20.07.2006 01:00
    Поделиться

    Татьяна Самойлова: Старух играть не хочу

    Татьяна Самойлова живет ощущением счастья от двух своих главных работ

    Ее актерская жизнь началась головокружительно. Народная артистка России Татьяна Самойлова стала мировой знаменитостью еще студенткой, сыграв вчерашнюю школьницу военного поколения Веронику в легендарном фильме Михаила Калатозова "Летят журавли". Фильм по сию пору - единственный в нашем кино обладатель каннской "Золотой пальмовой ветви". А Татьяна Самойлова тогда, в 1958 году, стала обладательницей диплома за лучшую женскую роль, обойдя Софию Лорен. Потом были другие роли в кино и театре, особой славой не отмеченные.

     

    Спустя 10 лет после каннского триумф новый - Анна Каренина в фильме Александра Зархи. И снова будничный период от одной рядовой роли к другой. Без новых взлетов обошлось, быть может, оттого, что Самойлову всегда привечали, сама она, по ее признанию, никогда за роли грызться не умела. И хотя не хочет считать себя Татьяна Евгеньевна актрисой, что называется, одной роли, для любви ее зрителей вполне достаточно Вероники и Анны. А их, как 50 и 40 лет спустя, все так же восторженно любят. И так же преданно любят актрису. Не случайно в кафе напротив ее дома, куда она любит захаживать, висят ее портреты. Хозяева объяснили: как дань романтической эпохе, в которой жила страна, и без памяти о которой ей жить негоже.

    Разговариваем мы в уютной гостиной квартиры Татьяны Евгеньевны, ремонт в которой ей помог сделать один из ее почитателей. На стенах - изысканные портреты потрясающей красоты героинь с неповторимыми лучезарными глазами и улыбкой - Анна и Вероника. Полвека спустя эти глаза так же светятся, когда воспоминания пробуждают улыбку актрисы. И сразу вспоминается: "Журавлики-кораблики летят под небесами"... Вот она перед вами, Вероника, "Белка" - девушка с трагической судьбой и раскосыми беличьими глазами.

    - Татьяна Евгеньевна, сейчас, полвека спустя, вы можете передать те чувства, которые испытали, когда на вас, студентку, обрушилась мировая слава? Вы были безумно счастливы?

    - Испытывала скорее не счастье, а стресс. Причем не только от награды, но от самой обстановки фестиваля. Я же, 22-летняя соплюшка, попала в самый цвет европейского бомонда. И мне нужно было соответствовать: приходилось каждый день делать новые прически, менять наряды, украшения.

    - Вы помните, как проходил конкурсный показ?

    - Как смотрело фильм жюри, я не видела: вместе с оператором Сергеем Урусевским мы сидели в другой ложе. Но мне рассказывали, что в эпизоде смерти Бориса на глазах у членов жюри появились слезы, хотя им строго запрещено проявлять свои чувства. Когда показ завершился, была долгая-долгая овация. А мы долго кланялись...

    - Говорят, София Лорен на жюри жутко обиделась - потому что премию за лучшую роль в фильме "Любовь под вязами" прочили ей. Вам она свои оскорбленные чувства продемонстрировала?

    - С Софией Лорен мы даже толком не познакомились. Сфотографировались вместе во весь рост - и все.

    - Зато, наверное, более яркие воспоминания у вас от знакомства с Пабло Пикассо. Ведь именно он предсказал, что вы станете звездой, сказав фразу: "Сегодня вы идете по тротуару, и никто вас не знает. А завтра вы звезда и едете в звездной машине в звездный город".

    - Я растерялась, когда познакомилась с Пикассо. Он был очень яркий и одновременно старый, дымил безумно. А потом предсказал мне звездность. Но он ошибался, думая, что я - звезда. Я, слава богу, звездой никогда не была.

    - Но вас же называли "советским достоянием"?

    - Достояние - да. Но это же не звездность.

