Поделиться
В крупных российских компаниях невероятно моден корпоративный дух. Ни одна приличная корпорация не обходится сегодня без пафосных вечеринок в дорогих ресторанах с участием звезд эстрады, без собственного гимна, восхваляющего родную компанию. О вреде и пользе коллективизма на современный лад рассказывает автор книги "Ироническая психология" ведущий сотрудник Института психологии РАН Ольга Маховская.
Российская газета: Ольга, как вы думаете, откуда в нашей стране взялась мода на корпоративный дух?
Ольга Маховская: О корпоративном духе заговорили с возникновением западных компаний, где корпорация - это огромная фабрика, и каждый работник не просто винтик, а необходимое звено, работающее на всю фабрику. Чтобы фабрика работала как одно целое, чтобы человек не потерялся и знал, что компания о нем помнит, нужны специальные мероприятия для поддержки корпоративного духа - праздники, собрания, поздравления. Для меня как человека, который поработал при советском режиме, это выглядит как возрождение дурного коллективизма (помните, как мы гордились, что сильны коллективом?) под видом поднятия корпоративного духа.
РГ: Тем не менее это смешное возрождение в моде...
Маховская: Корпоративный дух - это ценность протестантской этики. Корпорация понимает, что одними деньгами не удержишь, нужно придумывать еще какие-то символические привязанности. Коллектив - это другое. Корпорация строится на формальных, прописанных в инструкциях отношениях, коллектив - на скрытых, неформальных. Подумайте сами, "дух корпорации" в маленькой больничке - там работать-то некому, поэтому весь дух корпорации сводится к совместному чаепитию. Это никак не влияет на производительность труда. Дух корпорации - такая игра, способствующая повысить производительность, эффективность работы. Чтобы люди больше выкладывались, их надо мотивировать, а дух коллективизма прежде всего предполагает, что нужно присягать коллективу на верность. Ты можешь плохо работать, но ты уж будь добр на собрание коллектива приди и поучаствуй. Если какой-нибудь отличный сотрудник не сдает на день рождения коллеге денежку, то он тут же становится плохим. И, скорее всего, этот сотрудник потом примет решение уйти, когда ему надоест "контроль и забота коллектива".
РГ: Все же корпоративный дух вреден или полезен? Не стирает ли корпорация личность, вынуждая человека жить по ее правилам?
Маховская: Это всегда проблема личностная и корпоративная. Есть дух корпорации, он говорит, что корпорация превыше всего - да, ты винтик, но винтик, которому хорошо платят. К тому же в разумной корпорации понимают, что человек не может стоять на месте, это непременно учитывается. У нас же человек может ни черта не делать, но если он стал членом коллектива, закорешился, то вопрос о его увольнении не встанет никогда. Все будут знать, что он бездельник, но зато хороший человек. В ход идут непрофессиональные признаки. Я сейчас связана с телевидением и вижу, что даже в наших телекомпаниях плохих режиссеров не увольняют. Просто пришел чей-то сват или брат, и его будут держать, да еще найдут этому кучу оправданий. У нас рабочие отношения строятся по-другому: люди прежде всего стараются закорешиться - попить пивка, пригласить на день рождения, завести романы. Они висят на телефоне два часа и треплются по нерабочим делам. Это бесконечные болезни русских людей в западных компаниях.
РГ: Это связано с нашим особенным характером?
Маховская: Я думаю, это такая установка на труд. Человек не мотивирован, когда результаты его труда оценивает безликий коллектив, он теряет мотивацию. На старте приходит молодой мотивированный человек, а потом у него быстро возникает ощущение, что он с его огромным потенциалом никому не нужен. Коллектив не предъявляет запрос, никто не хвалит, у него нет перспектив продвижения, и мотивация скисает на ходу. Если ему надоедает мотаться, меняя места работы, он превращается в бездельника. А если он много работает, он становится козлом отпущения, на него валится вся работа, а коллектив все равно не сдвинется. Вот эти вещи закладываются очень рано, еще в институте, когда два курса отучились, а потом по инерции. У нас принцип - лишь бы не выгнали. У западников другой принцип: им хочется двигаться, получил тысячу, завтра две. И стыдно не двигаться. А у нас же двигаться некуда, поэтому лишь бы не свалиться. Это такой стереотип - неуважение к индивидуальному успеху. Есть люди, которые любят поработать и понимают, что это редкая возможность у нас. Потому что принцип "один с сошкой, семеро с ложкой" до сих пор соблюдается. На хорошего профессионала приходится семь бездельников.
РГ: Что же делать?
Маховская: Хороший вопрос. Повторяю, что сейчас у молодых людей есть все-таки возможность выбирать - или хорошо оплачиваемый западный пакет со всеми издержками, или тыкаться в бюджетные организации. Тут много парадоксов, у меня недавно была на консультации девочка секретарь с двумя языками, которая работала в одном исследовательском институте, получала там две тысячи рублей, попала под сокращение и рыдала, говорила, что не хочет уходить, что привязана к этому институту. Через месяц устроилась на зарплату 2 тысячи долларов и теперь при каждом удобном случае она тащится в институт, чтобы просто побыть. Привязанность к коллективу производит иногда колоссальное впечатление. Ей никто никогда там не сказал: "Ты так классно работаешь - на тебе премию".
РГ: Сейчас в крупных компаниях модно иметь гимн. Иногда авторами его становятся профессионалы, но чаще гимн корпорации звучит как нелепое школьное переложение известных песен. Вы, например, пели когда-нибудь корпоративный гимн?
Маховская: Я никогда не пела корпоративных гимнов (смеется), но видела, как поют гимн в Америке. Это был душещипательный момент, он произвел на меня колоссальное впечатление. Расчет в том, чтобы вовлечь человека эмоционально, чтобы он идентифицировал себя с компанией. Суть гимна проста: "я есть моя компания, я отдам жизнь за свою компанию". На самом деле многие люди работают в компании и отдают ей жизнь без всяких метафор. Конечно, это насильственный способ отождествления себя с компанией. Сегодня у нас его поют с иронией, хихикают, а через 10 лет споют серьезно.
РГ: А как быть с праздничнымикорпоративами, где люди, связанные лишь местом работы, вынуждены делать вид, что им весело вместе?
Маховская: Я, например, не вижу необходимости проводить время вместе, если людям это не нужно. Конечно, это искусственно. Причем к этому приучают. Первый раз искусственно, потом становится странно, что этого нет. В конце концов это же все на халяву, поэтому элемент насилия несколько снимается. В принципе ты можешь не пойти, но ты понимаешь, что, не сходив, останешься в стороне. Поэтому все ходят. Наконец, это некая планка. Компания показывает, на каком уровне жизни она находится - об этом свидетельствуют стол, наряды, приглашенные звездные гости. Такие вечеринки показывают, что мы - компания.