отдает, а потом говорит: извините, я не мошенник - я же часть долга отдал!
Проблема в ином: человек знает, что с ним ничего не сделают даже тогда, когда вынесен высший акт государственной воли - судебное решение. Человек не боится этого акта! Почему, кстати, люди обращаются к тем, кто может физически принудить должника вернуть деньги? Потому что, по крайней мере, в отношении частных лиц нет уголовной ответственности за злостное неисполнение судебного решения. Закон, который нельзя исполнить принудительно, - это фикция.
Мадина Хайдарова | Либеральность нашего законодательства по отношению к должникам на самом деле поражает. В Федеральном законе об исполнительном производстве приставу вроде бы предоставляется масса возможностей по взысканию долгов. Но проблема в том, что, во-первых, от этого можно легко уйти. А во-вторых, законодательство таково, что фактически защищает имущество должника от взыскания.
Российская газета | Как, кстати, уходят?
Хайдарова | Как правило, де-юре имущество должника на него не зарегистрировано. Оно - на маме, на брате, на сестре, на ком угодно.
Закона, обязывающего должника предоставлять в налоговую службу информацию об открытии банковских счетов, нет. Сегодня налоговая служба - единственный более или менее достоверный источник сведений о банковских счетах должников - располагает информацией только по юридическим лицам. Но лишь в нашей области, наверное, сотня банков: какой объем работы нужно сделать, чтобы в каждый отправить запрос о наличии счетов! Единой базы по всем должникам физическим лицам тоже нет, поэтому выявить их счет сложно.
Портрет на пицце
Кияйкин | У нас нет и самого реестра должников, которые по судебному решению не отдали долги. Если бы он был и публиковался в газетах, возможный кредитор мог заглянуть в этот список.
Вероника Гурышева | В Америке, кстати, в одном из штатов фотографии должников помещают на коробки с пиццей.
РГ | А кто бы мог вести такой реестр?
Кияйкин | Кто угодно, но могут возразить: это тайна частной жизни! Тайна, когда ты занимаешь и отдаешь. А когда не отдаешь и именем России выносится судебное решение, тогда никакой тайны не должно быть - ты опасен для общества, и об этом должны быть уведомлены все.
Три телевизора - не роскошь
РГ | Вернемся к взыскиванию долгов. А что с тем имуществом, которое судебный пристав все таки обнаруживает у должника?
Хайдарова | Обратить на него взыскание сложно. Арестовываешь телевизор, компьютер, микроволновую печь, но должник обращается в суд и оспаривает это, ссылаясь на статью 446 Гражданского процессуального кодекса (ГПК). В этой статье содержится перечень имущества, на которое не может быть возложено взыскание. Взыскание, например, нельзя наложить на "предметы обычной домашней обстановки". Однако не пояснено, что относится к этим предметам. Суды могут причислить к ним практически все и практически в любом количестве: телевизор, всю сложную бытовую технику, компьютеры - сколь бы их в доме должника ни было.
Кияйкин | Когда эту статью приняли, мы, судьи, очень удивились: для кого и под кого это?! Она, например, содержит ограничение и на взыскание жилого помещения, являющегося единственным. Но бедный человек, живущий в "хрущевке", как правило, деньги и не занимает. Занимают те, у кого коттеджи! А описать нельзя - единственное жилое помещение! Весьма спорный вопрос и о невозможности изъятия имущества, необходимого для профессиональной деятельности. Под это можно подвести что угодно! Есть у тебя парк автомобилей - говоришь, что занимаешься извозомЕ
По моему глубокому убеждению, статью 446 ГПК необходимо изменить. Есть у тебя особняк - возлагаем взыскание, продаем, покупаем хрущевку, на тебе, должник, - хрущевку! А оставшееся - тому, кого ты фактически обворовал.
