Рустам Ибрагимбеков о новом фильме "Александр Невский"

Фильм по сценарию Владимира Вардунаса снимет молодой режиссер Алексей Карелин (сериалы "Время собирать камни", "Фаворит"). Сейчас идет кастинг - отбор исполнителей главных ролей. Авторы определяют жанр будущей картины как "исторический детектив".

В фигуре князя и его исторических деяниях многое сошлось из того, что внезапно стало актуальным сегодня: Россия как плавильный котел народов и наций, когда даже в национальных гениях перемешано столько кровей, что любой ревнитель генетической чистоты сломает зубы о жесткие исторические истины. Ему придется вспомнить, что Пушкин - "арап", Гоголь - малоросс, Лермонтов - частично шотландец, основатель первой русской консерватории Рубинштейн и певец русской природы Левитан - евреи. "А легенда русской истории Кузьма Минин - крещеный татарин", - напомнил наш собеседник, известный драматург, продюсер и режиссер Рустам Ибрагимбеков, пообещав, что с "патриотизмом" в кавычках его фильм ничего общего иметь не будет.

Вот так, оттолкнувшись от нового кино про Александра Невского, наш разговор вышел к самому взрывоопасному предмету наших дней - накалившимся национальным отношениям в постсоветской России и роли деятелей культуры в этом процессе.

Российская газета: Сейчас многие даже либеральные журналисты склонны утверждать, что никакой дружбы народов в СССР и не было, что это пропагандистская выдумка, советский миф. Так была она или нет?

Рустам Ибрагимбеков: Желание опрокинуть советские ценности не ново. Вспомните, какой поток измышлений излился по поводу Отечественной войны: напрасные жертвы, бессмысленная бойня и т.д. Но это же должно быть свято, как бы ни сложилась послевоенная история СССР! Это то, что объединяло в противостоянии фашизму огромное число людей - русских, украинцев, азербайджанцев, грузин, таджиков... В день смерти Сталина мама сказала, что усач дал дуба. Я, четырнадцатилетний мальчик, ей устроил скандал! В ответ она мне сказала: подрастешь, сынок, - все поймешь. Так и произошло: уже в шестнадцать лет я про советскую власть все понимал. Понимал, что можно говорить дома, что - во дворе, что - в школе. Сын моего друга ненавидел свой детский сад, но в праздник выходил с ребятами на сцену и с энтузиазмом пел о том, какой их детский сад хороший. И когда отец упрекнул его, он ответил: а это нельзя не петь. И вот так, с детства понимая, что существует двойная мораль, соответствуя ей, мы не могли не претерпеть какие-то нравственные мутации. Я имею в виду народ в целом.

РГ: Мы успели поссориться со всеми бывшими братьями по Союзу. Но, похоже, дело теперь идет и к раздорам внутри самой России.

Ибрагимбеков: Раньше мы вынуждены были мириться с особенностями советской идеологии, а теперь страдаем от перегибов, по сути антисоветских. Кто-то злонамеренно, а кто-то - специально разжигает межнациональную неприязнь. Россия - это конгломерат народов. И если настойчиво твердить, что татары, башкиры, якуты и т.д. - инородцы, а коренная нация - славяне, то рано или поздно это вызовет к жизни сложнейшее напряжение, которое может привести к распаду России. Я азербайджанец, я люблю свой народ, но большую часть жизни прожил в России. Я связан с ней всем своим делом, моя семья здесь живет; я такой же россиянин, как и все остальные, и, случись что с Россией, пойду ее защищать точно так же, как и славяне. А то, что происходит сейчас, меня волнует еще и потому, что эта эпидемия может повлиять и на азербайджано-российские отношения.

РГ: Идут лихорадочные поиски национальной идеи. Что вы об этом думаете?

