Поделиться
Эта документально-публицистическая эпопея охватывает почти полвека борьбы и неутихающих споров вокруг Байкала и тех проектов, которыми человек угрожал и продолжает угрожать благополучию уникальной экосистемы - включая строительство Байкальского ЦБК на исходе хрущевской оттепели, многострадальную эпопею с БАМом в брежневскую эпоху и мега-проект нефтепровода "Восточная Сибирь - Тихий океан", рожденный уже в постсоветской России.
- Такая книга очень полезна, - поделился первым впечатлением от прочитанного академик Лаверов. - В нашей стране должны знать о тех неравнодушных и компетентных людях, которые в разные годы вставали на защиту Байкала. В книге Анатолия Юркова им посвящено немало ярких страниц. При этом есть невидимая многим кабинетная борьба, когда пишутся акты, проводятся совещания. И есть другая, когда люди разбираются в сути того, что может произойти. И теряют на этом силы, здоровье и даже погибают. Вот они, в моем понимании, настоящие герои. Из крупных ученых, очень много сделавших для Байкала, помимо упоминаемого в книге директора Байкальского лимнологического института Григория Ивановича Галазия не могу не назвать академиков Яншина и Трофимука, Коптюга и Добрецова, Грачева и Кузьмина и многих других.
Наш разговор почти сразу выбился из формата традиционной рецензии и пошел дальше оптимистичного, как представляется, финала в полемике о трассе будущего нефтепровода, когда президент страны перед телекамерами произнес сакраментальное: "Сделать так, как сказал академик Лаверов..."
Российская газета | У многих, кто видел этот сюжет по телевизору, зародилось сомнение, что столь важное решение принималось экспромтом. Видимо, была какая-то "закадровая" работа?
Николай Лаверов | Разумеется. Этот вопрос мы обсуждали на разных уровнях, в том числе в Российской академии наук, начиная с 2004 года. Государственная экспертиза, в которой участвовали многие члены академии, рекомендовала его проложить севернее Байкала, за пределами водосборной зоны. Ученые Сибирского отделения академии передали аналогичное предложение полпреду в Сибирском федеральном округе Анатолию Квашнину, а тот ознакомил с ним президента.
Примерно за месяц до совещания, где решалась судьба проекта, в академию приезжал глава "Транснефти". Он рассказывал, что у проекта очень высокая степень защищенности от природных катаклизмов, и прежде всего от сильных землетрясений. Однако, с нашей точки зрения, некоторые возможные катастрофические процессы в проекте не учитывались. Перед совещанием в Омске президент России пригласил для разговора президента Академии наук Осипова и меня. Мы объяснили, что проблема не столько в сейсмической опасности, а в том, что землетрясения в горных областях почти всегда сопровождаются оползнями, обвалами, селями. При таком событии загрязнение Байкала нефтью может принять катастрофический характер. Президент выслушал и поблагодарил. Так что его решение не было спонтанным, как могло многим показаться, кто эту сцену наблюдал по телевизору.
РГ | Какие уроки следовало бы извлечь из всей этой истории?
Лаверов | Никогда не следует отчаиваться и опускать руки. Даже если ты оказываешься в меньшинстве. Надо находить способ переплавить эмоции в аргументы. У масштабных задач, как правило, не бывает простых и однозначных решений. Я вам скажу, даже по вопросам ядерной стратегии государства иногда принимаются решения с пятью-шестью отрицательными мнениями из двадцати. Решение о вводе войск в Афганистан принималось с тремя возражениями членов Политбюро, и так далее. Очень часто принимаются решения, при подготовке которых люди высказывают особое мнение. Но на то и руководитель - он должен все взвесить. Я двадцать пять лет в советское время был председателем НТС минатома и ни одного случая не помню, когда бы все решалось единогласно.
РГ | Единодушие в таких делах - плохой признак? Симптом коллективного заболевания?
Лаверов | Именно. Беспринципное поведение людей, на все согласных. К великому сожалению, несогласие часто бывает разумным и правильным, но нет другого выхода. И тогда руководитель принимает свое решение. Вот, например, известное многим озеро Карачай на Урале...
РГ | Это далеко не Байкал, но его "радиоактивная" слава действительно разнеслась по всему миру.
Лаверов | Так вот, когда встал вопрос о сбросе в это озеро промышленных стоков с комбината "Маяк", а это был 1957 год, даже между членами Совета - академиками не было единства по этому вопросу. Было много сомнений. Однако, Ефим Павлович Славский не видел другого решения и вынужден был согласиться.
РГ | Вам известны еще случаи в нашей недавней истории, когда из-за несоблюдения требований государственной экологической экспертизы было остановлено или отложено серьезное строительство?