Хайдарова | Статья 446 содержит широкий перечень имущества, но он не определен строго, расплывчат. Пока законодатель внесет изменения в эту статью, я думаю, в силах судов изменить практику исключения из описи всего, на что в ней нет прямого указания. А что с земельными участками? Закон запрещает обращать на них взыскание, если они не используются для предпринимательской деятельности. При этом никаких количественных критериев не содержится: будь у тебя хоть десять земельных участков, их нельзя арестовать. Все это недобросовестные должники прекрасно знают, как знают и те ограничения, которые есть у нас, судебных приставов. Так что единственной более или менее эффективной мерой против опытного должника является сейчас лишь ограничение в поездках за рубеж.
Яма вне закона
Каспирович | По контрасту вспоминаются долговые ямы, которые существовали в России. Есть за тобой долг - сидишь до тех пор, пока тебя не выкупили.
РГ | Это уже, наверное, слишком!
Кияйкин | Может, и слишком! Но сама идея долговой ямы правильна. Должник всегда ограничивает кредитора в его правах распоряжаться деньгами или тем имуществом, которые были даны взаймы и не возвращены обратно. Скажите, пожалуйста, почему тогда должника мы не можем ограничить в правах? Почему должник может спокойно ездить по стране, менять работу или вообще не работать? Если ты ограничил собственника в его правах, то, наверное, и закон должен тебя ограничить. И это можно было бы делать при вынесении судебного решения. Тогда должник не имел бы права менять место жительства и работы без уведомления об этом взыскателя и судебного пристава.
Каспирович | У нас принудительный труд запрещен, но есть исправительные работы. Есть в судебной практике один приговор, когда человек взял кредит в банке, не вернул его. Должника в особом порядке осудили по статье 165 Уголовного кодекса - причинение ущерба без признаков хищения путем обмана и злоупотребления доверием. Почему не внести поправку: пока должник не вернул долг, он идет работать на муниципальных стройках - кредитор хоть что то получит.
РГ | А как на все это посмотрит прокуратура?
Гурышева | Все эти средства были бы хороши, если бы были законны. Прежде необходимо внести изменения в законодательство, как в Уголовный кодекс РФ, так и в ФЗ "Об исполнительном производстве", "О судебных приставах". Но, мне кажется, говорить о каких то глобальных законодательных изменениях применительно к должникам пока рано - взбунтуются защитники прав человека. Однако очевидно: должник практически неприкосновенен, закон защищает его. Нужно расширять полномочия и службы судебных приставов.
Кияйкин | Я все таки надеюсь, что моральный урон, который наносится государству из-за несоблюдения судебных решений, заставит законодателей модернизировать законодательство: экономические и общественные отношения, которые были при советской власти, исчезли, а законы фактически осталось теми же. И это обрекает людей ходить по кругам ада.
Техника безопасности
РГ | Что же остается делать?
Гурышева | Использовать те способы воздействия на должников, которые уже предусмотрены законом, информировать людей. Ведь не все граждане знают о своих правах. Например, о том, что можно выделить долю должника из совместного имущества супругов и взыскать ее.
РГ | Как это осуществить?
Хайдарова | Реализовать эту возможность может кредитор, взыскатель: мы налагаем арест на все имущество, потому что долю выделить не имеем права, а уже взыскатель обращается в суд с заявлением о выделе доли и обращении взыскания на эту долю.
Кияйкин | У нашего суда во взаимоотношениях с судебными приставами уже сложилась практика: накладываем арест на автомобиль, оцениваем эту автомашину. Либо платишь эту долю - и машина остается, либо продаем ее с торгов - и долю второго супруга возвращаем. Срок рассмотрения - два месяца.
РГ | А как подстраховаться, когда не можешь не дать в долг?
Гурышева | Единственный способ обеспечить возврат денег - это дать их под залог имущества, прошедшего государственную регистрацию. Договор залога нужно составлять в письменном виде у нотариуса, желательно на недвижимость, автомобиль. Нотариус должен предупредить должника о том, что такое имущество нельзя продавать, дарить: даже проданное, подаренное кому-то заложенное имущество заберут.
Хайдарова | А когда вы видите, что вам ничего не остается, как идти в суд, надо приложить к своему иску заявление о том, чтобы суд сразу применил обеспечительную меру в виде наложения ареста на имущество должника. До вступления решения суда в законную силу часто проходит несколько месяцев, за это время должник может скрыть все имущество.