Поделиться
Американская певица, сопрано Рене Флеминг, одна из немногих истинных суперзвезд нашего времени и кавалер французского Ордена Почетного легиона и эксклюзивная прима звукозаписывающей компании "Decca" впервые приезжает в Москву и в понедельник выступит в Большом зале Консерватории в дуэте со знаменитым русским баритоном Дмитрием Хворостовским.
Организаторы концерта - "SAV Entertainment" и "Русский шоу-центр".
Российская газета | Скоро мы с огромным удовольствием встретим вас в Москве. С какими чувствами вы отправляетесь в это свое второе путешествие в Россию?
Флеминг | Да, я уже выступала в Санкт-Петербурге, но еще никогда не бывала в Москве, и с большим волнением жду встречи с одним из величайших городов мира. Кроме того, хотя мы часто общаемся с моим коллегой Дмитрием Хворостовским, но вместе пели довольно редко. И теперь я с удовольствием думаю о предстоящем совместном выступлении. Кроме того, мне очень нравится репертуар нашего концерта. Он дает замечательную возможность показать московской публике мои возможности, достойно представить себя ей.
РГ | Что вы думаете о Дмитрии Хворостовском как о певце и артисте?
Флеминг | Я им всегда восхищалась. Из всех современных певцов он один из наиболее техничных. Великолепно владеет дыханием, а самое главное - это красота его голоса. Я просто влюблена в звук его голоса, в благородство его тембра. Наконец, он удивительный актер и удивительный музыкант.
РГ | В каких операх вы с ним пели вместе?
Флеминг | Мы чаще встречались в гала-концертах, и я думаю, наше сотрудничество еще только начинается. Но пели и в "Евгении Онегине" Чайковского и еще... О, да, "Фауст"! Мы пару раз пели вместе в "Фаусте" Гуно. А в этом сезоне - снова "Онегин" в нью-йоркской "Метрополитен-опера" с Валерием Гергиевым за пультом.
РГ | В эти дни не могу не спросить вас о Моцарте. Как вы определите его место в современной жизни. И услышим ли мы его в вашем московском концерте?
Флеминг | Нет, в репертуаре нашего концерта представлены композиторы-романтики, а это совершенно другой тип музыки. Будем, например, много петь из Верди. Что касается Моцарта, это один из величайших даров, ниспосланных человечеству. Его музыка - абсолютное совершенство, и она остается совершенством уже несколько столетий. Надо сказать, именно Моцарт сыграл важную роль в моей жизни, особенно в первые десять лет моей карьеры, когда я очень много его пела.
РГ | Вы горячо поддерживаете развернувшуюся в Америке кампанию "Get Caught Reading", цель которой - защитить и сохранить чтение. Почему эта проблема кажется вам такой важной?
Флеминг | Но она действительно крайне актуальна. Вообразите, что в Нью-Йорке, к примеру, более тридцати процентов людей не умеют читать вообще! Это шокирует, но это правда. Не забывайте, что у нас в Америке всегда очень большой наплыв эмигрантов - людей, для которых английский не является родным языком. Поэтому постоянно приходится заниматься важной и очень нелегкой задачей - учить языку уже взрослых людей. Когда я стала участвовать в кампании за сохранение чтения, я думала и о детях. Для них читать особенно важно - чтение развивает воображение, и это касается как детей, так и взрослых. Я по себе сужу: если бы в детстве у меня не выработалась привычка много читать, я вряд ли могла бы создавать на сцене сколько-нибудь правдоподобные характеры. Воображение и способность самостоятельно думать развиваются вовсе не у телевизора, которым сейчас главным образом поглощены дети, а только в процессе чтения.
РГ | А каковы ваши взаимоотношения с русским языком? Стал ли он для вас ближе после того, как вы спели на сцене Мариинского театра "Письмо Татьяны" из "Онегина"?
Флеминг | Мне нравится русский язык - он очень красив. И еще больше люблю русскую музыку, русскую литературу, русскую культуру вообще. Татьяну мне было легко играть: когда мне было шестнадцать, я была такой же, была практически ею. Поэтому всегда ее любила. Она стала для меня как бы пропуском в невообразимо прекрасный мир русской музыки. И первым откровением в этом мире для меня был "Огненный ангел" Прокофьева в Сан-Франциско. Это случилось лет десять назад, и я до сих пор считаю этот спектакль одной из величайших оперных постановок, в которых когда-либо пела. Теперь я значительно лучше знакома с русским репертуаром. К примеру, участвовала в постановке первой оперы Шостаковича "Нос" в Париже. Я хотела бы больше петь русский репертуар, но знаете, в чем проблема? Сейчас так много удивительных русских певцов! Их исполнение русского репертуара более аутентично - это вполне естественно. И, конечно, если речь идет о русских операх, русских исполнителей всегда предпочтут иностранным. Поэтому когда театры ставят русские оперы, я им не очень нужна. Тем не менее, я всегда стараюсь включать русскую музыку в свой репертуар.
