Впервые в России родился мальчик, отец которого умер до зачатия сына

Да и как не признать уникальным этого бутуза, когда впервые в огромной стране, где смертность давно побила рождаемость, появился на свет мальчик, отец которого умер за два года до зачатия сына. А живительные клетки, породившие жизнь, хранились в заморозке целых девять лет. Ребенок, который родился после смерти отца, своим победным плачем объявил начало новой жизни, а, может, и новой эры в истории страны.

Когда в то же утро пятидесятипятилетняя Екатерина Захарова услышала из трубки телефона: "Ну что, бабушка, наслаждайся - кричит твой внук!", она едва не упала в обморок и сама закричала так, то стены вздрогнули. Победа науки была прежде всего ее победой над смертью сына.

Даже краткое изложение этой истории - уже сюжет для захватывающего фильма. С нами же счастливая бабушка Екатерина Германовна поделилась такими подробностями, что ни в одном сериале не увидишь. Она любовалась только что проснувшимся Гошей, показывала нам фотографии сына и постоянно счастливо повторяла: вы посмотрите, ведь копия мой мальчик: те же черненькие волосики, бровки нарисованные, подбородочек...

Сейчас у Екатерины Захаровой все допытываются, откуда у нее на такой подвиг - возродить ребенка из клетки сына - силы взялись. Она и сама объяснить не может. Говорит просто: жизнь люблю. "Я объехала весь мир, достигла всего, что может иметь женщина: любила, имела сына, создала своими руками новую передовую, свою уникальную школу. И когда в один злосчастный момент я потеряла цель жизни, я поняла, что никто, кроме меня, эту цель мне не вернет, и я решилась сотворить жизнь".

Диагноз

Десять лет назад казалось, что в стенах этого ухоженного коттеджа, расположенного в красивом лесочке, в получасе езды от Екатеринбурга, навсегда поселилась беда.

Однажды по уши занятой созданием своей уникальной частной школы маме единственный девятнадцатилетний сын Андрей признался, что врачи обнаружили у него какую-то странную опухоль. Едва заметное изменение под кожей поначалу не встревожило. На уплотненность не обратил особого внимания и хирург районной поликлиники. Он увидел обычное воспаление и прописал десять сеансов УВЧ. После процедуры воздействия токами шишка начала пухнуть, как на дрожжах, и каменеть.

За неправильно поставленный первоначальный диагноз никто из медиков, понятно, перед Захаровыми даже и не извинился. Единственный выход, предложенный уже консилиумом врачей, - срочная операция по удалению опухоли. Андрей еще не отошел от наркоза, когда хирург, проводивший операцию, вышел к маяшевшейся в коридоре в тревоге матери с известием, звучавшим, как приговор: "У вашего сына - рак. Жить ему осталось не больше трех месяцев".

В тот же день Екатерина Захарова перезвонила всем знакомым и начала поиски клиники, которая могла бы свести на нет страшную болезнь. Так получилось, что все советы и дороги вели в Израиль. Екатерина, конечно, знала, то лечение на земле обетованной не самое дешевое, но иного выхода не видела. Сама смогла набрать только десять тысяч долларов, но откликнулись все, кто только мог помочь. И специальный счет, открытый на имя сына, начал пополняться.

Уже через месяц в кабинете одного из госпиталей Тель-Авива Екатерина Захарова замирала в ожидании диагноза заморских специалистов. Именно там Андрей впервые сам услышал от врачей, что у него рак второй стадии развития. Но если провести правильное лечение, то все можно исправить...

Борьба за жизнь началась неожиданно для Захаровых. Четыре первых же дня лечения были посвящены тому, что израильские медики заставили Андрея сдавать на анализ сперму. В конце концов Екатерина не выдержала и пошла в кабинеты к начальникам качать права: за то это вы тут деньги берете? А ей спокойно объяснили: это вы, мама, потом поймете, что мы сохраняем будущее.