    - Вы вообще к слову "звезда" плохо относитесь?

    - Ужасно. Это фабрикация. Куда ни ткни - везде бездарные звезды. А себя я считаю актрисой, которую любит зритель. Вот недавно приехала со встречи из Тулы. Зал был переполнен. Я выступала, а потом все стоя мне аплодировали. Приглашали зимой в Ясную Поляну: "Мы вас в санях покатаем. И снова будем чествовать и поздравлять с Анной Карениной". Вот это я с удовольствием! И при чем здесь какая-то звездность?! Любовь зрителей - вот главное!

    - Вы этой любовью сейчас живете?

    - Я буду всегда жить своим зрителем. Мне вовсе не важны мои звания, премии и ордена.

    - Татьяна Евгеньевна, а не боязно было приниматься за Веронику? Ведь Виктор Розов, автор пьесы "Вечно живые", по которой снимались "Журавли", был против вашей кандидатуры, опасаясь - студентка не потянет...

    - Меня отстоял мой замечательный партнер Алексей Баталов. А сама я нисколечко не боялась. Потому что Вероника была для меня органична. Я - дитя войны. И отдать дань памяти трагическому и героическому времени, тем, кто остался вечно живым, для меня было делом чести.

    - Это, знаю, далось вам большой ценой. Болезни, которые вы перенесли во время войны, обострились на съемочной площадке. Изнуряющий график вынуждал вас работать на уколах.

    - Однажды я на 15 минут потеряла сознание. Но, придя в себя, тут же продолжила съемку... Да, впрочем, что вы все о Веронике? Я Анну Каренину не меньше люблю. И выпускное сочинение писала по "Анне Карениной", оно у меня сохранилось. Директор киностудии был против моей кандидатуры, но Зархи настоял. Он сказал: "Я хочу сделать из Анны актрису - чтобы она была феерической, этаким шампанским". И трагедия ее, трагедия любви - тоже шампанское. Анна любвеобильна. Она любит и сына, и Вронского, и Каренина, и Левина. У нее бьется женское сердце.

    - А у вас сердце не забилось, когда на съемочной площадке вы встретились со своей первой любовью и бывшим мужем Василием Лановым в роли Вронского? Не пробудил ли совместный труд и сам сюжет былые чувства?

    - Нет, повторить их было невозможно. Я уже была снова женой, а Вася мужем. Мы просто очень любили друг друга как актриса и актер, как партнеры. Когда я вошла в съемочный павильон и увидела Васю, заволновалась - мне радостно было его видеть. Но тут же заметила, что мы оба располнели. И первое, что я ему сказала: "Вася, надо худеть". И мы сели на строжайшую диету. Я за два месяца похудела почти на 20 килограммов. А вообще свою первую любовь я помню всю. Первую любовь (а после Васи у меня было еще два мужа) забыть невозможно.

    - Как встретились, помните?

    - Конечно. Вася был первым красавцем курса. Однажды подошел ко мне и нахально спросил: "Кто ты?". А я наивно ответила: "Дочь мамы и папы". Просто не знала, как ему представиться. Поженились скромно. Взяли паспорта, пошли в ЗАГС, а потом в магазин за подарками.

    - А что для вас значили мама и папа?

    - Мама - инженер, хотя окончила консерваторию. Она чудно играла на рояле. Поэтому я росла в музыке, обожала балет, с отличием окончила студию при Театре имени Станиславского и Немировича-Данченко. Но драматический театр перевесил.

    - Благодаря папе - Евгению Самойлову? Он, наверное, все-таки больше актером для вас был?

    - Конечно, как папы мне его всегда не хватало. Я росла на его спектаклях, а в его "школе" я учусь всю жизнь. Правда, так грызться за роли, как он, так и не научилась. Когда пришла в Театр киноактера, где в то время был весь цвет и не цвет нашего кино, спасовала. Потому, наверное, и сыграла недостаточно. И отец меня всегда ругал за то, что я мало снимаюсь.