Ибрагимбеков: Национальная идея в России складывалась веками: мы - тот великий полигон, который создан отнюдь не советской властью, а самой российской историей, в которой, как в огромном котле, на протяжении веков, а может, и тысячелетий, многие народы сплавлялись в целостный этнос. И в результате образовался некий тип евразийца, который, в самой своей крови органично соединяя Восток и Запад, проявляет высочайшую терпимость к вере, обычаям и морали народов-соседей. А когда все чаще говорят о том, что Россия - чисто славянское государство, с приоритетом только православных ценностей, при этом забывая, что миллионы и миллионы людей на этой земле тысячелетиями исповедовали другие веры, то мы отказываемся от бесценного исторического опыта, который должен служить примером и для других регионов мира. Наша национальная идея - сохранение уникальной модели многонационального, многоконфессионального "общежития" народов, которую должен перенять весь остальной мир. А вместо этого нам предлагают явственную форму сепаратизма национально-религиозного характера, который, по сути, - идеологическая диверсия.

РГ: Даже так?

Ибрагимбеков: Соблазняя девушку, мужчины часто говорят ей приятные слова, чтобы потом использовать, - да? Так и здесь: красиво агитируют за чистоту славянства и величие православия, чтобы развалить Россию. Блок не стеснялся утверждать: "Гунны мы!" - а мы этого стесняемся!

РГ: А какую роль в этом играет возрождение религиозного сознания и быстрый рост влияния церкви на общество?

Ибрагимбеков: Служители церкви - не более чем люди. А к любым людям, которые обслуживают некую идеологию, зарабатывая на этом деньги, я отношусь с недоверием. И поэтому в своих отношениях с Богом стараюсь избежать посредников. Если в человеке есть Бог, то ему не нужно учение, которое поможет ему прийти к Создателю. С другой стороны, Бог один, и разные конфессии лишь предлагают к нему разные дороги, тут исключена всякая конкуренция. Это надо понимать. Когда Папа Римский едет в мусульманский Азербайджан и в Турцию, но его не пускают в православную Россию, - это говорит об уязвимости позиций тех, кто хочет быть нашими посредниками в отношениях с Богом.

РГ: Все ли еще Россию можно называть светской страной?

Ибрагимбеков: Конечно же, Россия - светская страна, но церковь уже настолько сильна, что существенно влияет на общественные процессы. И поскольку "патриотизм для определенной части населения" - это часть борьбы за власть, я надеюсь, что после выборов эта волна спадет. А церковь, мне кажется, должна быть выше этих конъюнктурных кампаний и по мере возможности противостоять им. Ведь представители власти часто, решая свои конъюнктурные задачи, наносят страшный удар по интересам страны. С Чечней поначалу все было сравнительно легко уладить. Но схлестнулись чьи-то интересы и выгоды - отказали в легитимности советскому генералу Дудаеву, он начал опираться на националистов, как всегда, ждущих своего времени, - и все превратилось в раковую опухоль. А что происходит в Грузии?! Когда мне говорят, что Саакашвили совершил очередную провокацию, оскорбив достоинство России, то я полагаю, что надо было всеми цивилизованными методами бороться с Саакашвили и его правительством. Но бороться с грузинским народом - неправильно! В результате Саакашвили втянул Россию в экономическую и интеллектуальную блокаду не своего правительства, а народа Грузии, объединив тем самым его вокруг себя. Кстати, россияне и теперь въезжают в Грузию без всякой визы. Месяц назад я был в Тбилиси и, не зная грузинского, говорил по-русски - в ответ чрезвычайная вежливость, непоказное радушие, то есть поведение, прямо противоположное тому, что мы видим сейчас в России по отношению к грузинам. Враждебные чувства по отношению к России народу там не внушают. А руководство России в пылу межгосударственного конфликта эти великие традиции российско-грузинской дружбы зачеркивает. Я не знаю всех извивов сегодняшней политики и понимаю, что каждая власть имеет свою стратегию, во имя которой порой идет на радикальные меры. Но я точно знаю: нельзя восстанавливать один народ против другого. Потому что конъюнктура меняется, а заложенное "временное" противостояние остается на века. Уверен, через какое-то время новый президент Грузии будет обниматься с президентом России, и они установят прекрасные межгосударственные отношения между своими странами - но отношения народов, однажды испорченные, портятся на сотню лет.