После всех сеансов химиотерапии сына Екатерина Захарова, действительно, поняла, что в двадцати пяти пробирочках со здоровой спермой, заложенных на многолетнее хранение в криобанк, хранится их фамильное будущее. Подход израильских медиков к проблеме продолжения рода, а в госпитале эта процедура была обязательна для всех пациентов, ее одновременно и удивил, и поразил. Подумалось, что такую заботу о развитии нации не грех перенять. А если учесть, что каждый солдат армии Израиля перед службой сдает на хранение в государственный криобанк свое продолжение, то сколько российских мальчиков, погибших в разных войнах, можно было бы спасти...

Естественно, генетический банковский вклад требовал дополнительных денег. А счет Захаровых стремительно пустел. Собранных на лечение всем миром сорока тысяч долларов не хватало, чтобы покрыть все предъявленные счета и вернуться на родину. Тогда Екатерина Захарова сняла с себя все золотые украшения, вплоть до обручального кольца, выложила их перед руководством госпиталя и предложила продать или оставить в залог. Брать последнее с отчаянной женщины израильские медики отказались. Поверили под расписку, что все долги будут погашены в ближайшие месяцы, правда, на всякий случай все данные на Екатерину Захарову передали в Интерпол и отпустили из страны.

Когда Захаровы вернулись в дом под Екатеринбургом, несколько месяцев Екатерина питалась исключительно хлебом и травкой, произраставшей на огороде. Но работала, работала и работала. Сил придавало состояние сына: он явно с каждым днем становился все крепче, все радостнее. Такое было впечатление, что парень хватает каждую секунду жизни. Вновь вернулся к оставленной на время болезни учебы в юридической академии.

Екатерина Захарова тоже с новой жизненной силой взялась за свое дело - школу, начала строительство нового красивого здания на красивейшем лесистом пригорке.

Единожды поправ

Беда вернулась через пять лет, буквально после смерти мужа. Тяжело пережив гибель отца, Андрей вновь попал в отечественную больницу с "пустяковым" диагнозом: заболело ухо. Дальше - больше, пришлось чистить мозговую оболочку. Как показало будущее, новая ошибка в определении диагноза стала для парня роковой. Когда уже поздно было что-либо исправлять, выяснилось: на самом деле в ушном проходе образовалась злокачественная клетка иного вида, чем была ранее, - меланома. Опухоль обнаружили, когда он уже захватил головной мозг. Предъявлять претензии к отечественным врачам Екатерина Захарова вновь не стала. Месть не убьет боль. Однажды, вернувшись домой, она выкинула из комнаты все иконы с криком: "Нет тебя, Господи. Как можно на жизнь одного человека столько страданий и горя?" Потом очухалась и оцепенела от ужаса: я ведь от всего отреклась, как жить-то дальше? Поехала в церковь, встала на колени и несколько часов просила прощения. А когда вернулась домой - поверила в чудо: сын, который уже больше недели не ходил, не ел и не говорил, вдруг сам попросил каши.

Но чудо оказалось коротким. Описывать последние дни человека, умирающего от рака, ни к чему. Кто знает - поймет, а кто не знает... Похоронив сына в феврале 2004 года, Екатерина Захарова готова была и себя похоронить. Жизнь ушла.

- Я просто видеть ничего не могла. Не разговаривала три месяца, сидела в углу в одной пижаме, все вспоминала, как за несколько месяцев до смерти сын признался, что еще на первом курсе института у него мог быть ребенок. Девушка, с которой он дружил еще со школы, забеременела. Но об этой нечаянности они родителям не признались, самостоятельно решили пойти на аборт. Прокручивая в голове образ ребенка, я от отчаяния головой об стенку билась, - честно призналась нам эта сильная женщина. - Спасли мои ученики. Тоже мои дети. Они даже хохотать перестали, проходили мимо, здоровались шепотом и тихонько уходили, так они восприняли мое горе, мою боль. Очнулась от забытья, когда мне сказали: потеряла одного ребенка, потеряешь и остальных. Я вначале ничего не поняла, а потом вспомнила про школу. И через минуту в голове словно щелкнуло - пробирки в Израиле.

