Поделиться
Перед целеустремленностью и отвагой этого театра надо снять шляпу. Он продолжает свои традиции "лаборатории отечественной оперетты" даже теперь, в пору разгулявшегося коммерциализма, когда большинство коллективов "легкого жанра" заняты повторением не лучших образцов европейского мюзикла. Когда-то "первым экраном" ставивший оперетты Милютина и Кабалевского, Екатеринбургский театр и теперь работает с современными композиторами, стремясь предложить публике принципиально новые произведения. И добивается результатов, достойных быть замеченными: из трех музыкальных спектаклей в жанре оперетты и мюзикла (Москва, Екатеринбург, Новосибирск), выдвинутых на соискание "Золотой маски", это единственный, где заявлены сразу четыре номинации: за режиссуру Кирилла Стрежнева, две актерские работы (Владимир Смолин и Павел Дралов) и за лучший спектакль.
Этот театр продолжает быть "лабораторией современной оперетты" даже теперь, в пору разгулявшейся коммерции
Перед нами яркое сказочное шоу, в котором активную, а может, и решающую роль играют "Эксцентрик-балет" Сергея Смирнова и замечательная детская труппа театра, которая много лет работает под руководством хореографа Владислава Разноглядова и уже воспитала несколько знакомых стране актеров театра и кино. Спектакль уверенно выстроен режиссером Кириллом Стрежневым, и теоретически в нем есть почти все для успеха, особенно у "семейной аудитории": рождественское волшебство, аура доброй и поучительной сказки, колоритные персонажи, много разнохарактерных танцев (балетмейстер Сергей Смирнов), трогательные детские голоса поющих ангелов и плотная пелена снега, щедро сыплющегося из-под колосников. Этот спектакль напоминает мощный ледокол, который упрямо движется вперед вопреки не только тормозящему течению, но и льдам, которые давно сковали все вокруг. По крайней мере в жанре, который принято считать погибающим.
Дальше начинаются "но", и они играют с театром недобрую шутку. Прежде всего они касаются выбранного материала. "Сказка" Диккенса волшебна, но скудна по действию - это одномерные рождественские колядки, где плохой и скупой богатей Скрудж перевоспитывается и становится хорошим и щедрым, поэтому нужно плакать от умиления. Екатеринбургский театр, когда-то вступивший в состязание с классическим английским фильмом "Оливер" и создавший замечательный спектакль-долгожитель, который только по недоразумению не увидела Москва, вероятно, хотел повторить прежний успех и воссоздал практически ту же стилистику. Но уже без приключенческой канвы романа про Оливера Твиста и без роскошной музыки Лайонела Барта. А это решающие потери.
Либретто движется так вяло, что кажется, остановилось вовсе. В нем мало действия и совсем нет юмора, ради которого, собственно, и идешь в оперетту. Когда в конце короткого первого акта пошел занавес, публика осталась в некотором недоумении: за час действия на сцене ничего не произошло. То есть там что-то пели, что-то танцевали, чего-то занятного обещали, в течение целого акта куда-то разгоняясь, но так никуда и не придя.
Самый спорный элемент музыкального спектакля - его основа: музыка. Она, увы, никакая. Разностильна, не объединена какой-либо художественной идеей и, похоже, набрана из разных источников. Единственное ее внятное качество - претензия быть на волне времени, поэтому начало спектакля поражает визгливостью рваных и алогичных мелодических обрывков, исполнение которых требует от актеров особого вокального и интеллектуального мужества. Во втором акте в дело вступает джаз - ощутимо вторичный и плоско, неумело оркестрованный. В целом музыка кажется не просто малоинтересной, но и дилетантской. В ней нет характеристик, лейтмотивов, нет ничего, что объединило бы разнородные номера в драматургию, с развитием, кульминацией и финалом, который в спектакле отсутствует как класс. Театр тут попробовал ловить рыбу на безрыбье, одержимой романтической верой в самоценность и всесилие сказки. Тем более что сказка неожиданно стала актуальной: от благотворительных порывов толстосумов теперь зависит не только диккенсовская Англия, но и современная нам Россия. Не получилось: сказка тоже плод мастерства.
Злую шутку сыграла и тенденция, которой одержимы все театры оперетты: тяга к микрофонному пению. Это штука опасная. Она требует иной вокальной школы, иных навыков сценической игры, иного технического оснащения. По технологиям такое пение было на уровне пока только в одном отечественном проекте - мюзикле "Норд-Ост". Уже в Московской оперетте звук не выдерживает критики, а практически выездной спектакль, показанный Екатеринбургским театром, вообще не дает представления о том, как он звучит в родных стенах. Но, боюсь, звучит немногим лучше. А ощущение такое: между залом и сценой плотная звуковая стена, монотонная и непробиваемая. За этой пеленой резких звуков, дымов и снега персонажи становятся неразличимы, и богатая актерскими индивидуальностями труппа театра вдруг предстает стертой и нивелированной. В отличие от экспертов "Маски", я бы затруднился тут выделить кого-то особо - притом, что на премию выдвинуты актеры замечательные.
Когда не хватает драматургического и музыкального материала, мюзикл иногда спасается спецэффектами и виртуозной хореографией - но в спектакле нет ни того, ни другого. Эффекты представлены все тем же снегом, а хореография ограничена подтанцовками, из которых только номер в цилиндрах во втором акте напомнит о потенциальном блеске жанра, - но и он то ли обдуманно, то ли спонтанно, и в любом случае без ясной цели заимствован из Боба Фосса.
В финале тем не менее был успех: публика тепло приветствовала театр, который давно не приезжал в Москву, но некогда дарил ей самые яркие впечатления в жанре оперетты. Публика не знала, что как раз в день столичной премьеры в Екатеринбурге скончался один из ведущих мастеров этого театра Эдуард Жердер - замечательный, неповторимый комик, представитель той легендарной плеяды актеров (Ярон, Володин, Маренич, Матковский, Водяной), которая весь ХХ век делала славу отечественной музыкальной комедии. Люди уходят - уйдет ли вслед за ними целый жанр, вот вопрос.