Поделиться
На открытии этого человека держится сейчас, без преувеличения, почти вся российская экономика. Мы напросились в гости к члену-корреспонденту РАН, Герою Социалистического Труда, лауреату Ленинской премии Фарману Салманову.
Российская газета: Фарман Курбанович, почему вы решили стать именно нефтяником?
Фарман Салманов: Когда учился в 8-м классе, к нам в Шамхор приезжал Николай Байбаков, министр нефтяной промышленности СССР. По-русски я говорил немного лучше своих сверстников, поэтому мне поручили рассказать высокому гостю о школе. В конце встречи он обернулся и спросил, кем я хочу быть. Я ответил: "Нефтяником". Он похвалил мой выбор и сказал: "Нефть - будущее нашей страны". Это встреча была судьбоносной. Когда после института меня отправляли работать в Баку, я написал письмо Байбакову с просьбой о переводе в Сибирь. В результате меня вызвали в Москву, а оттуда направили в Кузбасс и даже деньги на билет выдали.
РГ: Как вас встретила Россия?
Салманов:Когда приехал, я плохо знал русский язык и говорил с сильным акцентом. Но за все 35 лет, что проработал в Сибири, ни один человек ни разу не показал на меня пальцем и не попрекнул тем, что я азербайджанец. К тому же жена у меня русская.
РГ: А сейчас ваших соотечественников также доброжелательно встречают в нашей стране?
Салманов: Сейчас все по-другому. В Москве живут много моих соотечественников, которые едут сюда за дополнительным заработком.
РГ: Что, по вашему мнению, является причиной конфликтов на национальной почве?
Салманов: Все говорят о межнациональных конфликтах, но я бы назвал это "национальной возней". В основе, я думаю, - политические ошибки. Меня очень огорчает, что национальными идеями постоянно манипулируют мелкие националисты и политики и в нашей стране, и во всем мире. В советское время национальный вопрос тоже был очень актуален. Когда я жил в Тюмени, под моим началом работали 125 тысяч человек 40 национальностей. И я не имел права принять на работу одновременно, например, двух евреев или двух татар. Сразу же недоброжелатели докладывали вышестоящему руководству, что начинается "евреизация" или "татаризация" региона. Сколько высококвалифицированных специалистов оказывались невостребованными только из-за своей национальной принадлежности!
РГ: А вы сами попадали в такие ситуации?
Салманов: Только один раз. Меня хотели назначить на более высокую должность, но один товарищ заявил: "Что мы русских найти не можем?". Но в ЦК все-таки были умные люди, Владимир Иванович Долгих сказал: "Как к специалисту к нему есть претензии?.. Если нет, кончайте разговор...".
РГ: Что может сделать каждый из нас для решения национальной проблемы?
Салманов: Каждый человек в отдельности сделать не может ничего.
Главное - идеология, которая должна формироваться наверху, а потом распространяться и пропагандироваться СМИ. Я, например, не видел в последнее время в прессе ни одной серьезной статьи, критикующей националистические взгляды. Зачем нужно писать "русскоязычное население", "лица кавказской национальности", а потом обвинять "нерусских" во всех преступлениях? Почему, если азербайджанец дерется с азербайджанцем или русский с русским, на это никто не обращает внимания? А вот если азербайджанец дерется с русским, сразу же начинают говорить о национальной неприязни. Нужно давать трезвые оценки. Если человек - преступник, то он преступник по своей сути, а национальность тут совсем ни при чем.
РГ: Где вы ощущаете себя по-настоящему дома?
Салманов: Я живу в России уже 50 лет, поэтому будет несправедливо, если скажу, что в Азербайджане.
РГ: Как в вашей семье решаются национальные вопросы?
Салманов: В нашей семье русское и азербайджанское тесно переплелось. Праздники мы отмечаем и русские, и азербайджанские, еда у нас многонациональная. Жене все удается одинаково хорошо, но особенно шашлык и плов.
РГ: А кто ваши дети - русские или азербайджанцы?
Салманов: Дети записаны по матери - русскими. Но один из моих сыновей (он умер в 42 года) спрашивал у меня, какую национальность ему выбрать. Я сказал, что он сам должен это решить. На что он ответил: "Папа, я хочу быть азербайджанцем, как и ты". Так он и сделал, хотя звали его Олег, вырос он в Сибири и ни одного слова по-азербайджански не знал.
РГ: Откуда в вас такая любовь к Сибири?
Салманов: Это у меня от деда. Он провел 25 лет в ссылке на Сахалине, женился на русской сибирячке Ольге, а потом вместе с ней и детьми вернулся на родину. Кстати, на Сахалине ему довелось встретиться с Чеховым, который приезжал туда общаться с заключенными. Дед очень много рассказывал о бурных реках и кудрявых лесах. А когда в 1939 году родилась моя сестра, он придумал ей имя - Амура. Мы тогда маленькие были и не знали, что Амур - это название реки. Знаете, самой большой ошибкой в своей жизни я считаю переезд из Тюмени в Москву. В Сибири было намного лучше.
РГ: Как вы открыли сибирскую нефть?
Салманов: Я неплохо учился и знал, что в Кузбассе нефть искать бесполезно. Несколько лет я там честно проработал, а потом мы решили тайком уехать и начать разведывательные работы под Сургутом. К тому времени я уже был начальником участка и у меня работали 150 человек. Шуму было много, мы же связь отключили. С должности меня хотели снять. Но в конце концов разрешили остаться. Сначала ютились на вокзале вместе с женами и детьми. А 21 марта 1961 года, на мой любимый азербайджанский праздник - байрам, первая скважина в районе селения Мегион дала фонтан нефти. Я прыгал и кричал: "Мы победили!". Потом нас Н.С. Хрущев к себе вызывал, я лично ему докладывал обо всем и сказал: открытие сибирской нефти как полет Юрия Гагарина. Тогда все улыбнулись и восприняли это как шутку. Но сегодня с уверенностью можно сказать, что это самый богатый район - нефти там хватит еще лет на 50-100.
РГ: Нефть, газ - это очень прибыльный бизнес. Вы богатый человек?
Салманов: Нет... Когда началась приватизация, я был замминистра геологии СССР. Я отказался участвовать в процессе приватизации и ушел из министерства. Если бы остался, мог бы много заработать. Но рад, что ушел. Я очень хорошо знаю, кто такие сегодняшние миллиардеры.
РГ: Вы можете назвать себя счастливым человеком?
Салманов: Счастье - широкое понятие (смеется). И у меня есть кое-какие вопросы. Но я, бесспорно, удачливый человек - мои открытия, дети, внуки.