Поделиться
Побродив по ярмарке в первый день, выбрал свою "пятерку". Я принципиально не покупаю на книжных ярмарках (на Non/fiction в особенности) слишком много книг, хотя они стоят здесь дешевле, чем в магазинах. Просто чтобы не свихнуться. Обычно к концу ярмарки набирается где-то "десятка".
Генрик Ибсен. Пер Гюнт: Драматическая поэма в пяти действиях. Перевод с норвежского. - М.: ОГИ, 2006
Драматическая поэма Генрика Ибсена (1828-1906) "Пер Гюнт" считается не только самым "норвежским" произведением норвежского классика, но и самой "русской" из его вещей. Влияние "Пер Гюнта" на русскую литературу и театр конца XIX - начала XX века невозможно переоценить. От этой поэмы были без ума и Блок, и Горький, и Леонид Андреев, и "декаденты", и "реалисты". Постановка "Пер Гюнта" в Московском художественном театре в 1912 году стало событием мощного культурного значения.
Издание насчитывает без малого 800 страниц. Это самый полный русский вариант "Пер Гюнта". Опубликованы четыре перевода гениальной поэмы на русский язык, в том числе перевод забытого ныне поэта-символиста Юргиса Балтрушайтиса. В конце книги дается и норвежский текст "Пер Гюнта". Книга проиллюстрирована эскизами Николая Рериха, создававшего декорации и костюмы для знаменитой постановки "Пер Гюнта" в МХТ. На книжной ярмарке Non/fiction представлена специальная фотовыставка, посвященная этой исторической пьесе.
Это издание относится к разряду тех, которые читать скорее всего не будешь. Специалисты по Ибсену знают эти тексты и так, а неспециалистам подойдет издание попроще и подешевле. Да и то сказать: кто сегодня в России читает "Пер Гюнта"? Одиночки, влюбленные в скандинавскую культуру.
Однако есть книги, которые приятно иметь на полке. Изредка погладить их толстый корешок. Полистать рассеянно. Зарядиться от них какой-то незримой культурной энергией. Чтобы потом нырнуть в метро и смешаться с толпой. То есть сделать именно то, чего больше всего боялись герои новой скандинавской героической литературы и ее русские поклонники начала ХХ века. Увы...
Елена Костюкович. Еда: итальянское счастье. - М.: Эксмо, 2006
Елена Костюкович уже считается современным классиком среди переводчиков. Это лучший из переводчиков с итальянского языка сегодня. Например, благодаря Костюкович Россия открыла Умберто Эко. Больше того: после ее конгениального перевода "Имени Розы" на русский язык маэстро литературного постмодернизма соглашается иметь дело в России только с ней. Так что его предисловие к собственной книге Костюкович об Италии - вещь закономерная. Но все равно - удивительная. Итальянец с почтением пишет о книге русской об Италии. Я бы даже сказал - с некоторым придыханием.
"Обращаются ли до сих пор еще итальянцы к кулинарным традициям своей страны для познания ее духа? Не знаю. Знаю только, что когда иноземец, одухотворенный безграничной любовью к нашей Италии и в то же время умеющий видеть ее со стороны, описывает Италию через еду, - после этого и сами итальянцы начинают припоминать то, что, возможно, некоторые позабыли. И поэтому мы должны быть благодарны Елене Костюкович".
Читать книгу Костюкович "вкусно" не только с кулинарной точки зрения. Это прежде всего книга об итальянской культуре. Это один из самых удивительных "путеводителей" по Италии, который я бы осторожно сравнил с замечательной книгой Павла Муратова "Образы Италии". Но если Муратов описывал Италию через ее храмы и фрески, то Костюкович описывает ее через еду. А поскольку, согласно известной, хотя и слегка обидной пословице, "мы есть то, что едим", книга Костюкович - о том, что такое итальянцы.
Читать ее гораздо увлекательней, чем ходить по ресторанам. Это "еда" в самом чистом виде и самом изысканном приготовлении. Строго говоря, после книги Костюкович московские "итальянские" рестораторы должны сгореть от стыда и немедленно закрыться. Ибо, как пишет Умберто Эко, "даже в тех итальянских ресторанах за границей, где готовят в общем и целом неплохо, кухня - то же самое, что китайская кухня за границами Китая".
Леонид Латынин. Основные сюжеты русского народного искусства. - М.: Глас, 2006
Книга не толстая и недорогая. Но "томов премногих тяжелей".
Леонид Латынин - очень интересный поэт и прозаик, увы, не обласканный широкой популярностью, но весьма авторитетный в среде литературных знатоков. С удивлением узнал, что он еще и страстный собиратель русской глиняной игрушки.
Читать книгу - сказочное удовольствие. Она не только об игрушке, но о русском народном искусстве в целом. Вы узнаете, что означали в народном сознании "дерево", "медведь", "олень", "баба", "конь", "птица", "козел", "лягушка".
