Поделиться
Во второй половине 1980-х годов в станице Вешенской появился невысокий человек с необычной для наших мест фамилией: то ли Горелик, то ли Гореликов. Он представлялся как финансовый работник киностудии "Мосфильм", сотрудник крупного проекта, а именно - предстоящих съемок новой экранизации романа "Тихий Дон". При себе он имел пачку официальных бланков, на которых излагал свои просьбы. Финансист посетил руководителей Шолоховского райкома партии и райисполкома и через некоторое время убыл в Москву. Мало кто знал тогда, что действительно Сергей Федорович Бондарчук уже согласовал давно задуманные съемки с семьей Михаила Александровича Шолохова. И вот проект вроде бы стартует, но из-за экономической неразберихи перестроечной поры останавливается.
Немного позже появился другой вариант: съемки взялся финансировать итальянский продюсер Энцо Рисполи. Но тут уже на главные роли режиссер обязан был взять зарубежных звезд, снимать на английском языке и т. д. Выбора, надо сказать, у Сергея Бондарчука не было. Времени в обрез, проект масштабный, а здоровье и возраст откладывать дело не позволяли...
И вот весной 1991 года, в половодье, по высокой донской воде поднялся и стал на прикол около хутора Лебяжьего теплоход "Дунай", оборудованный под гостиницу для участников съемочной группы. Отсюда до Вешенской рукой подать, заводь тихая, укрывающая судно от ледохода.
И в самих Вешках гостиница и частные дома готовились размещать артистов. Съемки проходили в самой Вешенской, в станице Еланской, в хуторе Калининском, который географически совпадает с вымышленным хутором Татарским.
Местные жители с интересом участвовали в массовках, а главной темой разговоров стал вопрос: снимет Бондарчук лучше Герасимова или нет? Многие сомневались, уж больно высока планка. Другие говорили, что сами съемки - полдела, а главное совершается на монтажном столе. Тогда и посмотрим... "Дискуссия" шла и вокруг "вечной" проблемы: похож Руперт Эверетт на Григория, а Делфин Форест - на Аксинью или нет? Тут тоже больше уповали на грим и мастерство режиссера.
К съемкам в массовках порой привлекали и нас, работников Музея-заповедника М.А. Шолохова. ...Январь 1991 года. Холод и ветер. Едем на своем стареньком музейном автобусе "Кубань" за Дон, на крутояр за хутором Калининским, где будут съемки "отступа" хуторян ввиду приближения красных. На месте съемок уже стоят несколько автобусов и легковых машин, а для ведущих артистов пригнали специальные вагончики на колесах. Вываливаемся в зимних пальто, полушубках и валенках и смешиваемся с такой же разношерстной толпой "периода гражданской войны". На бугре неуютно, веет северо-западный ветер, внизу, на донском зеленоватом льду - белые извивы снега. Ждем съемок, но они почему-то откладываются, и тогда водитель наш ставит автобус боком к ветру. Так поступают и другие. Кто-то на снег в затишек вынес две банкетки, на них - газету, сверху - сало, яйца, лук, хлеб, стаканчики... Сколько мерзнуть?!
Пригубили люди по малой - вроде потеплело. Мужчины сбили шапки на затылки, женщины разрумянились и развязали теплые платки и шали. Гурьбой гомонящей они то сдвигались кружком к банкеткам, то отступали. Итальянцы в утепленных "альпинистских" костюмах, возившиеся с аппаратурой, направили к веселому "корогоду" посыльного. Он подошел, встав на цыпочки, заглянул через плечи плотно стоящих "массовиков", тут же с улыбкой повернулся и крикнул своим, ставя ударение на последний слог: "Водкa!" От приглашения присоединиться, однако, отказался...
Через некоторое время с озабоченным видом подошел сам Бондарчук. "Сергей Федорович, угощайтесь, чем Бог послал..." Режиссер едва пригубил, спросил, как настроение, и пошел дальше в сопровождении двух человек из съемочной группы.
"Стол" свернули, полезли в автобус: мороз и ветер брали свое. Несколько верховых в казачьей форме сидели вдалеке на лошадях, повернувшись, как по команде, спиной к ветру и плотно завязав башлыки. Порывы ветра забрасывали хвосты под пузо лошадям. И вот по мегафону звучит команда строиться в колонну. Мелькнула мысль: правильно тянул время Бондарчук. Ну разве можно снимать трагедию хутора, когда массовка чуть ли не петь и плясать готова? А вот теперь, изрядно поморозив людей на юру, - другое дело.
