Поделиться
Впрочем, интрига поддерживалась до последнего момента: жюри просматривало картины вдали от зрителей, чтобы зал не влиял на объективность решения, а мнение жюри не просочилось в народ раньше времени. Но оценки любителей и профессионалов во многом совпали. Обе стороны выделили фильмы, в которых присутствовал оптимизм, а таковых было подавляющее меньшинство.
Гран-при "России" получила картина Романа Ширмана "Опасно свободный человек" с Украины. Единственная из представленных лент, которую от начала до конца можно было смотреть с улыбкой. Фильм о Сергее Параджанове построен на иронии, на розыгрыше, он снят в документально-мультяшной манере, когда сцены реальной жизни перемежаются рисунками и коллажами самого героя, в результате рассказ о трагической в общем-то личности и судьбе получился колоритным и отнюдь не печальным.
Лучшим полнометражным фильмом был признан "СССР-Россия-транзит" Андрея Титова. Приз остался в Екатеринбурге, продемонстрировав, что уральская школа документального кино жива и бодра. Лучшей короткометражкой стала картина "Чернобыль-2" москвички Ольги Смаковой. Символично, что обе ленты сделаны дебютантами, которые прежде могли рассчитывать разве что на специальный приз "За лучший дебют" (на сей раз его обладательницей стала московская студентка Марина Добровольская, отмеченная за добрую ленту "Мироносицы" - о старушках, восстанавливающих разрушенную церковь). Приз за операторское мастерство жюри отдало Саргизу Харазяну, снявшему армянскую картину "Под открытым небом". Этот же фильм собрал наибольшее количество зрительских симпатий: он рассказал о жизни людей, у которых нет дома, зато есть любовь. Спецпризом жюри отмечен мэтр документальной драматургии Лев Рошаль, автор сценария фильма "Все дети рождаются зрячими".
Ценность фестиваля в том, что он создает общую картину состояния документального кино, а также состояния нашей действительности. В каких отношениях неигровое кино находится с жизнью? В прямых, считает член жюри оператор из Санкт-Петербурга Сергей Юриздицкий: "У меня многие друзья живут за границей и тоскуют по России. Недавно я сказал им: если бы вы посмотрели 70 процентов фильмов фестиваля, ностальгия стала бы менее острой".
Фестиваль отразил многие болевые точки нашей жизни, и к нему вряд ли можно предъявить претензию, что он приукрашивает действительность. Среди господствующих тем - экстремальные: последствия Чернобыля, Беслана, жизнь наркоманов, бомжей, инвалидов. Еще более мрачное ощущение создают ленты, посвященные обыденной жизни: герои месят неизбывную российскую грязь, строят воздушные замки, "курят, пьют и матерятся" (что и вынесено в название одной из лент). Честно говоря, в жизни я столько не слышу мата, сколько прозвучало с экрана. Среди героев превалируют старики; несмотря на обилие участников-дебютантов, ни один фильм не посвящен молодым, и как будто в стране почти нет детей. Энергетический мейнстрим фестиваля - энергия затухания.
Но все-таки основной человеческий инстинкт - инстинкт самосохранения. Жюри декларировало объективность как независимость от эмоций и единственным критерием провозгласило мастерство. Однако подсознательно совершило вполне эмоциональный выбор, за что ему спасибо. Абсолютно все отмеченные картины - те немногие, которые дают надежду, указывают перспективу, служат "лучом света в темном царстве". Оптимистический взгляд становится непременной составляющей мастерства.
После окончания фестиваля председатель жюри кинодраматург Одельша Агишев ответил на несколько вопросов корреспондента "РГ".
Российская газета: Куда, судя по фестивалю, направлен вектор документального кино?
Одельша Агишев: Удачных картин было достаточно, однако такой, которую можно назвать картиной завтрашнего дня, не было.
РГ: Были ли серьезные расхождения в оценках у членов жюри?
Агишев: Некоторые ленты приходилось просматривать дважды, чтобы уточнить собственное мнение. Но практически все решения принимались единогласно.
РГ: Существует мнение, что документальное кино - это одно, а телекино - это совершенно другое...
Агишев: Да, ТВ задает свой формат, у телекартины иные задачи, выразительные средства и финансовые возможности. Фестиваль же традиционно собирает документальное кино в чистом виде. Хотя в последнее время влияние ТВ нельзя отрицать и здесь: некоторые картины похожи на расширенные репортажи или интервью.
РГ: Где зритель сможет увидеть лучшие ленты документального жанра?
Агишев: Некоторые картины, возможно, получат "билет" на телевидение, как, например, фильм Наталии Гугуевой о Косте Цзю, показанный на прошлом фестивале. Вот Сергей Юриздицкий утверждает, что пора открывать кинотеатры документального кино или хотя бы залы. Судя по количеству и качеству зрителя на "России", это возможно. Кстати, суперприз фестиваля по праву можно вручать зрителям. Зал вообще важнее, чем экран. Надежда идет из зала.