Поделиться
Лужкову много достается с разных сторон. Его регулярно обвиняют в том, что он посконный ура-патриот, изоляционист и антизападник (или, наоборот, космополит), антирыночник (завзятый либерал), оппозиционер (конформист), левый (правый), чуть ли не коммунист (антикоммунист). И так далее в зависимости от предпочтений самих критикующих.
Книга "Тайна Гостиного Двора" - о России. Однако, как и любая книга, она говорит о своем авторе не меньше, чем об обсуждаемых предметах, тем более когда предметов много - от городского хозяйства до глобальной политики. Лужков ломает стереотипы. И по поводу затрагиваемых вопросов, и по поводу самого себя. Он гораздо объемнее и глубже, чем кажется его критикам.
Лужков - безусловный патриот. На каждой странице чувствуется переживание, боль - за прошлое, настоящее и будущее России. Однако он прекрасно видит очевидные огрехи нашего бытия, в том числе кочующие из поколения в поколение. По всей книге разбросаны точные наблюдения по поводу "нелогичности, несуразности жизни", способности "добивать то, что жизнеспособно, работает и может пригодиться". Проявлять исключительную "терпимость к вандализму", а упертость воли только "у бездны мрачной на краю", креститься, лишь когда грянет гром, и т. д. Со всем этим мэр огромного мегаполиса сталкивается гораздо чаще других в повседневной работе.
Автор весьма критически относится к опыту коммунистического хозяйствования и руководства страной, за очевидным исключением периода НЭПа, где он обнаруживает некоторые рациональные зерна для современной политики. У Юрия Михайловича находится немало собственных воспоминаний о советских годах. Как, например, о времени, когда комсорг целинного стройотряда Александр Владиславлев небезуспешно спасал его от гнева кандидата в члены Политбюро Мухитдинова, вознамерившегося выгнать слишком острого на язык студента Лужкова из комсомола со всеми вытекающими последствиями.
Автор не зовет в коммунистическое прошлое. Но он не был очарован и пришедшим ему на смену после трагического распада Союза ССР режимом псевдодемократии, когда страна заскользила в пропасть.
Одна из бед России традиционно заключалась в том, что патриоты не были друзьями свободы, а демократы не были патриотами и мало думали о социальном самочувствии простых людей. Лужков впервые попытался все это объединить еще в партии "Отечество". В книге он продолжает свои усилия, предлагая синтез социального и либерального. Да, "основой рынка является свобода, - факт, подтвержденный всей экономической историей". Лужков вовсе не считает, что государство должно быть всем и решать проблемы каждого человека. Напротив, по его мнению, "надо только чуть-чуть подтолкнуть инициативу, помочь расстаться с "совковой" идеей, что все дадут в готовом виде". Но при этом, доказывает автор, неконтролируемый рынок быстро концентрирует богатство в руках немногих, и плоды процветания оказываются недоступны для большей части общества. Мэр Москвы, обвиняемый в "посконности", весьма элегантно обосновывает свои экономические взгляды учениями германского творца социальной рыночной экономики Людвига Эрхарда и итальянского идеолога либерального социализма Карло Росселли.
С этой теоретической платформы и на основе опыта руководства крупнейшим субъектом Федерации оценивается и экономическая политика российского правительства. Лужков не комплиментарен. Ему, очевидно, не по душе пришелся 122-й закон - о монетизации льгот, - приносивший социальность в жертву либерализму. Но ничуть не меньшее недовольство вызывает 199-й закон, подгоняющий бюджетный федерализм под аппетиты бюджетно-налоговой централизации, что во всем цивилизованном мире считается весьма антилиберальной практикой. В книге отчетливо звучит голос региональной (да и значительной части федеральной) элиты, недовольной доминирующим у финансистов правительства "бухгалтерским подходом": "Раздувание профицита бюджета не должно подменять реальные задачи государственного управления".
В последнее время Юрий Михайлович все чаще высказывается по вопросам мировой политики, а его статья "Мы и Запад", опубликованная в "Российской газете" и уже помещенная в рецензируемую книгу, получила широкий резонанс и в нашей стране, и за ее пределами. Лужков - не изоляционист. Он подчеркивает "несомненную принадлежность России к европейским нациям", видит ее развитие "не только в контексте, но и в постоянном соучастии европейской истории и культуре". Опыт европейского строительства в рамках Евросоюза оценивается очень высоко, с завистью, и предлагается к использованию на постсоветском пространстве. Но Лужков еще и реалист. Хорошо бы присоединиться к ЕС, но только это невозможно. Нас туда просто не примут, учитывая и наши размеры, и унаследованные от предыдущих веков чувства предубежденности Запада в отношении России. В то время когда "современная история вообще требует нашей игры вместе, в одной футбольной команде", наши западные партнеры порой еще предпочитают боксерский поединок, тяжело и неохотно избавляясь от собственных антироссийских комплексов.
Полемизируя с зарубежными критиками нашей демократии, Юрий Михайлович, полагаю, сам того не желая, вносит вклад в развернувшуюся полемику на тему о "суверенной демократии". Он отмечает, что "любая страна стремится к оптимальному сочетанию ценностей своей истории и культуры с институциональными механизмами демократии". Сейчас Россия проходит процесс исправления "неотличимой от олигархической анархии дефективной демократии", который позволит ей стать "достойным и равноправным членом мирового сообщества суверенных демократий".
Понимание того, что геополитическое одиночество не позволяет выжить в современном мире и невозможности для России встроиться в чей-то чужой интеграционный проект, позволяет Лужкову делать выводы об объективной необходимости интегрировать вокруг себя и своего проекта будущего часть мира, прежде всего постсоветское пространство и мир соотечественников. Нельзя разбрасываться естественными союзниками и поистине братскими народами. Отсюда та звучащая в книге искренняя тревога за положение дел в далеко нам не безразличных странах - от Украины до бывшей Югославии.
Юрий Михайлович - смелый человек. Он с открытым забралом вступает в полемику по темам, где его позиция вызывала острейшие споры, а сам он порой оставался в меньшинстве. Что ж, можно спорить по поводу ряда московских архитектурных новаций, но не может не заслуживать уважение позиция, основанная на желании сохранить "культурный код и цивилизационную модель" города при ясном осознании того, что "жить - меняться в процессе времени". Казалось бы, канула в Лету идея поворота рек, а американский конгресс даже запретил рассмотрение подобных проектов, учитывая невозможность с помощью методов современной науки предсказать климатические и экологические последствия их реализации. Но Лужков призывает не сдаваться и вновь вернуться к оценке забытых и отвергнутых проектов переброски стоков ряда сибирских рек в остро нуждающиеся в воде засушливые южные регионы. Очень спорно, но, очевидно, свидетельствует о силе характера автора.
Юрий Лужков верит в Россию, в ее будущее, хотя страна все еще переживает нелегкие времена. Наиболее серьезную проблему, порожденную хаосом 1990-х, он видит в том, что "народ как бы опустили перед лицом истории" и мы в результате стали механической суммой частных граждан, электоратом, населением, которое даже не уверено, сохранимся ли мы как единое суверенное государство. Только когда люди объединятся чувством причастности к целому, общенациональному пониманию смысла и жизненной цели, они станут народом, творящим собственную судьбу и судьбу России. Вот за такое объединение и ратует Лужков.
А в чем состоит тайна Гостиного Двора, из этой рецензии вы не узнаете. Советую прочитать книгу.