Поделиться
Лед
Мы встретились в пафосном кафе, возле ее дома, чтоб устроить поздний ланч. Она пришла с опозданием и с кошелкой.
- Это что у тебя - коньки, что ли?
- Нет, коньки у меня на катке, на "Мосфильме", а тут всякая прочая байда.
Словечко "байда" мне понравилось - впервые я его слышу от иностранки. А что, она тут у нас сидит теперь безвылазно месяцами, звезды же теперь на льду, вот и научилась местному сленгу.
Мы стали заказывать еду. Она, кроме всего прочего, велела принести ей такую экзотическую закуску для модных девушек, как пюре. Это меня потрясло:
- Ну ты и жрешь!
- Попробовал бы ты пять часов на коньках поездить, как я вчера! Еще б не то сожрал.
- Что, правда пять часов?
- Да.
- И так каждый день?
- Нет, не каждый - я еще в Вильнюс ездила. И не всегда пять: вот сегодня всего лишь два часа будем кататься. А так в среднем три. Четыре - это уже ненормально, Плющенко говорит, что мы сумасшедшие, и он прав. Но мне это нравится! Каждые пять дней мы ставим новый номер. Очень трудно. Мы все там сумасшедшие! Как ты думаешь, о чем мы говорим теперь с Бутманом? О фигурном катании! Мы все сошли с ума.
- Это все Эрнст придумал?
- Нет! Англичане. Но у нас получилось круче, потому что все чемпионы мира - в России! Мне мой партнер Жулин говорит: "Ты понимаешь, что борьба будет жесткая? Никто не будет сдаваться, потому что мы все - чемпионы!"
- А нужен какой-то особый талант, чтоб научиться на коньках вот так? Или можно даже обезьяну научить?
- Можно, наверное. Вопрос времени.
- Это все вообще для чего? Для пиара? Артисты же должны напоминать о себе...
- Объясняю. Я это делаю абсолютно для себя. Чемпионы мира со мной - лучшие в мире! Я люблю быть с лучшими в мире, кто бы они ни были: это может быть крановщик, слесарь, фигурист. Лучшие в мире фигуристы учат меня кататься на коньках! Жулин - гений. И Авербух - гений. И Тарасова тоже. Наши фигуристы - лучшие в мире. Если тебе скажут, что тебя Шарапова будет учить теннису, ты откажешься?
- Ну, она симпатичная...
- Ты с другой стороны на это смотришь. А я - со своей. Опыт! Craft! В смысле - ремесло. Новые навыки, новый опыт, новые люди!
- И надолго это?
- Пока не выкинут. Каждую неделю выпадает одна пара. Было 13 пар, а в субботу останется три. В финал - в декабре - выйдут две.
- Это для тебя все-таки работа? За это платят деньги?
- Не буду отвечать на этот вопрос. Не хочу про деньги. Я не смотрю на это как на работу (хотя это, конечно, работа). Ты видел, как я играла Орлову?! Это был лучший наш номер! Мы с Жулиным сделали номер из "Веселых ребят": он - Утесов, я - Орлова. А старые песни о главном! Мы выбрали "Мне нравится, что вы больны не мной".
- Ты там часто падаешь?
- Я вся в синяках, смотри!
Она показывает. Я смотрю: неплохо, неплохо. Она все-таки хороша.
- Ну и что? - продолжает она. - Синяки проходят, опыт остается. А пресс какой у меня теперь, попробуй!
Я послушно тяну руку. Ну что тут сказать... и пресс тоже неплохой - зовущий. Она продолжает рассказывать, в голосе ее неподдельный - хотя кто их поймет, этих артисток, - восторг:
- Со мной такого еще не происходило. Чтоб на меня так действовала работа. Хотя я снималась в очень хороших фильмах, играла в прекрасных спектаклях, в общем, работала с великими...
- В Лондоне давно не была?
- Три месяца.
- А что же муж?
- Он говорит: "Я приеду в декабре, если ты выйдешь в финал, пойду смотреть. А нет - значит мы будем свободны и проведем вместе время. Будем сидеть дома, смотреть ТВ. И так и так хорошо.
- Да, подсела ты на эти коньки...
- Очень!
- Советские люди очень любили фигурное катание. И сейчас все смотрят, потому что опять застой.
- Не буду комментировать это. И вообще, я не согласна с тобой. Просто это зимний вид спорта, он в России популярен: у нас (хорошее словечко "у нас". - Авт.) же большая зима. Я сама теперь промоутер фигурного катания, потому что это и красиво, и полезно. И очень хорошо мне сказал Башмет: "А когда я увижу тебя в трусах вниз головой?" - "Только на льду!" (Ха-ха-ха-ха!)
- Ну, может, он мог бы с тобой как-то познакомиться, и...
- Мы знакомы.
- Кстати, вот в Интернете висят фотографии, где ты голая.
- Да ладно! Совсем голая?
- Да. Это настоящие или фотомонтаж?
- Я не видела... Надо посмотреть!
- Вы с этими коньками - просто реалити-шоу! Типа "За стеклом".
- Мы - другое, мы все же вечером идем домой.
- Вот в этом-то главная ошибка. Вас надо было там закрыть...
- А-а-а...
- И таблоиды кинулись бы обсуждать: "Был ли секс у Ингеборги с тренером?"
- Прекрасная тема для разговора... Замечательная! Ага, Саймон приезжает, а его туда не пускают! Потому что он - англичанин. Он бьется лбом о стекло и кричит: "Отдайте, отдайте мне ее!" Прекрасно. (Ха-ха-ха.) Но я должна тебе сразу сказать, что мы там только учимся кататься на коньках, а романов нет. Мы только на льду.
- В общем, недоработал Эрнст... Надо бы вас за стекло.
