Поделиться
Отключение системы мог совершить специалист шахты или компании "Южкузбассуголь", имеющий доступ к управлению системой. Окончательного вердикта государственной комиссии пока нет.
Вымученный проект
Что касается проекта "Ульяновской", то их было три. Однако ученым было ясно сразу, что речь пойдет о строительстве сверхкатегорийной шахты. Об этом говорит сама за себя основная марка здешнего угля - "ГЖ" - газовый жирный, а не просто "Ж". На "Ульяновской" относительно безопасно можно было работать на глубинах от 50 до 150 метров от земной поверхности. Но на глубине свыше 200 метров, где уже нет процессов естественной деметанизации, где весь газ сохраняется в том виде, в котором его положила природа, там газовыделение пласта достигало 12-18 кубов метана на тонну угля. При таких показателях на "Ульяновской", где нынче и шли работы, американцы бы запретили работать. В США действует законодательство, при котором допустимый предел выделения метана составляет 9 кубических метров на тонну угля.
Первые проектные разработки этой шахты появились в институте "Сибгипрошахт" еще в 70-е годы прошлого века, когда впервые заговорили об освоении мощного Ерунаковского месторождения. Тогда планировалось, что новая "Ульяновская" шахта-гигант будет давать 6 миллионов тонн угля в год. Проектная документация несла в себе черты традиционной шахты с откаточными горизонтами, вертикальными стволами. Вскрытие шахтного поля предлагалось наклонными и вертикальными стволами.
Но этот проект не прошел в таком виде, потому что он требовал наличия всей инфраструктуры, которой не было. На инфраструктуру денег тогда у государства не было.
Новое технико-экономическое обоснование инвестиций по будущей шахте "Ульяновская" по заказу "Южкузбассугля" начал разрабатывать Институт угля и углехимии СО РАН в 1995 году в лице доктора технических наук Владлена Ялевского.
В это же время "Росуголь" принимает концепцию развития модульных шахт-участков, шахт-пластов. Ялевский выбрал для "Ульяновской" именно такой вариант проекта. Он предлагал создать ее как модульную шахту-участок с односторонним вскрытием пласта. В этот проект он собрал все лучшее, что на тот момент было в мировой практике ведения горных работ. Владлен Данилович побывал в 38 странах мира, практически везде, где есть угольные шахты, и вот такую концентрацию инженерной мировой мысли он вложил в проект "Ульяновской". Ялевский сразу закладывал возможности работы самой высокоэффективной горнодобывающей техники, проектировал для нее подземные "проспекты", чтобы и людям, и технике было там просторно работать, чтобы шахту было легко вентилировать и т.д. У него был заложен один очистной забой, на который должны были работать все остальные службы. Ялевский, подчеркнем, подразумевал одностороннее вскрытие и категорически был против двухстороннего вскрытия поля. Был и такой существенный момент: проект Ялевского закладывал значительное уменьшение техногенного воздействия на окружающую среду за счет сокращения в 3-5 раз изъятия земель в сравнении с традиционными решениями. Мощность шахты у него была тоже гибкой - в зависимости от конъюнктуры рынка - от 1 до 4 миллионов тонн угля в год при суточной добыче 5-10 тысяч тонн угля. Численность персонала - 200-250 человек. Но не сложилось. Владлен Данилович опередил свое время. Устаревшие, но все еще действующие нормы и правила ведения горных работ не позволяли строить шахты по мировым технологиям.
В дальнейшем, когда "Южкузбассуголь" получил от Института угля ТЭО инвестиции, чтобы получить банковский кредит, заказчик передал проектирование "Ульяновской" кемеровскому институту "Кузбассгипрошахт". Новые проектировщики сделали все-таки двухстороннее вскрытие шахтного поля. Так, "Ульяновскую" построили по старой схеме. И вместо одного "проспекта" нарезали много "переулков", то есть коротких угольных столбов.
Поэтому появились проблемы с разворотом добычного комплекса. И здесь есть свои горные неприятности: если забой идет в одном направлении, то вся геомеханическая обстановка, в том числе и горное давление, способствует работе очистного забоя. Но когда комплекс разворачивается в обратном направлении, вся эта обстановка работает с точностью до наоборот. Прямой и обратный ход создают диссонанс. В одном случае мы выигрываем, но проигрываем больше, чем выигрываем. Потому что с точки зрения горного давления его надо использовать, а не бороться с ним. Нельзя допускать, чтобы оно работало против тебя. Это известные горняцкие правила. С другой стороны - при каждом развороте комплекс теряет 30 процентов своего технологического ресурса. То есть три разворота - и комплекса уже нет.
И все-таки метан взорвался...
Шахтеры сегодня горько шутят: "Ульяну изнасиловали, вот она и отомстила". И задаются вопросом: почему нас уверяют, что "Ульяновская" самая-пресамая лучшая шахта?
Потому что в ней была установлена лучшая в мире система газовой защиты? А кто сказал, что она лучшая?
Аварии на шахтах стали у нас событиями привычными и ожидаемыми. Но вот чтобы "лучшая" шахта унесла сразу 110 жизней горняков при наличии импортной защиты, тоже якобы самой надежной, это нонсенс. И все это при том, что в Кемерове вот уже 16-й год лежит невостребованной уникальная разработка ученых Института угля и углехимии СО РАН по созданию автоматизированного прогноза внезапных выбросов угля и метана. Такой системы нет ни в одной стране мира. У нас же есть основа этого метода. И об этом хорошо знают собственники компаний.
Еще два года назад наши ученые предупреждали о том, что закупка английских систем газового контроля не решит главных проблем безопасности.
