Поделиться
В московском "Президент-отеле" вручена первая литературная "Русская премия". Созданная всего несколько месяцев назад, она отмечает лучшие достижения писателей из стран СНГ, пишущих на русском языке. По замыслу учредивших ее фонда развития Институт евразийских исследований и Кавказского института демократии, таким образом можно поощрить развитие русского языка на бывшем постсоветском пространстве как средства межкультурного общения. Возглавил жюри конкурса писатель Чингиз Айтматов. Также в жюри вошли известные критики, писатели, издатели, редакторы.
Александр Вознесенский,
критик, член жюри:
- Премию только что учредили, но количество присланных на нее произведений позволяет сделать вывод, что интерес к русской литературе у людей, живущих за пределами России, остается большим. Хотя, на первый взгляд, им там и издаваться особо негде, и читательская аудитория изменилась. Думаю, что в следующем году можно ждать еще большего притока работ на конкурс. Сейчас важно, чтобы о премии узнали в странах, для авторов которых она и предназначена. Признаться, особо замечательных произведений я не нашел, хотя общий уровень достаточно высокий. Особо примечательным мне показалось то, что были разные жанры - и реалистический роман, и сборники рассказов, и фэнтези, и притча. Поскольку это страны ориентального направления, то в произведениях есть и восточная глубина, и философия, и мудрость живущих там народов.
Евгений Абдуллаев,
писатель, первый лауреат "Русской премии":
- Я рад, что премия станет стимулом для писателей тех стран, которые кто-то может назвать "южным подбрюшьем России", но для них самих это - родина. Сам я считаю себя больше ташкентцем, чем узбекистанцем. Ташкент изначально был космополитическим городом, в котором русский язык играл роль "лингва франка" - языка, на котором говорили и корейцы, и узбеки, и русские, и евреи, и немцы. Да, в Ташкенте русский язык слышен реже, чем прежде. Но дело не в политизированном отношении к нему, а в том, что уезжают сами носители языка. То, что язык не государственный, а "второй свежести", оптимизма, конечно, не прибавляет.
Как писатель я живу в культуре русского языка. И пытаюсь к его большому стволу привить маленькую почку - русский язык Ташкента, немного пряный и необычный, в чем-то не очень грамотный, но тем и интересный. Ибо литературный язык возникает на почве легкой неправильности. Таков язык Гоголя, Зощенко, Платонова. Я только что вернулся из Таджикистана, и слышу, как там возникает немного особенный русский, - можно назвать его пиджин, - который для филолога катастрофа и падение литературной нормы, а для литератора предмет творчества и интереса. Это та ломка языка, которая может позволить ему обрести новую жизнь, но уже через литературу.
Александр Архангельский,
критик, писатель, член жюри премии:
- Это премия не дружбы народов, а поддержки писателей, которые хранят верность русскому языку и русской культуре независимо от перемены государственных устройств на бывшем советском пространстве. В ней естественно и ненатужно соединены политические и культурные задачи. Это редко бывает, исключение из правил. Сохранения русского языка на сопредельных с Россией пространствах будет нелегко добиться. И я надеюсь, что благодаря "Русской премии" какие-то русскоговорящие и русскомыслящие писатели смогут найти дорогу к русскому читателю.
Можно вспомнить, что примерно так начинался английский Букер - как имперская премия после исчезновения империи. Когда язык становится связующим звеном между территориями, откуда империя ушла. Среди прочего без Букеровской премии не было бы Нобелевского лауреата из ЮАР Джозефа Кутзее. Не хочу сравнивать его с нашими лауреатами, это не тот масштаб, но совершенно то же направление движения.