После первого же звонка в зарубежный госпиталь оказалось, что, на счастье, все сданные на хранение клетки сына живы. Возникали, правда, некоторые юридические нюансы с передачей этих "частей тела умершего человека" ближайшему родственнику. Но эти законодательные тонкости удалось быстро решить, и в посольстве Израиля в Москве Екатерине Захаровой заверили все необходимые документы для доступа к будущему.

А задумала Екатерина, как ей объяснили в церкви, грех. Пойти поперек некой воли свыше и, несмотря на смерть сына, родить от него внука. Но греховность своего поступка Екатерина напрочь отвергает, считая, что если бы не благосклонность сил свыше, ничего бы у нее не получилось. А препятствий более чем хватало.

Перво-наперво девушка, считавшаяся невестой сына, наотрез отказалась таким неожиданным способом забеременеть: "Я что, как мать-героиня, всю жизнь буду показывать ребенку только портрет отца? - недоумевала она. - Посмертные дети - это только порождение войны или фантастики".

Греховность своего поступка Екатерина напрочь отвергает, считая, что если бы не благосклонность сил свыше, ничего бы у нее не получилось

Екатерина Захарова шагнула дальше и истории, и фантастики. Получив отказ от вероятной мамы, она заключила контракт с суррогатной мамой будущего внука. При помощи врачей нашла подходящую двадцатисемилетнюю женщину, проживающую в соседнем районном городе. Женщина имела свою пятилетнюю дочь и готова была за вознаграждение, стоимостью не менее квартиры, забеременеть искусственным путем, выносить и родить внука Захаровых. С суррогатной претенденткой на материнство Екатерина и уехала в Израиль, чтобы в чужой стране осуществить свои фантастические планы.

Но в отличие от неисчерпаемой материнской любви коммерческий расчет дал сбой. На чужбине молодая землячка поняла, в какие тиски попала ее будущая родственница. Как ни рассматривай с научной точки зрения, но с обывательской получалось, что желаемого внука породить на свет должна она, и по генам и по закону она является матерью. А следовательно, от бабушки можно будет получить не только квартиру, но и все, что пожелается. Екатерина Захарова, конечно, поделилась с суррогатной родительницей всей своей печальной историей, конечно, поплакали вместе, но жадность побила жалость. И потихоньку молодая женщина начала шантажировать заполученную родню.

Вернувшись на время в Екатеринбург, Екатерина уже понимала, в какой человеческий капкан угодила. В отчаянии бросилась за советом к юристам и медикам-специалистам.

Главный эмбриолог центра "Семейной медицины" Сергей Балезин выслушал захлебывающуюся в слезах отчаяния женщину и просто посоветовал: бросайте эту авантюру с зарубежными родами, везите сперму сына на родину, мы все сделаем.

Операция "Антитеррор"

Легко сказать - везите. Доставить из другого государства частному лицу живые человеческие клетки сложнее даже, чем контрабанду через границу перетащить. Во-первых, для этого нужен специальный контейнер, заполненный жидким азотом. Во-вторых, этот контейнер необходимо пронести, минуя все контрольные приборы, пронизывающие предметы излучением.

С контейнером Екатерине Германовне повезло больше, чем с антитеррористической операцией. Специальный сосуд по просьбе и на деньги "Центра семейной медицины" был достаточно быстро доставлен из Санкт-Петербурга на Урал. Сосуд очень походил на железный термос длиной около метра, мог хранить живые ткани в жидком азоте в течение десятков часов. Но даже один вид этого сосуда вызывал неизменные вопросы у каждого стража правопорядка. А в израильском аэропорту он едва не спровоцировал контртеррористическую операцию.

Что такое система охраны аэропорта в стране, где десятилетиями не прекращается борьба с терроризмом, сейчас можно легко представить. В аэропорту Бен-Гурион охраны больше, чем пассажиров, и каждый человек, входящий с багажом, воспринимается как возможный носитель бомбы. Екатерина Германовна с огромной тяжелой сумкой в руках тут же вызвала подозрения. Никакие заверенные всеми официальными лицами документы с печатями госпиталя и посольства на стражей порядка не действовали.