Лаверов | Конечно. Вспомнить хотя бы проект переброски части стока северных рек на юг - через Лачу, Вожу, Рыбинское водохранилище, вливание в Волгу и Каспий. Это при мне все уже было, когда я работал в должности зампредсовмина. Похожим и тоже отклоненным проектом предлагалось повернуть на запад и на юг значительную часть стока сибирских рек. А канал Волга-Чаграй! Под моим председательством в академии наук, кстати, проходило заседание, на котором было предложено прекратить эти работы. Это решение было утверждено зампредом Совмина СССР Рыжковым Н.И.
А возьмите Обскую плотину, когда предлагалось затопить едва ли не всю Западно-Сибирскую низменность. Это была очень громкая эпопея в конце 50-х - начале 60-х годов. И одним из первых решительно против выступил Сергей Павлович Залыгин. Вслед за ним поднялись многие известные писатели, общественные деятели, ученые. Но главная причина, почему тогда от этого проекта отказались, если честно, не в том, что пострадают природа и люди, которых пришлось бы отселять целыми поселками. Решающую роль сыграли данные геологоразведки о возможностях открытия здесь крупных запасов нефти и газа. Это надо прямо сказать.
РГ | Выходит, и полвека назад, при плановой советской системе, и теперь, когда торжествует рынок, экономика была и остается выше морали? Когда интересы крупного и, как правило, хорошо организованного бизнеса кардинально расходятся с интересами общества и отдельно взятых групп населения, чью сторону должна занять наука?
Лаверов | Скажу так: я практически не знаю случаев, когда бы наша наука однозначно занимала позицию властных структур. Как правило, она стояла на гражданских позициях. Наиболее ярко это проявилось в истории с Аральским морем. Двадцать пять кубокилометров воды мы должны были поставлять, чтобы оно не высыхало. Но для этого надо было резко сократить полив хлопчатника, что вызывало понятные возражения на местах. Тогда Егор Лигачев возглавлял комиссию партийную, а я - правительственную комиссию. И обе комиссии приняли решение о невозможности реализации проекта.
РГ | У вас на родине, в Архангельской области, началась промышленная разработка месторождения алмазов. Причем ведется она так называемым открытым, карьерным способом, против которого выступали и неформалы-экологи, и маститые ученые. В том числе ваши коллеги из Института геоэкологии во главе с академиком Осиповым - однофамильцем президента РАН. Что в конце концов здесь сыграло решающую роль, какие силы и почему взяли верх?
Лаверов | В этом деле много всего переплелось: и желание поскорее начать разработку, и недооценка возможных последствий, и, конечно, - конфликт интересов. Существуют и другие причины, не столь явные. Но хочу, чтобы вы знали: на заседании НТС минатома было рассмотрено и утверждено решение по подземному варианту вскрытия и разработки алмазных трубок на месторождении имени Ломоносова. Под этим решением стоит подпись председателя совета Н. Лаверова. Мы предлагали способ, при котором над кимберлитовыми трубками не была бы нарушена 80-метровая грунтовая "покрышка" из мелкодисперсных сепиолитовых глин.
РГ | Это позволяло сохранить в первозданном виде весь поверхностный ландшафт?
Лаверов | Во всяком случае - его максимально пощадить. Ведь промышленная разработка есть промышленная разработка. Без ущерба для природы, к сожалению, не обойтись. Но в том и состоит задача, чтобы свести к минимуму негативные последствия своей деятельности.
РГ | Так почему же это решение, существующее на бумаге, не нашло выхода на практике? Цена вопроса не устраивает?
Лаверов | Да. Мы ругаем плановую экономику и полагаемся только на рыночные отношения, не замечая того, что теперь вопросы экологии уже не на втором-третьем месте, как было в советское время, а в лучшем случае на десятом.
| ПРЕЗЕНТАЦИЯ |
Хорошо, что в российской науке есть ученые с развитым гражданским чувством долга и стратегическим мышлением. Академик Николай Лаверов, вице-президент РАН, поставил перед президентом России проблему, которую сама наука решить не могла. Она только предупредила публично власть и бизнес: в стране есть ценности, которые дороже миллиардных сделок. Они неприкосновенны. И хорошо, что в это время между наукой и бизнесом встал президент. Вот этот прецедент и должен стать хрестоматийным примером.
Анатолий Юрков. Байкальская молитва. - Издательство "Воскресенье", 2006 год.
С новой книгой Анатолия Юркова уже сегодня и в ближайшие дни можно познакомиться на Международной книжной выставке-ярмарке, что в очередной раз проходит в Москве на территории ВВЦ. Спрашивайте "Байкальскую молитву" на стенде издательства "Воскресенье".