Колонна нестройно пошла, растянувшись вдоль крутого ската, изрезанного отножинами глубоких яров. Кто-то тащил узел, кто-то заплечную суму, кто-то фанерный чемодан. Хутор уходил, оставляя после себя истолченную снеговую дорогу. Съемки шли сразу с нескольких камер.
Справа проскакали верховые. За ними - в небольших одноконных санях - Григорий с Аксиньей. "Я бы с Григорием сейчас поменялся!" - дыша паром, на ходу размечтался сосед слева. Но тут из мегафона: "Стой! На исходную!" И так несколько раз. Одним словом, снег утоптали на Калининском бугре от души. А спустившись в хутор, побывали еще на "подворьях Мелеховых и Астаховых". Эти декорации к фильму "живы" до сих пор. Музей их сохранил.
В Елани, проходили съемки митинга, когда по сценарию Штокман, уже в шинели красного комиссара, убежденно говорил о правоте новой власти. Рыжеватенький актер на английском языке выкрикивает слова, а толпа должна неодобрительно реагировать на его лозунги и призывы. Уставшая массовка гудела как-то невпопад, и эпизод переснимали несколько раз. Бондарчук сам объяснял задачу "хуторцам" и с известной долей юмора подкинул несколько "лозунгов" для выкрикивания из толпы. Лозунги, правда, были далеки от событий 1919 года, но близки перестроечным дням.
Наконец, съемка удовлетворила режиссера. Массовку попросили далеко не расходиться, так как следом пошла от человека к человеку костюмерша с большой жестяной банкой, куда собирала ранее розданные накладные казачьи усы. Подошла ко мне и протянула руку к лицу. Пришлось быстро сказать: "Стоп! Свои!"
Наталья Крачковская,
актриса:
- Я мысленно сравниваю фильм с той, первой экранизацией, с работой Герасимова "Тихий Дон". Потому что та кинолента ближе, здесь, как мне показалось, все же есть элемент непонятности для русского человека. Я, например, обратила внимание, что Аксинья в какой-то момент идет с распущенными волосами. Ни одна уважающая себя казачка, да любая казачка не ходила в таком виде - это было просто неприлично. И зачем сделали локоны Наталье? У нее должна быть гладкая прическа, а тут ее как барана завили. Мне это непонятно. Конечно, это не к Бондарчуку, скорее всего у него были определенные условия, ведь заказчик иностранный. Но мне, да, я думаю, и многим зрителям все это режет глаз, это лишнее, наносное. У меня нет претензий к актеру Руперту Эверетту (Григорию), хотя, как мне кажется, он несколько субтильный для этой роли. В фильме Герасимова все было как-то мощнее, по-казачьи, с размахом и удалью. А здесь даже нерва нет, будто бы мелодраму смотришь. А "Тихий Дон" - это прежде всего нерв, даже книгу взять - там все как "по острию ножа". Неплохая актриса играет Аксинью. А вот Наталья, конечно, не хочу обижать актрису, ее сыгравшую, но Зинаида Кириенко была точнее на этом месте. В ней действительно по всему была видна настоящая казачка.
Владимир Винокур,
художественный руководитель Государственного театра пародий:
- Я смотрел отрывочно фильм из-за нехватки времени. Скажу, что мне понравилось даже по тем моментам, что я успел посмотреть. Судить, шедевр это или нет, я думаю, стоит лишь по окончании сериала. Но мне показалось, что в фильме чувствуется узнаваемая рука мастера Бондарчука-старшего: эти планы, кони, поля, виды на казачий хутор. Впрочем, если точнее, то размах и мощь работы двух режиссеров: Сергея Федоровича и Федора Сергеевича. Сравнивать фильм с картиной Герасимова я бы не стал, разные режиссеры, слишком разные условия работы, заказчики. Буду собираться в командировку, обязательно куплю целиком все серии на одном ДВД, чтобы и в дороге посмотреть, да и потом, пусть дома будет. Кстати, я до премьеры видел в продаже пиратские диски с фильмом. Представляете, Федор еще не успел все смонтировать, а фильм уже продают.