Возможно, после прочтения этой книги вы иначе оцените, например, "козла". За которого почему-то надо "отвечать", как за нехорошее слово. Между тем этот козел "благодаря своей похотливости и плодовитости выступает символом плодородия". "Где коза ходит, там жито родит", - пел русский народ. "Не случайно и то, что русский головной убор - рогатую кичку - носили молодые замужние женщины, менявшие в старости эту кичку на безрогую", - пишет Леонид Латынин.
То же и лягушка - "знак рождения", "рожаницы", то есть рожающей женщины... догадайтесь почему. Лягушек вышивали на полотенцах, на орнаменте одежды. О забеременевшей женщине говорили: "Лягушек наелась", причем говорили в России, где, насколько мне известно, лягушек, в отличие от Франции, не ели.
Ну и конечно - медведь, самый культовый русский символ. "В медведе был заключен весь космос нашего предка - "шерсть", "мясо", "кожа". Условия жизни соблюдены. Есть что есть, есть чем быть укрытым от холода".
Александр Долгин. Экономика символического обмена. - М.: ИНФРА-М, 2006
Рекомендовавшие мне на книжной ярмарке эту книгу люди сравнивали ее по значению с "Капиталом" Маркса. Поскольку "Капитала", как всякий нормальный человек, я никогда не читал и скорее всего не прочту, то и книгу Александра Долгина о новых экономических отношениях объемом более 600 страниц тоже полностью читать не буду.
Но для специалистов и людей интересующихся книга неожиданная и интересная. В ней исследованы новые рынки, прежде всего культурные: деятельность билетных "жучков", полулегальных файлообменных сервисов, позволяющих бесплатно скачивать новую музыку и видео в Интернете, и другие скрытые от нас вещи, которыми пронизана наша жизнь.
Здесь описаны, например, "придумывание" и "строительство" всевозможных социальных и культурных институтов, которых пруд пруди. Кто это финансирует и зачем?
Кто сегодня помнит, что институция "детского сада" сложилась не сама собой, для удобства взрослых, а ее конкретно придумал философ-экономист Роберт Оуэн, который вообще много чего в социальной области изобрел, но мало что, в отличие от детских садов, прижилось.
"Книга ставит перед читателем вопрос, ответ на который станет известен лишь по прошествии 10 или 200 лет", - пишет в предисловии доктор экономических наук, профессор МГУ Александр Аузан.
Меня такие прогнозы, честно говоря, пугают. Каким был ответ России на "Капитал" Маркса, мы уже знаем.
Дмитрий Лекух. Мы к вам приедем: Роман. - М.: Ад Маргинем, 2006
Редчайший, если не единственный в своем роде случай, когда удачливый бизнесмен, председатель директоров крупной рекламной фирмы, оказывается еще и хорошим писателем. Для тех, кто заподозрит, что рецензия "купленная", сообщаю: с творчеством Лекуха я познакомился до того, как он стал бизнесменом. Так бывает: сперва - литература, потом - бизнес, потом - опять литература. В России все бывает. Такая уж мы страна.
Лекух, на мой взгляд, замечательный рассказчик. Рассказы у него короткие, очень жесткие и "стильные". Но рассказ нынче не в моде, так что известность приобрел его роман. Это один из книжных "хитов" конца 2006 года. Его присутствие на ярмарке Non/fiction вполне органично. Non/fiction значит "непридуманное". Роман Лекуха строится на реальной, я бы сказал, удручающе реальной основе.
Это роман о футбольных фанатах, то есть об "околофутболе". И не просто о фанатах, но о фанатах-бойцах, этом ужасе мирового футбола. И не просто бойцах, но "фестлайнерах", то есть дерущихся в первом ряду.
Лично я ничего не понимаю в футболе. Тем более в околофутбольном движении. Лично мне кажется, что крошить зубы и ломать черепа за проигрыш "Спартака" или "Динамо" - дикость и варварство. Вообще культ футбола сильно напоминает языческие культы, особенно когда вспомнишь, что во время просмотра футбольных матчей что-то непременно едят и пьют.
"Мы к вам приедем", - думает "поломанный" футбольный фанат в конце романа. Его избили арматурой так, что врачи дают ему двадцать процентов на то, что он вообще будет ходить. Но его главная мысль: приехать к врагам и наказать их. Это уже не страсть. Это больше чем жизнь.
На мой взгляд, это отвратительно. Но автор поступил правильно, когда не стал выносить моральных оценок. Они здесь бесполезны. Недаром один из лидеров околофутбола по кличке Али проговаривается, что глубинная причина, например, вражды "Спартака" и "Зенита" лежит не в футболе, в проблеме "Питер-Москва".
"По-любому" (характерное выражение героев романа) читать роман интересно. С обилием ненормативной лексики приходится смириться, потому что без нее язык персонажей невозможен и в литературном варианте. Приходится мириться и с крайне жестокой концовкой, потому что это - правда...