Lost in translation
(Трудности перевода)
- На льду я научилась новому русскому языку. Спортсмены знаешь, как говорят? "Я в шоке". То есть в восторге. Это у них самая большая похвала. Я сказала это по ТВ, когда у меня брали интервью: "Я в шоке". И теперь мне все шлют SMS-ки: "Я в шоке". Это как по-русски? Есть такое слово...
- И мы его знаем.
- Да, да, мы его знаем! А по-английски... Cool? Нет, это не то. Это значит - круто.
- Tough?
- Нет, это "жестко", "жесть"... Это скорее будет fuck, причем многое зависит от интонации. (Она говорит это с восторженной интонацией, и на это стоит посмотреть. - Авт.) Интонации очень важны. Я поэтому не могу смотреть дублированное кино! Убирается половина роли! Ведь голосом столько всего выражается... В театре никому не приходит в голову дублировать.
- Да, мы все знаем, что ты прекрасно знаешь английский. Но чего-то же и ты не знаешь? Вот интересно, какое слово ты искала в словаре последний раз?
- Ты не поверишь: business. Я забыла, как его писать - то ли в середине два "с", то ли в конце. Вообще же я в словари не смотрю, если попадается непонятное слово, я звоню мужу и спрашиваю. Это намного удобнее, чем лезть в словарь.
Меж тем принесли цыпленка-табака. Она ела с видимым удовольствием и нахваливала.
- А ты такого смогла бы приготовить?
- Сейчас практически не готовлю. Некогда. Вот разве что у Урганта в "Смаке" сделала рыбный пирог. Потрясающий! Правда, они, заразы, слишком рано его вынули, потому что не было времени, и он был жидкий. Но все равно все съели с удовольствием.
Незаметно мы расправились со своими цыплятами.
- Ну что, десерт?
- Да, да. Я буду кофе, сладкое, по полной программе: я же еду тренироваться.
Мы взяли один штрудель на двоих и в две ложки довольно быстро смолотили его.
Внешность
Пару раз за ланч звонил ее мобильный, она вела беседы, глядя в пространство, а я, пользуясь случаем, рассматривал ее со вниманием. И заметил то, что, в общем, раскидано по множеству фильмов, где она снималась. С каждым легким поворотом головы, с едва заметным наклоном, с изменением света и даже интонации - всякий раз у нее радикально менялось лицо. Вот оно совсем школьное, невинное, как бы простенькое. А через секунду проступают выпуклости "детских припухших желез". Дальше вдруг появляется манящая такая порочность, кошачья такая волнительная секс-туристическая раскосость. Ее, как сейчас помню, отлавливал оператор в "Интердевочке", где Ингеборга прикидывалась путаной по кличке, кстати сказать, Кисуля.
Еще одно движение - и перед нами светская дама, с виду так вообще вхожая в аристократические лондонские круги.
- У тебя лицо меняется как калейдоскоп, это само собой происходит? - спросил я после.
- Ну да. Я же все-таки актриса...
- А ты же красишься?
- Конечно. Для каждой роли. Я была и рыжая, и белая; не помню, какая я настоящая.
- Раньше, в юности, ты была недовольна своей внешностью. А сейчас как с этим?
- Я не то что была недовольна... Я просто отдавала себе отчет в том, что я - не Клаудиа Кардинале. Ты же видел ее на картинке?
- Да, но где она сейчас?
- А где я буду через 50 лет?
- Ну, это когда еще. А сейчас у тебя все в порядке!
- (Ха-ха-ха!) Да... В юности я была очень худая, у меня были сальные волосы, я мыла их один раз в неделю - считалось, что чаще нельзя. Сейчас каждый день мою голову. Что сказать о внешности? Моложе я не буду, лучше не буду, а после умру. Вот так. Но жизнь становится интереснее, ты становишься умнее, надеюсь, мудрее, - это мой муж так говорит.
Что нового?
- Ну а вообще, что у тебя нового? В смысле, кроме коньков.
- Все то же. И муж тот же. В смысле - второй муж. А первый муж - литовец, очень талантливый актер, очень. Он приезжал в Москву на гастроли, я ходила на спектакль. Кстати, фамилия его второй жены знаешь какая? Дапкунайте! Однофамилица, конечно. Я ее знаю, она училась в консерватории, когда я там преподавала.
- Послушай, ты же практически голливудская актриса (после съемок в США)! У тебя должна быть выверенная пиар-кампания: разводы, бойфренды, наркотики, лечение от алкоголизма... Как у тамошних звезд. Тогда и деньги будут голливудские.
- Да... Мне однажды на интервью посоветовали рассказать о том, как я нюхаю кокаин, пью водку, гуляю. Я тогда подумала и ответила: "Не поверят, подумают, что пиар". Что нового? Вот в феврале выходит фильм "По этапу", снимался в Петербурге. Женский лагерь, туда привозят немецких военнопленных, а я - русская надзирательница. Мою героиню зовут Вера. Там еще Джон Малкович играл.
- Это уже готово. А что ты еще делаешь тут, кроме коньков?
- Снимаюсь в приквеле, мы делаем новое кино про Ганнибала Лектера, я там играю мамочку людоеда. Еще обсуждаю кое-что, но говорить об этом сейчас не буду.
- Ты мне как-то рассказывала, что в Лондоне ходишь на футбол, а Абрамовича там так и не встретила ни разу. Что, так и не познакомилась с ним?
- Нет!
Итого
- Слушай, Ингеборга... А если бы остался Советский Союз, то ты кем бы была?
- Ты знаешь, если бы у бабушки были яички, она была бы дедушкой.
Полную версию интервью Игоря Свинаренко
с Ингеборгой Дапкунайте читайте в