Поделиться
Этот приговор, вынесенный в процессе под председательством судьи Октябрьского райсуда Андрея Тополя, действительно, редкостен для всей России, а уж для Белгородской области и вовсе доселе небывалый. Да, он еще не вступил в силу, и его законность, его обоснованность будут проверяться судебной коллегией по уголовным делам областного суда. Но интересный, общественно значимый факт, который сразу же привлек внимание прессы, уже свершился: судом первой инстанции сформулировано обвинение и определены меры наказания организаторам и участникам экстремистского сообщества, а также соучастникам реально осуществленного нападения на некую белгородскую семью по той лишь причине, что она «нерусская». В связи с этим пресс-секретарь белгородской судебной системы Ирина Сазонова особо подчеркивает такое обстоятельство: правовые нормы, устанавливающие санкции против проявлений экстремизма, появились в Уголовном кодексе РФ в 2002 году, однако применены они впервые, по крайней мере в практике белгородских судов.
А что, собственно, произошло?
В августе прошлого года на цыганскую семью, тихо-мирно проживающую в частном секторе Белгорода и занимающуюся домашним животноводством, было совершено дикое, явно организованное, спланированное до мелочей нападение. В доме были не только хозяева, но и гости - друзья и родственники с детьми. И вот в глухой час, под утро, сюда явились воинствующие представители «высшей белгородской расы». У двоих, как уже сказано, еще молоко не полностью на губах обсохло (из-за того, что в числе обвиняемых были несовершеннолетние, процесс проводился как закрытый, хотя, может, и зря), но мышцы и мозги вполне окрепли, чтобы, условно говоря, дубиной орудовать. Другие налетчики чуточку повзрослей, но только чуточку - все рождены не ранее 1985 года. И все еще настоящей жизни не нюхали, в большинстве только готовились к ней. Хотя, конечно, вполне доросли до состояния, когда за свои дела нужно отвечать. Тем более, что и прививку к пакостям где-то уже получили. Как волки, с битами, прутьями арматуры и ножами в руках к дому подобрались бесшумно, огородами. На дороге, ведущей к жилищу, предусмотрительно выставили знак «Въезд запрещен», для пущей надежности перегородили ее бревнами от спиленных деревьев. Разбив окна, забросали спящих людей дымовыми шашками и бутылками с зажигательной смесью. Начался пожар, и тут выбегавших из огня людей налетчики принялись избивать. Не разбирая при этом, женщина перед ними или ребенок…
Вот, например, какие показания получил суд от цыганского мальчика, которого даже подростком назвать нельзя - слишком мал. Услышал крики «Бей цыган!» Потом увидел, что два или три парня избивают его маму. Хотел помочь ей, но на него тоже напали трое в масках и начали бить металлическими прутьями, кулаками - попало по голове, по рукам, плечо выбили. Он стал уворачиваться, но парень, «который был в центре», нанес ему удар ножом в горло, затем полоснул по боку…
Живы-то остались все, но троим нанесены, как выражаются юристы, «телесные повреждения», причем одному человеку - повлекшие «тяжкий вред здоровью»…
Нападавших было одиннадцать, а перед судом предстало десять налетчиков. Один-таки скрылся и пока находится в розыске. Но и без него картина прояснилась достаточно полно…
Первое важнейшее обстоятельство: нападение планировалось, разрабатывалось именно на семью цыган, то есть по национальному признаку. Гособвинитель из прокуратуры Белгородской области Олег Цапков сразу после суда говорил с телеэкрана: подсудимые ссылались на то, что потерпевшие занимались наркоторговлей, но «это, с моей точки зрения, лишь жалкая попытка уйти от ответственности за содеянное».
Обстоятельство второе, не менее существенное: нападение было спланировано и осуществлено организованной преступной группой. А точнее - экстремистским сообществом «Белгородский национальный корпус», который, оказывается, и был создан-то тремя подсудимыми. Два организатора - Максим Шаров и Илья Сутула - являлись курсантами белгородского юридического института МВД, причем старшекурсниками, из-за чего им было разрешено жить не в казарме, снимать жилье самостоятельно. Третий организатор - Андрей Петров - был студентом тоже юридического факультета, но в Белгородском госуниверситете. Шаров по приговору суда первой инстанции получил пять лет колонии строгого режима, а Сутула и Петров - по четыре года каждый. Эти трое признаны виновными еще и в организации экстремистского сообщества (то есть по ч. 1 ст. 282.1 УК РФ). Другие шесть подсудимых оказались со «статусом» участников сообщества, а один - «просто» соучастник нападения. Все они приговорены к различным срокам лишения свободы (от 3 лет 6 месяцев до 1 года 6 месяцев).
Созданное «несостоявшимися юристами» сообщество, как поясняет упомянутая выше пресс-служба, было основано на идеологии «скинхедов».
Организаторами был определен порядок привлечения в «национальный корпус» новых членов, разработаны структура сообщества, система подчиненности лиц, входящих в него, а также определены текст и процедура принятия присяги - «клятвы верности движению», продумана эмблема. В период 2004-2005 годов организаторы привлекали к участию в «Белгородском национальном корпусе» молодых людей, которые, как и они, испытывают вражду к «лицам неславянской национальности». У них, оказывается, все очень строго: сначала надо пройти «кандидатский стаж». И все четко продумано, даже структура организации так накладывалась на территории города, чтобы по сигналу сбор происходил в течение 20 минут, не более… Руководители сообщества проводили работу по разъяснению идеологии «БНК», организовывали собрания участников группы, коллективные спортивные тренировки, планировали «силовые акции». В первой половине августа 2005 года организаторы сообщили членам сообщества о необходимости подготовки и проведения силовой акции в отношении лиц цыганской национальности, проживающих в городе Белгороде по конкретному адресу.
В ходе следствия по месту жительства организаторов и участников экстремистского сообщества была изъята литература националистической направленности, в том числе и полный текст гитлеровской «Майн кампф». Среди изъятого были и методические разработки для организаций экстремистского толка. Среди этого, увы, действующего хлама попалось немало фашистской символики. Шаров и Сутула хранили все это даже не во флигеле, который снимали, а в собачьей будке. Значит, знали, что дела свои и мысли надо прятать…
Белгородцев, с которыми мне приходилось говорить о первом суде над националистами, несколько утешает тот факт, что все трое организаторов «национального корпуса» не являются коренными жителями области, а приехали на учебу из других регионов России. Мол, взращены они не молоком белгородских матерей. Так-то оно так, но вот и среди молодых «аборигенов» пришлые нашли немало единомышленников. И неизвестно еще, все ли в Белгороде собачьи будки удалось вычистить от националистического дурмана подготовкой и проведением первого судебного процесса над экстремистами…