Поделиться
Первый канал поставил "Золотого теленка" в эфир, коварно перекрыв финалы премьерного фильма "В круге первом". Я было подумал, что он хочет устроить кулачный бой Ильфа-Петрова с Солженицыным - кто кого? Но посмотрел и понял, что он, наоборот, решил спрятать свой провал в тень фильма Глеба Панфилова - авось не увидят. У фильма "В круге первом", конечно, тоже есть свои недостатки, но теперь на фоне изделия Ульяны Шилкиной его профессиональный уровень еще более радует.
В нынешнем "Золотом теленке" с самого начала задан ученически дотошный тон. Мы очень хотим быть взрослыми - и камерный сатирический сюжет раздувается до эпопеи в восемь серий. Действие разжижается, теряет энергию, становится вялым - так романы читают обычно на ночь и тоже порционно, чтобы скорее заснуть. Мы очень хотим быть смешными - и в ход идут приемчики из арсенала школьной самодеятельности: маловыразительная, но бодрая музыка галопирует под Гайдая, вводятся анимационные вставки, еще более скучные, чем сам фильм, а также отсебятина, которая на фоне оригинального текста выглядит кляксой, и от перепада давлений у зрителя начинается род кессонной болезни. Часто отсебятина, которая кажется авторам смешной, ставит в тупик. "Братья и сестры, к вам обращаюсь я, друзья мои!" - кричит Шура Балаганов пьяным посетителям трактира. Наверное, авторы думают, что это постмодернизм. На самом деле это: заставь постмодерниста богу молиться - он лоб расшибет. Из меня очень плохой поклонник Сталина, но вот так гулять на текстах, отозвавшихся в целой стране болью и горем, - дело нерукопожатное. С точки зрения морали. А с точки зрения эстетики - дело безвкусное, неумное и бездарное.
Это последнее обстоятельство, собственно, исчерпывает задачу любого рецензента. Картина абсолютно неталантлива во всех своих составляющих. Комикование, особенно режиссерское, в ней на том уровне, когда зрителю уже не до смеха. Актеры читают текст формально и невкусно, не чувствуя его ироничности и донося лишь поверхностный слой. Несмотря на положенные персонажам эксцентрические одеяния, герои вышли такими безликими, что с ними не хочется иметь дело - скучно. Но самый обидный провал - Бендер. Для Олега Меньшикова эта звездная и самоигральная, казалось бы, роль стала новым шагом к творческому кризису, в который некогда талантливый актер погружается все глубже, сам, по-видимому, того не замечая. Иначе не объяснишь, отчего он играет "на автомате", как провинциальный премьер на сто пятом надоевшем спектакле. Полагается на свое фирменное обаяние - и становится предельно необаятельным. Не видит себя со стороны, хотя со стороны это не Бендер, а народный артист в белых штанах Бендера. Трагикомический герой стал балаболкой, рассыпающий былые жемчужины так же непроизвольно и бездумно, как коза горох. Великий импровизатор Остап говорит явно выученный и не вполне освоенный текст. И это поразительно, потому что любой актер-профи, начиная работу над ролью игранной-переигранной, озаботится придумать свою особинку, чем удивлять будет. Меньшикову эта мысль, похоже, и в голову не пришла, и он просто прочитал слова - как писал Пушкин, "темно и вяло". Такому актеру позарез нужен режиссер, который за него придумает сюжет роли, - но режиссера в фильме нет.
Более того, в нем нет сценариста. Между тем именно сценаристу надо было придумать выход из безвыходного положения. Сегодня комическая ностальгия по Государственной Думе по идее уже неуместна: Дума - наша суровая повседневность. И о приезде государя-императора в Кострому сегодня грезит любой сибирский цирюльник. И смеяться над попами, как показала выставка "Осторожно, религия!", становится делом опасным. И вообще все идейные координаты, в которых существует сюжет про Остапа, поменялись на прямо противоположные. Сегодня Ильф и Петров написали бы совсем другую книгу - возможно, еще более трагикомическую. Не понимая этого, не нужно и ввязываться в ее экранизацию.
А отсюда главная пропажа ленты: в ней нет жанра. Совсем. Никакого. Нет ни комедии, ни сатиры, ни фарса, ни драмы несостоявшегося таланта, ни даже бытового черт знает что. Есть томительное существование в безвоздушном царстве-государстве ряженых людей, издающих звуки хорошо знакомого текста. А вместо жанра, т.е. системы художественных координат, как говорят в гоголевском "Носе", - блин, гладкое место.
И самый смешной роман русской литературы ХХ века стал прескучнейшей штукой. И хочется, как говаривал Олег Меньшиков в гриме Остапа Бендера, поскорее "закончить, завершить пробег".
