01.08.2006 01:00
    Поделиться

    Оператор Генрих Маранджян: "Мы всю картину снимали по одному дублю"

    Классику ленинградской операторской школы Генриху Маранджяну исполнилось 80 лет

    - Это седьмая наша картина, - сказала Ирина Евтеева. - Вот уже 17 лет по восемь часов в день работаю с Генрихом Сааковичем, много нового, интересного узнаю. Когда-то я училась у него в институте культуры операторскому мастерству, а теперь мы вместе сочиняем изображение. Это процесс очень увлекательный.

    Генрих Маранджян пришел на "Ленфильм" в 1951 году, сразу после окончания ВГИКа. Снял больше 50 фильмов, получил немало премий. Он снимал картины Владимира Венгерова "Балтийское небо", "Порожний рейс", "Рабочий поселок", "Живой труп", Иосифа Хейфица "День счастья", "В городе С.", "Салют, Мария!", "Плохой хороший человек" и другие.

    Российская газета | Генрих Саакович, почему вдруг вы перешли в анимацию?

    Генрих Маранджян | Вообще-то наши фильмы не совсем анимационные. Мы снимаем актеров, работаем на натуре и в павильоне. А вот после начинается еще и анимационная обработка снятого материала светом, цветом, линией, фактурой, в результате чего и появляется своеобразное живописное изображение. Поэтому наши фильмы принимают участие как в анимационных, так и в игровых программах международных кинофестивалей. К примеру, за фильм "Клоун" мы получили в 2002 году "Серебряного льва Святого Марка" - главный приз Венецианского фестиваля в программе короткометражных фильмов. Не согласен, что это авангард. Ничего принципиально нового в этом процессе для меня нет. Так же работаю с организацией композиции, только покадрово - вот и вся разница.

    РГ | Кинооператоров обычно призами не балуют, в фаворитах актеры, режиссеры. Вашу работу отмечали?

    Маранджян | Отмечали не раз на фестивалях. А за фильм-балет "Анюта" был удостоен Государственной премии России. Нескромно говорить, но почти во всех картинах, которые я снимал, отмечали женские роли: Людмилу Гурченко, Аду Роговцеву, Людмилу Максакову, Елену Проклову, Ольгу Кабо...

    РГ | Какие качества необходимы оператору?

    Маранджян | Собственно создание кинопространства - это и есть работа оператора. Здесь надо иметь определенное видение мира. У живописца оно свое, у оператора - свое. Оператор ищет характерное состояние объекта в изображении, пытается найти его на натуре, и выясняет, в какой момент дня, месяца это можно "поймать", как это можно воссоздать. Словом, рождается впечатление, которое потом фиксируется на пленке. Когда я уезжал в экспедицию, администраторы ежедневно покупали мне газету "Известия". В то время в ней печатали маленькую карту с метеопрогнозом: где дождь, где солнце, куда идут облака.

    В картине "Порожний рейс" мы месяц работали в настоящем холодильнике, рядом с замороженными продуктами. Нам дали комнату на складе, где находился НЗ города. В Ленинграде тогда стояла жара, а у нас действие происходило зимой. Мне нужно было, чтобы зрители увидели людей, которые умирают, замерзая, чувствовали их дыхание, как идет пар изо рта (играли великолепные актеры Александр Демьяненко и Георгий Юматов). Десятки находок, предложений было, но лучше настоящего реального холода ничего не придумаешь. Кстати, картина Владимира Венгерова получила серебряный приз на международном кинофестивале (а главная награда досталась итальянцу Феллини за "8 1/2").

    РГ | Испытываете сожаление: эх, тогда бы мне такую аппаратуру, пленку, как сегодня?

    Маранджян | Нет, это не имеет значения. Конечно, сейчас возможности у операторов другие, лучшие, одни осветительные приборы чего стоят! Скажем, раньше была низкочувствительная пленка, актера ставили на 3 метра от камеры, аппаратура была достаточно громоздкой. Организовать пространство так, чтобы получился выразительный образ, было сложнее. Но какая бы ни была техника, я бы снова работал с актерами в той холодильной комнате, как это было на съемках картины "Порожний рейс". Чтобы было достоверно. Мне очень важна правда. В "Балтийском небе" мы утопили подо льдом, в мороз, настоящий автомобиль, причем с зажженными фарами, которые медленно гаснут под водой. Несколько дней мучился, готовясь к съемке. В ход пошли шланги, провода, аккумуляторы, тяжелые болванки для груза, картонные коробки. Выпросил на аэродроме у знакомого пилота самолетные фары... Это такое фантасмагорическое дело, скажу вам! Только ненормальный человек может этим заниматься. (Улыбается).

    РГ | На "Ленфильме" ходит легенда о том, как из экономии вы сняли целую картину одним дублем и ухитрились использовать по назначению не то что последние метры - сантиметры пленки!

    Маранджян | А-а, это чистая правда! Речь идет о фильме Иосифа Хейфица "Плохой хороший человек" (по чеховской "Дуэли"). Нам разрешили тогда, в начале 70-х, снимать не на отечественной пленке, а на "Кодаке", который только-только появился в нашей стране. Мы подсчитали общий метраж картины и поняли, что его хватит, если будем все снимать по одному дублю, что практически невозможно! При киносъемке, как правило, снимается несколько дублей, чтобы потом отобрать нужный. Хейфиц звонит мне: "Соглашаться нам или нет?" - "Иосиф Ефимович, вы же хотели снимать на "Кодаке"? Давайте". И мы всю картину снимали по одному дублю. Репетировали столько, сколько требовала сцена, и когда видели, что все хорошо, тогда снимали. Лаборатория, которая обрабатывала "Кодак", была поставлена на ремонт. Мы сняли почти все и повсюду таскали с собой холодильник, в нем держали отснятый материал. В кино есть понятия: время и место действия, все должно совпадать в кадре при монтаже. Иначе в одном кадре будет, к примеру, спокойное голубое море, в другом - серое или черное, когда оно штормит. И вот как-то утром (это было в Ялте) смотрю, тихая погода, чайки летают. Надо снимать! Ассистент удивился: "У нас же всего 24 метра пленки осталось!" Стали бросать кусочки хлеба вверх, миллион чаек налетело! В кадре есть серое спокойное небо, грустная вода, деревья голые, лишь несколько оставшихся листьев на них. Крупный план: по берегу моря идут двое, мужчина и женщина, Олег Даль (Лаевский) и Людмила Максакова. На берегу стоит Папанов - доктор, который провожает фон Корена (Высоцкого). Сняли. На этом картина и закончилась. Последние сантиметры. Камера остановилась. Когда проявили, оказалось, что все пригодилось, а в самом конце даже цифры "Кодака" остались (фирма ставит номер партии). Так я снимал всего один раз в жизни и Хейфиц тоже.

    Поделиться