    - А за что хвалил?

    - Он меня как дочь обожал, как актрису любил. Когда "Журавлей" принимали, он был в зале. После просмотра сказал: "Победителей не судят". И вышел.

    - Вы не думали о том, что если бы попробовали силы в Голливуде, то ваша актерская судьба, как и у многих наших актеров, могла бы иначе сложиться? Вот ведь ваш сын уехал жить и работать в Америку...

    - Возможно. Хотя мне Америка кажется очень сложной страной. Митя, правда, говорит, что американцы во многом близки русским.

    - Чем сын в Америке занимается?

    - Он нейрохирург. Его жена - американка, юрист по профессии. Внучка - чудное полуторагодовалое создание. Называется Танечкой, и, конечно, копия я.

    - Не одиноко вдали от близких?

    - Нет. Митя мне часто звонит, навещает. И вообще одинокой я себя не чувствую - благодаря моим зрителям, частым встречам с ними. До сих пор нахожусь под впечатлением от недавней поездки в Беларусь, которую под эгидой Международного кинофорума "Золотой витязь" организовал его президент Николай Бурляев через Фонд милосердия республики. Нас, группу артистов, принимали в реабилитационном центре при монастыре под Минском. Там были замечательные условия для лечения и отдыха. Конечно же, мы не только отдыхали, нам устраивали творческие встречи, выступления на радио и телевидении. А какой чудесный вечер с нашим участием состоялся в великолепном минском Дворце кино! Минск вообще чудный город - светлый, добрый. Вот такими же светлыми и добрыми должны быть и отношения между нашими странами. Ведь наши народы - братья, которых не разлить никакой водой.

    - Татьяна Евгеньевна, вы сейчас состоите в труппе Театра киноактера, а на экране не появляетесь.

    - Принципиально. Кино - удел молодых. А появляться на экране старухой - ужасно! Мой друг Виталий Вульф мне однажды мудро сказал: " Не разочаровывай зрителя в том, что ты сделала. Ты создала незабываемые образы художественного кино. Не отнимай их у зрителя - они же тебя любят".

    - А как же все-таки вы появились в боевике Александра Атанесяна "Двадцать четыре часа", где сыграли мать двух бандитов?

    - Ну появилась. Хотя мне было жутко. Я отказывалась, но меня убедили, что после долгого перерыва мне надо показаться на экране. Играла с отвращением. И больше ни за что не буду.

    - Что бы вы все же сейчас сыграли?

    - Повторю, старух играть не хочу. Вот 55-летнюю женщину - с удовольствием!

    - Татьяна Евгеньевна, известна ваша самоотдача в работе над ролью. А правда, что для венгерского фильма "Альба Регия", где вы сыграли русскую разведчицу, вы специально выучили венгерский язык?

    - Да. Съемки шли в Венгрии два года. И два года я учила венгерский, на котором играла. Даже сейчас кое-что из своей роли помню.

    - Коллеги отмечают и вашу скромность. Недаром в Канне вы получили премию жюри "Апельсиновое дерево" как "самая скромная и очаровательная актриса". В чем ваша скромность выражалась?

    - В том, что я была юна. Вообще французы мне ничего не объяснили - просто в мою честь посадили апельсиновое дерево на даче президента де Голля.

    - В вашей творческой жизни был взлет "Журавлей" и "Анны". А были и периоды забвенья. Но тем не менее вы оставались благодарной судьбе?

    - Я до сих пор живу ощущением счастья от этих двух работ. И даже если бы в моей актерской жизни не было больше ни одной роли, все равно бы благодарила судьбу.

    - Вы считаете, что по такому принципу благодарности судьбе за каждый светлый миг должен жить каждый человек?

    - Я считаю, что человек должен быть счастлив хотя бы одним в своей жизни светлым моментом - таким, как моя первая любовь или мой первый успех.

    Поделиться