Олжас Сулейменов: Без читателя нет литературы

- Олжас, каким вам видится будущее СНГ?

- Когда распался Советский Союз, я говорил: это может быть оправдано только тем, что на месте Советского Союза образуется Евразийский союз. За прошедшие после распада 15 лет появились наметки этого образования: наиболее здоровые силы - Россия, Беларусь, Казахстан - не расстаются внутренне друг с другом и образуют ядро будущего Евразийского союза. Если эта троица удачно впишется в евразийскую идею, то к ней обязательно потянутся и другие "осколки" бывшего Советского Союза. Мы обречены жить вместе, рядом, и никакие другие силы не могут перенести ту или иную страну на другой континент. Мы все - евразийцы, наши континенты не разделены. Исторически, географически и по всем другим параметрам мы должны быть вместе. Наши экономики и наши культуры образуют единое пространство именно сейчас, когда столь большое значение имеет такое соседство.

- Давно вы бывали в Беларуси?

- Давно. В последнее время меня дороги туда не выводили. Но я хорошо знаю белорусскую литературу, в первую очередь, Адамовича, Быкова, Бородулина, Короткевича...

- Почему шестидесятники, которые были таким единым монолитом в прежние годы, сейчас рассорились?

- Когда-то, в прежние годы, когда стоило бороться за славу и первенство, Евтушенко и Вознесенский очень ревниво относились друг к другу. Это я помню - на моих глазах происходило. Если где-то выступал Вознесенский, туда не идет выступать Евтушенко - и наоборот. Помнится, первый вечер советской поэзии в Париже в 1977 году. Константин Симонов вывез, как он говорил, "поэтическую сборную СССР". Мы собрали большой - четырехтысячный! - зал. Обычно парижские вечера поэзии - несколько человек в небольших кафе. А тут Париж впервые слушал стихи в таких залах. И слушали нашу советскую, трибунную поэзию, которая в Москве собирала большие аудитории. Вознесенский на это выступление в Париж не поехал, потому что узнал что будет выступать Евтушенко. И мы выступали без него вдевятером - Высоцкий, Окуджава, Роберт Рождественский...

- Как вы объясняете тот факт, что сейчас появляются отдельные таланты и в русской, и в казахской, и в белорусской поэзии, а поколения, как в 60-годы, нет?

- Наше поколение было первым после сталинизма, когда страна совершила крутой поворот от тоталитарной эпохи к новому времени. После ХХ съезда родилось поколение шестидесятников, которое оказалось наиболее свободным, наиболее яростным, наиболее продуктивным и в литературе, и в кино, и в театре, и в музыке. Сейчас, оглядываясь на пройденный путь и сравнивая себя с семидесятниками, восьмидесятниками и абсолютно освобожденными "девяностниками" и поколением творцов, вошедшим уже в ХХI век, мы видим свое отличие от них. Развал Советского Союза не породил ни в одной литературе ярких имен, не создал событий в культуре. Казалось бы, независимость, "бесцензурие", а обернулось на деле полной и узаконенной бесцензурщиной...

- Вы были депутатом Верховного Совета Советского Союза, потом первого съезда Советов. Место ли художника в парламенте? Или его парламент - письменный стол, сцена, мольберт?

- Я считаю, что литератор, особенно поэт, постоянно работает с обществом и на общество. Поэтому так или иначе его деятельность впрямую связана с политикой. Мы мыслим категориями "народ", "страна", "государство", "мир", "вселенная", "жизнь"... Если ты пишешь "в стол", тогда тебе нечего делать в политике. Это понятно. А если ты обращаешься к людям, взываешь к сознанию общества, человека, пытаешься его направить по тому пути, который тебе видится, - то ты без политики немыслим. Каждый поэт создает свой мир, как бы свой "глобус" и старается его тиражировать, сделать свое сознание, свой идеальный мир, который он выстроил, общенародным. Естественно, что он обращается к людям, пытается повлиять на них. А что это как не политика? Если ему удается тиражировать свой "глобус" в своем районе или административном округе, он идет в законодательное собрание. Кто-то - в Думу, кто-то - в местные парламенты. Помнится, когда мы были в общесоюзном Верховном Совете, влиять на что-то было трудно. Все решалось помимо тебя - ты только голосовал. Первым таким парламентом, где я увидел возможность повлиять по-настоящему на судьбу государства, страны и человечества, был Первый Съезд народных депутатов. Правда, мы развалили одну стену и получили вместо нее множество других стен внутри бывшего Советского Союза. Это был результат поспешности, необдуманности, романтического подхода к практическим делам, которые требовали прагматического подхода. Некоторые слишком торопили этот процесс. Я призывал тогда с трибуны не торопиться, не спешить. Я говорил, что наша демократия только-только нарождается, она еще - маленькая девочка (в то время родилась моя внучка, поэтому я привел этот образ). Дайте ей вырасти, дайте стать ей сознательной, большой, сильной, и тогда она сама - без ваших требований поймет, что вам и всем нам нужно. Иными словами, я призывал к постепенному развитию, а не огульному разваливанию. Но... назначили капитализм! Так же, как в свое время назначили социализм. Потом социализм отменили - и потребовали объявить светлую дорогу капитализму.