РГ | А как насчет русского театра, может быть, кино? Вам доводилось с ними встречаться?
Флеминг | С театром, увы, нет. Я никогда не бывала в русских театрах. Какие-то фильмы, возможно, смотрела. Когда-то в Лондоне я была на приеме на Даунинг-стрит, который организовала миссис Блэр, меня познакомили с вашим великим кинорежиссером, который сделал "Войну и мир". К сожалению, я не помню его имени...
РГ | Сергей Бондарчук.
Флеминг | Но, впрочем, это была очень короткая встреча... Скажите, в Москве сейчас очень холодно?
РГ | Нет-нет, уже потеплело. Холода ушли в Европу - Францию, Италию. А здесь сравнительно тепло.
Флеминг | Очень хорошо, а то я беспокоилась. Не люблю холодов.
РГ | Кроме того, наша публика всегда гарантирует хорошим певцам очень теплый прием.
Флеминг | Я слышала об этом. Это замечательно.
РГ | Скажите, кого из ваших коллег вы больше цените? У вас есть любимый певец? Тот, кого вы считаете своим учителем в пении?
Флеминг | Не могу сказать, что у меня есть любимый певец. Но я могла бы себя назвать "певцофилом", потому что люблю все, что связано с искусством пения, а также с искусством слушать пение. А персоны, которая для меня воплотила бы абсолютный идеал, я не вижу. У каждого вокалиста есть сильные стороны, и есть слабости. Кроме того, это всецело зависит от репертуара: есть певцы, очень сильные в Рихарде Штраусе и совсем слабые во французском, к примеру, репертуаре. Поэтому, я думаю, выделить кого-то было бы в принципе невозможно.
РГ | Часто ли вы поете современную оперу и как к ней относитесь?
Флеминг | Очень часто. Ведь здесь есть совершенно изумительная возможность работать в сотрудничестве с композитором. И в процессе этой работы что-то может возникать такое, что написано специально для моего голоса.
РГ | Ваши диски разлетаются по всему свету и недолго лежат на полках - они в числе самых раскупаемых. Какой новый альбом сейчас на подходе?
Флеминг | Он называется "Sacred Songs" - "Священные песни". Там "Ave Maria" Шуберта, фрагменты "Мессии" Генделя, сакральные произведения Баха и Франка. В этой записи участвовали Лондонский филармонический оркестр, меццо-сопрано Сьюзан Грэм, скрипач Марк О,Коннор и вокальный ансамбль "Лондонские голоса". Кроме того, вышли Четвертая симфония Густава Малера с Берлинским филармоническим оркестром и Клаудио Аббадо, альбом джазовых записей "Haunted Heart" с пианистом Фредом Хершем и гитаристом Биллом Фризеллем и опера Рихарда Штрауса "Дафна", которую мы записали с дирижером Семеном Бычковым - этот диск даже был номинирован на премию "Эмми".
РГ | У вас недавно вышла книга "Внутренний голос". Расскажите немного о ней. Почему вы решились ее написать?
Флеминг | Вообще-то это была не моя идея: у меня и намерений не было писать книги: я вовсе не считаю, что моя история может кого-нибудь ужасно взволновать. Но ко мне обратился издатель. Он сказал: нам было бы очень интересно прочитать вашу книгу о самом процессе того, что вы делаете, - о пении. Он стал развивать эту идею написать книгу о некоей механике вокального искусства, и мне эта задача показалась чрезвычайно увлекательной. Потому что техника пения меня всегда интересовала. И всегда хотелось понять загадку человеческого голоса - инструмента таинственного и малоизученного. Почему великая сопрано вдруг однажды теряет свой голос? Мы до сих пор не знаем ответа на подобные вопросы. И мне кажется, публике тоже было бы интересно знать, что происходит с певицей, когда она выходит на сцену в Москве или любом другом городе мира. И как осуществляется загадочная связь между тем, как она чувствует музыку в своей душе, и ее единственным, очень хрупким и капризным инструментом - голосовыми связками. Это важно знать и молодым вокалистам: когда я еще студенткой начинала выходить на сцену, я практически ничего не знала о том, как и какой ценой даются певцам их карьеры. Я понятия об этом не имела. А на самом деле жизнь певца - это очень странная жизнь, так что я очень ценю возможность написать о ней книгу.
РГ | Можно ли ожидать, что эта книга появится на русском языке?
Флеминг | Это было бы замечательно. Она уже напечатана в Германии, Франции, Японии, есть ее английское издание.
Воспоминания Рене Флеминг о Петербурге читайте сегодня в "Российской неделе".