Высоченные охранники кричали на пожилую женщину и требовали вскрыть железный цилиндр и пропустить его через рентген. Екатерина, как коршун, откидывала то одного, то другого от хранилища клеток и кричала, что они убивают жизнь. Когда один все-таки ухитрился раскрутить крышку и из цилиндра начал паром выходить азот, бабушка закричала так, что сбежался весь аэропорт. Как ни странно, но именно этот вопль отчаяния вразумил-таки охрану, и они отпустили хранительницу жизни с богом.

На пути к самолету Захарову еще дважды пытались заставить раскрыть для обозрения багаж, но женщина упрямо прикрывала клетки сына телом. В конце концов ей удалось все в целости и сохранности донести в самолет. Упавши в изнеможении в кресло она достала водку и одним глотком выпила сто победных грамм. В Екатеринбурге боев уже не случилось, прямо в аэропорту у таможни ее ждали эмбриологи из центра и взяли клетки под свою опеку.

После проверки доставленного материала в центре убедились, что половые клетки во всех двадцати пяти пробирках живы и плодоспособны. Чтобы не возникали материнские коллизии, Сергей Балезин предложил Екатерине Захаровой по-иному решить вопрос генетических половинок будущего ребенка. "Зачать" можно и в лабораторных условиях, соединив мужскую с донорской женской клеткой. А для вынашивания плода взять третье лицо - опять же суррогатную мать, но не имеющую уже никаких генетических связей с будущим ребенком. Так и поступили. Второй вариант суррогатной матери для будущего внука уже подбирал по своей базе данных центр. Екатерина Германовна, конечно, сходила в гости к будущей носительнице плода, посмотрела, как живет эта тридцатиоднолетняя женщина. Наученная горьким опытом шантажа, она заранее юридически оговорила все условия сделки. Главное из которых - в случае хоть малейшей претензии на будущее ребенка контракт расторгается полностью.

Не знаем, насколько тронула новую суррогатную маму история борьбы Екатерины Захаровой за будущее сына.

Зато специалистов центра семейной медицины бабушкина борьба за жизнь впечатлила настолько, что они сделали все операции абсолютно бесплатно. С неменьшим трепетом относились к будущему ребенку и в небольшом роддоме районного городка Среднеуральска, который Екатерина выбрала для родов. Уже на шестнадцатой неделе после оплодотворения УЗИ показало, что будет мальчик.

В том, что будет мальчик, Екатерина как-то не сомневалась. Когда сын умер и уже все было решено по зачатию ребенка, она писала Андрею письма, в которых рассказывала: какой будет его сынок. Какие будут волосы, глаза, брови. Когда же она в палате роддома увидела свое запеленатое дитя, заревела от счастья - действительно, получилась почти копия сына. Только губки не "захаровские".

Дома уже все было готово к приему мальчика, закуплены кроватки, игрушки, наряды. Но оказалось, что, даже породив звездного внука, бабушка преодолела не все тернии. Биологические барьеры сейчас кажутся мизером по сравнению с чиновничьими табу и людским непониманием. Это для человечества дитя из пробирки - чудо, а для чиновничьей машины - неведомое существо.

Чужой среди своих

Отправившись через две недели в ближайший ЗАГС получать на мальчика документ, удостоверяющий его существование, Екатерина Германовна с удивлением узнала, что по закону такой ребенок существовать не может. Если папа мертв - его нельзя вносить в свидетельство о рождении. Не предусмотрено у нас по закону, что могут появиться на свет дети от давно ушедших из жизни людей. Не предусмотрено, и что вынашивать плод может абсолютно чужая женщина. Дескать, кто родил - тот и мать, а уж суррогатная - не суррогатная чиновников не интересует. Вот и оказался Гоша для чиновников чужим среди своих: ни законной фамилии, ни законного папы, ни законной бабушки.

Объяснения, документы, медицинские карты - не действовало ничего. Отправили Екатерину Германовну из ЗАГСа в суд, дескать, через Фемиду доказывайте, что породили внука. Во Дворце правосудия города Верхней Пышмы коротко изложенную энергичной женщиной историю тоже до конца не поняли и приняли за бурные фантазии. Посоветовали через юриста изложить все в более доступной для правосудия форме.