- Вы заговорили о внуках - кто-нибудь из них пишет?

- Нет, они даже не читают. Они все видят - "Войну и мир" видели, а не читали, "Анну Каренину" видели...

- А о чем думает тогда их дедушка, известный поэт и писатель Олжас Сулейменов, который работает вообще-то в ЮНЕСКО?

- Дедушка ведет методическую борьбу, но на это у него не хватает времени.

- Как сейчас складываются ваши отношения с компьютером?

- Нормально. С машинкой я мирился через силу: стрекот машинки отвлекает от письма. Все-таки литературное слово рождается под скрип пера...

С другой стороны, мы не должны протестовать против развития научной и технической мысли, если, конечно, это развитие не приводит к саморазрушению. А оно, к сожалению, уже приводит нас к этому. И мне, как работнику ЮНЕСКО, доступны те цифры развития человечества, которые говорят, что человек сокрушает природную среду своего развития, хомо сапиенс рубит сук, на котором сидит. Уже не просто рубит - яростно пилит пилой "Дружба". Это все включено в тот диапазон сопереживаний, сочувствий, сомнений, состраданий и прочих "со...", который нам присущ. Каким бы малым делом ты ни занимался, за ним проглядывается этот фон.

- Какими мы видимся оттуда - с Запада? Нас спорадически, волнами там любили, то за "Подмосковные вечера", то за танец "Казачок", то за валенки и ушанки... Что сейчас?

- На Западе, в Европе все сейчас заняты своими проблемами. Нам отсюда они кажутся не очень серьезными, а для европейцев эти проблемы очень важны. Например, в Европейском Союзе нет объединяющего языка национального общения - того языка, каким был в Советском Союзе русский. За десятилетия наших страданий, состраданий, совместного бытования у нас все-таки выработался язык межнационального общения. В Европе этого нет. Хотели сделать английский - против выступили французы, которые считают свой язык красивее. Против французского выступили англичане, немцы и т.д. И теперь они говорят на всех языках. Сегодня самая востребованная профессия в Европе - переводчик. И где теперь в европейском парламенте, в котором, естественно, выступают на своих языках, найти переводчика с эстонского?

- Вы состоите в каком-либо Союзе писателей?

- Раньше я был секретарем СП СССР. Теперь в одной Москве несколько писательских союзов. У нас в Казахстане Союз писателей не раскололся, правда, какой-то Пен-клуб появился. Его председатель время от времени появляется на собрании своих коллег в Москве. А таких союзов писателей, которые были в старые времена в Советском Союзе и в Казахстане, сегодня нет, поскольку нет источников финансирования. Время от времени появляются спонсоры, которые раздают награды. Но не более того. Писатели вынуждены искать спонсоров для своих книг. К тому же сами спонсоры становятся сегодня писателями - издают свои многотомные книги - полуграмотные, а то и вовсе неграмотные. Сейчас появилось множество не столько писателей, сколько авторов книг.

- Поскольку с вами беседует секретарь Союза писателей Москвы, мы можем вас принять в наш Союз писателей, где состоят почти все ваши друзья-товарищи по шестидесятничеству...

- Со временем будет видно...

- Как складываются ваши отношения с кухней: вы готовите любимое блюдо для друзей?

- У меня есть фирменное блюдо-"замазка" - рагу по-сулейменовски: мясо, помидоры, баклажаны, картошка, много черного перца горошком, по мере готовки кладется чеснок. Перед самой подачей туда добавляется укроп. Все перемешивается и через два часа готовки получается такая "замазка".

- Запатентовали?

- Все мои друзья, для которых я готовил это блюдо, говорили: лучшего они в своей жизни не ели! И это говорилось не из вежливости. Это блюдо я научился готовить в юности, когда отдыхал дикарем на озере Иссык-Куль.

- А драники пробовали?

- Конечно, пробовал!

- Что вы пожелаете вашим и нашим читателям в России, Беларуси, Казахстане?

- Оставаться читателями! Мы становимся народом-зрителем, народом-слушателем, но при этом надо оставаться народом-читателем. Когда-то у нас был великий читатель, и поэтому была великая литература. Без читателя литературы нет. В этом - одна из причин нынешнего литературного кризиса и превращения наших читателей в слушателей и зрителей. Полноценная культура может развиваться только тогда, когда хомо сапиенс не утрачивает одной из своих главных функций - получения информации... Так что - оставайтесь читателями!