Поделиться
"Евгений Онегин" в постановке Станиславского шел много десятилетий, о нем написаны тома. Но жизнь не стоит на месте. 85 лет спустя театр вновь обращается к лирическим сценам Чайковского. "Онегина" образца 2007 года выносит на суд публики художественный руководитель оперной труппы Александр Титель.
Рассказывает музыкальный руководитель спектакля, главный дирижер театра Феликс Коробов.
Российская газета: С точки зрения дирижера: возможно ли сегодня чем-то удивить в музыке "Онегина"?
Феликс Коробов: В этом отношении "Евгений Онегин"- очень сложная опера. Это такая же визитная карточка русского искусства, как "Лебединое озеро", романы Достоевского или "Черный квадрат" Малевича. Со всеми вытекающими плюсами и минусами. В основном минусами, потому что каждый может напеть популярные мотивы чуть ли не всей оперы и знает, как надо исполнять, петь или ставить "Онегина".
"Евгений Онегин" произвел революцию в опере и вообще в музыкальном искусстве - настолько это было ново, неожиданно и свежо. Недаром Чайковский неустанно повторял, что не хочет отдавать это произведение в императорские театры на большие сцены, где его детище погрязнет в рутине и оперных штампах. Именно поэтому первое исполнение он отдал в консерваторию молодым, искренним певцам, чувствующим, а не играющим чувства.
Сегодня "Евгений Онегин" вошел в стандартный набор шедевров русского искусства, идет практически в любом театре и превратился в то, чего, возможно, боялся автор, - в некую икону.
РГ: Уже в 30-е годы Асафьев размышлял о том, как сильно влияют на зрительское восприятие исполнительские традиции - как раз на примере "Евгения Онегина". Прошло еще 75 лет, и "Онегин" не просто застыл - забронзовел.
Коробов: Да, "Онегин" стал усредненным со множеством "традиций" спектаклем. На своем веку я, наверно, лишь пару раз слышал "Онегина", который был абсолютно свеж и интересен. За пультом стоял Кожин. Это был удивительно чистый и искренний спектакль.
Партитура "Онегина" неподвижно лежала у меня на столе года два. Хотелось по возможности все хорошенько забыть: музыкальные впечатления, слуховые ощущения - и начать с чистого листа. Попытаться заново погрузиться в атмосферу пушкинско-чайковского "Онегина"
РГ: Новую постановку "Евгения Онегина" оформил выдающийся театральный художник Давид Боровский. Это будет его последняя осуществленная работа. Вы успеваете во время репетиций смотреть на сцену? Для вас важно, как выглядит спектакль?
Коробов: Конечно, важно. Мне кажется, что "Евгений Онегин" - один из лучших макетов Боровского. Я говорю о макете, потому что Давид Львович, к сожалению, ушел из жизни, так и не увидев готовых декораций. В "Онегине" Боровского очень много света, воздуха, они изысканно классичны и в то же время очень живые. Вспомните, были разные иллюстрации "Онегина", но лучшими остаются легкие, иногда в один росчерк пера, рисунки самого Пушкина. Декорации Боровского такие же легкие, графичные и очень поэтичные.
Мне кажется, что не надо забывать слова Чайковского, написанные им в первом письме, в котором упоминается "Евгений Онегин": "Я напишу прелестную оперу, совершенно подходящую к моему музыкальному характеру...". Если у нас получится прелестная опера, я буду очень рад.