Поразмыслив, женщина решила взять бюрократическую крепость обходным путем. Пошла в органы опеки, рассказала свою фантастику, и ей посоветовали для начала оформить на ребенка опекунство, а потом уже документально доказывать все родные корни. Сейчас Екатерина все свободное время занимается сбором массы справок, что она не наркоманка, не алкоголичка, может обеспечить ребенка, в состоянии ухаживать за ним. Из одних бумажек, подтверждающих право на воспитание, целая толстая стопка получилась. Но больше всего терзает сердце Захаровой требование собрать не меньшую стопку бумажек о состоянии здоровья ребенка.

В ответ в органах опеки только вздыхают и убеждают, что все равно все хорошо. В конце прошлого года посоветовали на счастье поставить в вазу вишневую веточку: вот увидите - зацветет. И в самые страшные холода, когда за окном трещал мороз под минус сорок, на простеньком прутике действительно проклюнулись цветочки. Вишня зацвела. В середине января. Сказка.

К сожалению, в сказку не верят не только чиновники, а хулит не только церковь.

Что про чужих говорить, когда свои, родные, не понимали Екатерину. Самые близкие отговаривали отступиться перед гонениями судьбы и смириться с угасанием рода. Дескать, мертвых не поднимешь, а живые не в нашей власти.

Сейчас, когда жизнь оказалась во власти обычного человека, Екатерина Германовна на порог не пускает тех, кто не верил в возможность появления Георгия. Говорит, что только когда дитя окончательно окрепнет, она готова будет представить его всему миру, и доброму и злому.

То, что сделала этого ребенка для себя, Екатерина Захарова не скрывает:

- Я даже не знаю, как он меня будет называть. Ну не мамой же. Я все-таки старая. Думаю, что будет называть бабулечка моя. Придет срок, я ему все расскажу, нет тут ничего такого страшного, что человек не должен знать. Он будет нормальный, обычный ребенок. Только жизнь будет очень сильно любить. Так я хочу. Я его воспитаю в страстной любви к миру, чтоб он каждую секунду этой жизни, каждый блеск солнца ценил и любил. И, ценя жизнь, он оценит то, что ему ее дали.

Я так хочу

Бабушку Катю сейчас никто, никакой церковный сан не разубедит, что все произошедшее случилось без воли Божией. Иначе ни клетка бы ни выжила, ни эмбрион бы не зацепился, ни плод бы, дважды обвернутый пуповиной, не родился бы на свет. У чудо-мальчика уже намечены крестины, назначены кум и кума, все приготовлено для праздничной каши. А пока Гоша сопит в колыбельке, Екатерина Захарова обдумывает, а к чему мальчику быть одиноким. Вот Андрей так страдал, что был единственным сыном. А в банке хранится еще два десятка живых клеток сына. Может быть, все повторить?..

Как сказал "РГ" генеральный директор Екатеринбургского центра семейной медицины Игорь Портнов, проблема искусственного оплодотворения женщин спермой, взятой из криобанка или от умершего мужчины, - весьма актуальна для России. В стране пять миллионов женщин нуждаются в программах экстракорпорального оплодотворения (ЭКО). А банков спермы не хватает. Нет также необходимой законодательной базы для такой деятельности. В том, что надо развивать вспомогательные репродуктивные технологии, Портнов не просто убежден, он смотрит дальше. В Екатеринбурге недавно открылся институт стволовой клетки, который занимается заменой больных клеток здоровыми. Именно здесь, считает Портнов, лежит будущее и репродуктивной медицины.

Специалисты Центра Сергей Балезин и Константин Малкин подчеркивают: в мировой практике только с середины 90-х годов сформировалось понятие так называемой посмертной вспомогательной репродукции - поэтому практика его применения мала. Даже для мировой практики случай с Екатериной Захаровой - уникальный. Так долго лежавшая в криобанке сперма использовалась впервые. Деятельность врачей по трансплантации человеческих органов в России регулируется статьей 35 Закона "Об охране здоровья граждан" и приказом N 67 минздрава от 26 февраля 2003 года. А также пунктом 5 статьи 16 Федерального закона "Об актах гражданского состояния".