РГ: Вам лично приходилось сталкиваться с проявлениями национализма в России?

Ибрагимбеков: По отношению к себе - никогда. Даже в бытовом смысле. Но плоды натравливания один народ на другой я, как азербайджанец, пожинаю. В советское время, когда в Баку надо было ввести танки, чтобы удержать Азербайджан в СССР, большая группа азербайджанцев, организованная спецслужбами, пошла рушить границу. Пограничники тогда расступились и дали им возможность в нескольких местах разрушить проволочные заграждения между Ираном и СССР. Что и показали по телевидению всей стране. Зачем это понадобилось? Чтобы восстановить общественное мнение против азербайджанцев: мол, покусились на самое святое - государственную границу - и на этой волне ввести войска. Потом довольно долго средства массовой информации, справедливо недовольные тогдашней властью, Народным Фронтом, давали только негативную информацию о том, что происходило тогда в Азербайджане. Сейчас между Россией и Азербайджаном восстановлены нормальные отношения, а отношение к азербайджанцам, особенно после кампании вокруг рынков, в России осталось остронеприязненным. Внушенное тогда предубеждение оказалось живучим. И это уже нельзя объяснить тем, что "их много на рынках". Это - следствие государственной информационной политики, которая обслуживала межгосударственный конфликт. Нечто подобное, как я уже сказал, происходит с грузинами. И не только с ними. В газетах активно сеют неприязнь к прибалтам. Не к политике их правительств, а к людям Прибалтики. И это - страшная ошибка с далеко идущими последствиями.

РГ: Почему все эти чрезвычайно актуальные проблемы не получают отражения в нашем кино? В советские времена появлялись такие картины, как "Мимино", "Отец солдата" - в сущности, о дружбе, о корневом родстве наших народов. И если Россия сегодня семимильными шагами идет к развалу, то почему это не волнует "властителей дум"? Почему бы вам, например, не написать об этом сценарий?

Ибрагимбеков: Я написал пьесу, которая и впрямую и опосредованно посвящена этой теме и которую сейчас репетирую в театре "Модерн". Действие происходит в Москве, один из героев - азербайджанец, трое остальных - русские. В кино же это, увы, никого не интересует. Ни Федеральное агентство по культуре и кинематографии, ни частных продюсеров. Сейчас я в качестве автора и продюсера заканчиваю в Баку картину "Прощай, южный город!", где эта тема в определенной мере затронута. Фильм сделан на деньги "Азербайджанфильма" и частных инвесторов совместно с моей московской студией, и мы уже почти год ждем поддержки от минкульта, чтобы сделать русский вариант и довести его до российских экранов. Мне кажется, что до сих пор существует потребность в некоем указании "с самого верха". Надо, чтобы раздался приказ: "Велено дружить!" - и все сразу начнут агитировать "за дружбу". СНГ провалился именно потому, что на словах декларировалась его необходимость, а на деле никого это не интересовало. Мы, например, с огромным трудом достигли соглашения о сотрудничестве кинематографий стран СНГ, и единственная страна, которая его не ратифицировала, - это Россия. Там были пункты, связанные с таможней, и в Думе якобы боялись, что это соглашение может нанести какой-то урон российской экономике. А речь шла об упрощении процедуры пропуска через границы съемочных групп, аппаратуры, пленки и др., не представляющих большой ценности.

РГ: В Москве мало кто знает, что в Баку у вас свой театр. Расскажите о нем.

Ибрагимбеков: Он, как и наша кинокомпания, называется "Ибрус". Там собрано, может быть, последнее поколение актеров, блестяще владеющих и русским, и азербайджанским. Репертуар пока небольшой - три спектакля. Четвертый и пятый готовятся. Все играется на двух языках. Только что на фестивале имени Туманишвили в Тбилиси мы получили главный приз. А осенью в очередной раз приедем в Москву на гастроли - по дороге во Францию. И это не первая наша встреча с россиянами - кроме Москвы, мы гастролировали в Петербурге, Омске, Тюмени и в других городах.