12 + 1 Бендер
| Статистика |
Из Остапов Бендеров в кино у всех на памяти гениальный Сергей Юрский в фильме Михаила Швейцера "Золотой теленок", Арчил Гомиашвили, открытый Леонидом Гайдаем в "Двенадцати стульях", и Андрей Миронов из телемюзикла Марка Захарова. На самом деле их много больше.
Экранная жизнь Великого комбинатора началась еще в 1938 году, когда немецкий режиссер Е.В. Эмо снял комедию "13 стульев", исправно обозначив в титрах имена Ильфа и Петрова. Однако стулья теперь искали в Германии, а Бендер стал разворотливым цирюльником Феликсом - его сыграл актер Хайнц Рюман. Вторым храбрецом, подступившимся к русскому сатирическому роману, стал швед Густав Бернхардт - он заимствовал сюжет, даже не указав в своей ленте 1945 года Sju svarta be-ha литературный первоисточник. Бендер у него стал Хенсом, заключенным тюрьмы Лангхолмен; его сокамерник спрятал бриллиант в один из семи черных бюстгальтеров, но портной, их сшивший, уже их продал поодиночке. У героя появляются, как и в романе, еще два конкурента, и начинается гонка, пикантность которой в том, что каждый бюстгальтер нужно проверить на ощупь. В том же 1945 году в США режиссер Ричард Уоллес снял авантюрную комедию "Дело в шляпе!", где идет гонка за стульями, причем новый Бендер по имени Фрэд Флугл владеет блошиным цирком. В 1957 году стульев опять стало тринадцать - в фильме Франца Эйхорна, снятом в стране остаповой мечты - Бразилии, причем Бендер там обрел звучное имя Бонифачио Бонавентура. Латинской Америке герой Ильфа-Петрова вообще пришелся по душе, и уже через пять лет к нему вернулись в кубинском фильме Las doce sillas (как звучит, а?!) режиссера Томаса Гутиэрреса Алеа. Остапа там звали Хиполито Гарриго, и сыграл его тамошний сердцеед Энрике Сантиэстебан. Но на этом трансформации Великого комбинатора не закончились - в 1969 году он стал Марио Беретти в итало-французской комедии Николаса Гесснера и Лючиано Лучиньяни "12 + 1", а сыграл его сам Витторио Гасман. Это вообще была звездная картина - в ней снялись Орсон Уэллс, Милен Демонжо и Шарон Тейт, жена Романа Поланского, сексапильная блондинка, зверски убитая в том же 1969-м членами банды Мэнсона. Волокита, донжуан и бессребреник Марио получал в наследство тринадцать полусгнивших стульев и, продав их поочередно, узнавал о том, что главное его богатство уплыло вместе с одним из них.
В 1970 году Бендером заинтересовались в Чехословакии, причем наконец-то "Золотым теленком". Этот роман не имеет такой простой фабулы-анекдота, как "Двенадцать стульев", и потому сложнее для воплощения в кино. Герои фильма Ярослава Маха Prehlidce velim ja, конечно, обрели чешские имена, а действие было перенесено в чешскую провинцию. Остапа по имени Холиш сыграл Владимир Меньшик. Но в тот же 1970 год герой вернул себе свое настоящее имя и за рубежом: снова стал Остапом Бендером в ранней комедии Мела Брукса - в дальнейшем одного из самых знаменитых голливудских комедиографов, автора "Молодого Франкенштейна", "Продюсеров" и "Страха высоты". Остапа там сыграл Фрэнк Лангелла, Воробьянинова - Рон Моуди, отца Федора - Дом Делуз. Картина получилась умеренно смешной.
Из наших отечественных Остапов первенство по уровню игры и популярности делят Сергей Юрский и Андрей Миронов, за ними следует Арчил Гомиашвили. Впрочем, все три фильма сделаны в разных жанрах: трагикомедии, мюзикла и комического фарса - так что сравнения тут некорректны. Был и четвертый Остап, практически забытый, - его довольно безвкусно изобразил Сергей Крылов. Картину 1993 года "Мечты идиота" не спасло даже созвездие первоклассных актеров, которых режиссер Василий Пичул собрал на съемочной площадке: Станислав Любшин в роли Паниковского, Евгений Дворжецкий в роли Балаганова, Андрей Смирнов - Корейко.
Наконец, на Берлинском фестивале 2004 года я видел кусочек трехчасовой одесско-немецкой картины Ульрике Оттингер, где коллизии со стульями разыгрывали члены комик-группы "Маски-шоу": Остапом был Георгий Делиев, и все герои говорили на смешанном русско-украинско-немецком наречии. Но картина бесследно канула в Лету, ее нет даже в мировых базах данных, так что, возможно, этот фильм мне померещился.
Таким образом, в фильмографии Великого комбинатора я насчитал как раз двенадцать разноименных Остапов плюс один миражный. Все, как видите, строго в жанре.