Поделиться
Роман называется "Флагелланты". "Флагелланты", или "самобичующиеся" - так назывались в XIII - XV веках странствующие по Италии, Франции и Германии религиозные группы людей, доводящие свое тело до полного физического истощения. Юрий Арабов считает, что "самобичующиеся" не исчезли до сего дня. В частности, русские интеллигенты.
Пересказать роман Юрия Арабова, с одной стороны, довольно просто. У него жесткая фабула, ясное начало и, хотя непонятный, но конкретный финал. С другой стороны, пересказ вызовет у читателя, не знакомого с особенностями арабовского творчества, недоумение. Все же попробую...
Молодой герой, играющий на гобое в оркестре, в одночасье становится безработным. Перестройка, новые времена. Крутые времена, не до музыки. Зал, где репетировал оркестр, передали для занятий дзюдо. У героя слепая мать-певица, ослепшая потому, что слишком вжилась в образ слепой Иоланты, и странная сестра. В сестру постоянно бьют молнии, и от нее, соответственно, постоянно бьет током высокого напряжения, что, как сами понимаете, не слишком привлекает мужчин. У героя - любовница, полусумасшедшая, кинолог, разводящая щенков то ли для будущих счастливых хозяев, то ли для корейского ресторана. Наконец, герой попадает в удивительную фирму, находящуюся в подземелье и занимающуюся непонятно чем, но явно связанным с мистикой. Глава фирмы, женщина неопределенного возраста, в конце концов, оказывается древней египетской мумией, что не мешает ей заниматься на велотренажере, а герою не мешает однажды с ней переспать то ли в целях повышения зарплаты, то ли от скуки жизни. В конце романа мать героя якобы умирает. Во всяком случае ее кладут в гроб и зарывают в землю. Но, когда герой приходит к могиле, он слышит из-под земли ее голос и разговаривает с ней. В финале за приличные деньги герой заставляет могильщиков зарыть себя живьем рядом с матерью и предается всяким рассуждениям...
Бред! - воскликнете вы. Какой-то набор изощренной бессмыслицы! Мы устали от таких книг, которыми нынче кишат книжные магазины, от всей этой квазиэзотерики, от живых трупов и мертвых живых! И я тут почти соглашусь с вами, но...
Юрий Арабов, говоря просто, человек непростой. Прежний его роман "Биг Бит", который был удостоен престижной премии Аполлона Григорьева от Академии российской критики (ныне практически прекратившей свое существование), был как раз очень прозрачен по смыслу. Роман о мальчишке, влюбленном в группу "Битлз" и мечтавшем о реальной встрече с Ленноном, Маккартни, перемежался историями о жизни самой группы, отчасти подлинными, отчасти придуманными. Джон Леннон и Пол Маккартни обрисованы остро заточенным психологическим пером: один - идеалист-сумасброд, другой - циник-прагматик (примерно так, хотя в романе всё сложнее).
И вдруг - дикая фантасмагория! И это после опять-таки вполне прозрачного сценария по роману Пастернака, который-то отнюдь не прозрачен. Юрия Арабова обвиняли прежде всего в том, что из "сложного" романа он сделал "простое" сюжетное кино. Ах!
Я повторяю, Арабов - художник непростой, и читать его прозу надо внимательно, даже гораздо внимательнее, чем смотреть его фильмы. Или не читать вовсе. "Флагелланты" - роман даже не символический, но аллегорический. Это - не роман-абсурд, как можно подумать после поверхностного прочтения и как почти наверняка воспримут его критики. Грубо говоря, от Салтыкова-Щедрина здесь гораздо больше, чем от Федора Сологуба. Это роман о России сегодняшней, прошлой, будущей. Но что самое удивительное - это роман, созданный писателем-"почвенником". Уход героя под землю - это едкое признание Арабовым в собственном "почвенничестве".
По складу своих мыслей, по своему пониманию России Юрий Арабов вообще типичный интеллигент-"народник". Здесь он ближе Солженицыну. Именно вторжение "антидуха", "антиценностей" "золотого миллиарда" в Россию глубоко возмущает Арабова и делает его роман фантасмагорически едким, почти щедринским. Перечитайте "Историю одного города". Там вы и не такие еще странности найдете.
Мир мертвеет на глазах. Город (Москва) живет, а люди в нем мертвы. Они живут бесцельно, бессмысленно, так что от игры на гобое за две тысячи рублей в месяц до никому ненужной мистической фирмы, где платят тысячи и тысячи, но уже в долларах - расстояние короче воробьиного носа. И это, считает Арабов, результат налета мирового "цивилизационного" вихря на Россию. Другое дело, что взгляд Юрия Арабова на саму Россию достаточно печален. Именно печален, а не пессимистичен. В сущности, он, как и Солженицын, всего лишь поклонник теории "малого делания" "снизу" при мощной государственной поддержке "сверху". Он - поклонник старой народнической (безусловно, верной) теории, что если ты считаешь себя интеллигентом (а не просто профессионалом), то твоя единственная задача - "связать" народ и культуру. Быть мостом, быть "проводником".
Кажется, это так просто и старомодно, но ничего лучшего русская интеллигенция пока не придумала. И - не придумает. Так же, как государственная мысль не придумает ничего лучшего, как разумно поддерживать "обустройство России" на местах - от подъездного коллектива и дачного кооператива до района и губернии. Вот о чем размышляет герой-"почвенник", закопавший себя в землю в финале романа. Зачем закопал? Да потому что "почвы" наверху - уже нет...
Последние строки романа грозные. "Надежда на нас, мертвых. Мы встанем, если понадобится. Встанем, подобно траве, когда наступит наш срок. Нас много, очень много, загубленных и распятых. Терять нам нечего, да и бояться тоже". Эти "доктора Мертваго" - загубленные русская мысль и русское дело. Нами же самими загубленные. Превращенные из Живаго в Мертваго. Навсегда?
Юрий Арабов. Флагелланты. - М.: Вагриус, 2006