Вот отрывок из интервью с доктором технических наук, заведующим лабораторией газодинамики угольных месторождений Института угля и углехимии СО РАН Геннадием Полевщиковым, опубликованного в областной прессе в июне 2005 года:
"- У нас в Кузбассе взрываться начали шахты даже первой категории, где метана, казалось бы, совсем мало. Ничего бы там этого не было, если бы сохранялась прежняя производительность труда - тысяча тонн в сутки. А сейчас они в сутки рубят до 5-6 тысяч тонн. Их не могут догнать даже подготовительные комплексы.
Поэтому, на мой взгляд, все эти аварии вполне закономерны. Для меня как ученого здесь нет никаких откровений. При этом у меня полнейшее доверие к квалификации инженеров и рабочих в том плане, что они были готовы воспринимать эти новые особенности новых физических процессов. Им нужна была только новая методика работы при больших нагрузках на забой и при больших скоростях движения забоя. И мы можем их дать, но к нам обращаются очень редко.
- И наверняка нужна еще современная аппаратура в забое, следящая за концентрацией газа?
- Вы знаете, на этот счет у меня особое мнение. На мой взгляд, например, нет перспективы закупки систем контроля метана у западных фирм, особенно английских. Потому что, чтобы увидеть следствие этих процессов заранее, надо компьютер обучить, дать ему соответствующую программу, чтобы он предупреждал инженера об опасности, а не констатировал факт ее появления, когда уже поздно. Но для этого нужен доступ к компьютеру, а зарубежные фирмы этот допуск закрывают. На тех шахтах, где испробовали эту иностранную аппаратуру, от нее уже избавляются, переходят на нашу, отечественную. ... Только спроса у собственников на наши разработки нет.
- В то же время руководство "Южкузбассугля" объявило о массовой закупке новых зарубежных систем...
- А что мы можем купить приличное в Англии, где давно уже закрыты шахты, где все совершенствования технологий добычи уже много лет прекращены?"
...Тем не менее полтора года назад к Полевщикову приезжал некий представитель "Южкузбассугля" и пытался у него получить программное обеспечение, которое они хотели передать своим английским партнерам. Разговор происходит на уровне частных лиц, как на базаре, хотя речь идет об уникальной разработке - интеллектуальной собственности академического института, защищенной патентом и имеющей отличные отзывы как специалистов бывшего "Росугля", так и научного сообщества. Полевщиков объясняет гонцу, что внедрение его разработки на конкретной шахте требует участия науки и определенных затрат. Узнав, что за "мозги" надо, оказывается, платить, собственник прекращает переговоры с институтом.
И вот теперь попробуйте ответить на вопрос: почему "Южкузбассуглю" легче потратить 700 миллионов рублей за последствия взрыва на "Ульяновской", чем заплатить 7 - на запуск пилотной системы автоматизированного прогноза аварийных ситуаций?
Из нашей угольной отрасли, к сожалению, напрочь ушли понятия "научно-технический прогресс", "союз науки и практики". Наша наука сегодня способна защищать и жизнь шахтеров, и грамотно удовлетворять интересы собственников по наращиванию добычи угля. Но пока владельцы "заводов и пароходов" не научатся воспринимать ученых как равных партнеров - участников рыночной экономии, наши шахты будут взрываться.
Когда верстался номер...
Известный в Кузбассе специалист горного дела (пожелавший остаться неназванным), который только что вернулся с шахты "Ульяновская", сообщил вашему корреспонденту следующее. Оказывается, та самая английская "самая лучшая в мире" система газовой защиты относится к разработкам англичан 1981 года и была рассчитана на работу очистного забоя с нагрузкой 1-2 тысячи тонн в сутки. Эта система в оригинальном штате имела скорость отключения электроэнергии в шахте при опасной концентрации газа - 10 миллисекунд. Наши же заказчики вели добычу угля с нагрузкой до 6 тысяч тонн в сутки, и они же попросили этот шаг отключения увеличить до 10 секунд. Именно поэтому при обрушении кровли, когда начали рваться и искрить электрокабели, за эти 10 секунд в шахте "Ульяновская" произошло пять взрывов метана.
Между тем
Вчера Ростехнадзор приостановил на пять суток работу 33 шахт России, из них 29 шахт в Кемеровской области и четырех - в Ростовской области. На каждую из этих шахт по итогам проверок наложен штраф в размере 30 тысяч рублей.
Напомним, что тотальные проверки Ростехнадзор начал проводить после аварии на шахте "Ульяновская" в Кузбассе, жертвами которой стали 108 человек, а двое пропали без вести. По распоряжению руководителя Ростехнадзора Константина Пуликовского, на шахтах страны проверяют каждый закуток. Результаты порой превосходят самые мрачные ожидания. По словам пресс- секретаря Ростехнадзора Евгения Аношина, например, в Хакасии на шахте "Угольная" инспекторы обнаружили 141 нарушение промышленной безопасности.
Что касается аварии на шахте "Ульяновская", то в настоящее время, по словам Аношина, Ростехнадзор рассматривает пять версий аварии. Вчера комиссия приступила к изучению вещественных доказательств вместе с представителями поставщиков оборудования из Великобритании, которые устанавливали это оборудование и работали непосредственно на шахте. Губернатор Кемеровской области Аман Тулеев заявил о том, что причиной взрыва могло стать умышленное отключение автоматической газовой защиты на шахте. Однако, по словам Е.Аношина, "это лишь одна из десяти версий произошедшего". "Есть факты о вмешательстве человека в работу оборудования, но это не является причиной взрыва", - добавил Аношин.