Поделиться
Что Михайлов и Колотухин были доверенными лицами Касьянова, когда тот возглавлял правительство, - факт неоспоримый. Об остальном можно спорить - говорить об отсутствии всякой связи между политическими амбициями бывшего премьера и уголовным преследованием его приближенных, отрицать ангажированность прокуратуры, ставить эти дела в контекст борьбы с коррупцией и т.п. Но как-то уж четко выстроились события. Смотрите сами. На прошлой неделе, собрав пресс-конференцию, вторую после ухода в отставку, Касьянов вновь заявил, что страна "идет не туда". На другой же день член думской фракции ЛДПР Алексей Островский призвал коллег "запросить в Генпрокуратуре, МВД, ФСБ информацию о неправовых действиях Касьянова в период исполнения им полномочий председателя правительства". Почему предметом обостренного внимания законодателей должна стать деятельность Касьянова в его бытность премьером, соратник Жириновского объяснил с подкупающей откровенностью: "Было бы хорошо, если бы оппозиция объединилась во главе с Касьяновым и маршем двинулась в сторону Матросской Тишины".
"Я тебя в политику не пущу" - помните, кто сказал? Это генсек Михаил Горбачев - снятому с поста первого секретаря Московского горкома Борису Ельцину. Насколько удалось Михаилу Сергеевичу осуществить свое намерение, мы знаем. Знаем и то, какую поистине царскую услугу он оказал будущему первому президенту России, "не пуская" его в политику. Однако важный момент: строптивого Ельцина от ухода в оппозицию не удерживало ничего, кроме партийной дисциплины, к тому же порядком расшатанной "перестроечными" дискуссиями внутри КПСС. О заведении уголовного дела против кандидата в члены Политбюро, пусть даже бывшего, и речи не могло быть. Залежи компромата, возможно, имелись. Но что могли инкриминировать партийному функционеру - любому, не только Ельцину - наблюдательные товарищи с Лубянки? Ну, неумеренное пристрастие к рюмке. Ну, "неформальные отношения" с какой-нибудь сотрудницей из аппарата. Ну, в самом страшном случае - загородный дом, записанный на жену или тещу. Вот, пожалуй, и все. Финансовыми потоками ни один партийный владыка не управлял, то была заповедная вотчина Госплана и Совмина. Подловить того же Ельцина на сомнительной экономической сделке, держать его на этом крючке, остерегая от проявлений нелояльности, было невозможно.
В постсоветские времена слова "не пущу в политику", адресованные отставному премьеру или министру, - уже не риторика. История новой России не знает ни одного случая, когда человек, недавно занимавший государственный пост, становился противником власти, а тем более вождем оппозиции. Нет, примеров переквалификации бывших крупных чиновников в партийных лидеров сколько угодно. Потерявший премьерскую должность Егор Гайдар основал "Демократический выбор России". Бывший губернатор и вице-премьер Борис Немцов приложил руку к созданию Союза правых сил и стал одним из его сопредседателей. Но и "Выбор России", прошедший в Думу в 1993 году, и СПС, попавший туда в 1999-м, поддерживали власть. В этом качестве и были ею востребованы.
Михаил Касьянов повел себя иначе. Сперва он терпеливо ждал и, возможно, надеялся, что ему найдется государственное применение, как нашлось оно экс-премьеру Виктору Черномырдину. Но никаких сигналов о том, что управленческий талант и уникальный опыт Касьянова вновь окажутся ко двору, не поступило.
Но чего добивается бывший премьер? На что он рассчитывает? А вот это пока не понять, тут сплошные загадки. Страна идет в неправильном направлении... В России нет ни разделения властей, ни независимого суда, ни свободных СМИ, ни защиты частной собственности.... Суд над Ходорковским - фарс...
Пафос подобных заявлений можно не разделять, но он более чем понятен. Цель непонятна. Она задрапирована всевозможными оговорками и недомолвками. "Если бы я был премьер-министром, тема объединения "Газпрома" и "Роснефти" даже близко бы не возникла". Но... правительство не надо менять: "Еще полгода назад я был уверен, что это надо делать, но сейчас я думаю, что делать надо большее". "Большее" - это что? В ответ - фирменная касьяновская улыбка. О возможном участии в президентской кампании - снова уклончиво, но намекающе: "Все возможно, конечно, если будет востребовано". О том, нужна ли России смена власти, - да, нужна, но... только мирная, никаких революций. На вопросы, не собирается ли он стать "российским Ющенко" и не намерен ли возглавить партию или вступить в нее, - "нет" и "нет". В общем, политический кроссворд. Из восьми букв.
Намерение Касьянова возглавить объединенную оппозицию тоже скорее угадывается, нежели декларируется. Все иносказательно: движение страны "не туда" - это "сигнал демократическим силам задуматься и объединиться". Экс-премьер вроде бы намекает: коли нет авторитетной консолидирующей фигуры (а ее вправду нет), объединить правых и левых он мог попробовать сам. Но публичный кастинг на роль вождя объединенной оппозиции дал пока отрицательный результат. Ни правые, ни левые не увидели в Касьянове консолидатора. Да и с чего бы? Готовность сотрудничать с социал-демократами отталкивает от Касьянова закоренелых либералов, а былая премьерская деятельность мешает его союзу с КПРФ и "Яблоком".
Мне сдается, Касьянов блефует. Никакой мобилизации на демократический фронт он не ведет, никакой поход против власти не замышляет. Касьянов - человек системы, хорошо знающий правила игры и до сих не нарушавший этих правил. Критикуя режим, он не набивается в соратники к Немцову и Явлинскому. Рискну предположить, что столь нетривиальным способом он посылает сигнал Кремлю: хотите получить вменяемую (умеренную, управляемую) оппозицию - я готов ее сформировать и возглавить. Запад обеспокоен отсутствием в России оппозиции? Да вот же она!
Возможна и другая версия: демонстрируя несогласие с официальным курсом, Касьянов страхует себя от неприятностей. Слишком уж близко стали ложиться снаряды. Арест Дениса Михайлова...Уголовное дело против Сергея Колотухина...
В каждом слове, оброненном Касьяновым, наблюдатели пытаются вычитать сенсацию или хотя бы ее предвестие. И все ловят момент, когда на поверхности высказываний, затуманенных недомолвками, как водяные знаки на купюрах, проступят наконец намерения говорящего. Но экс-премьер не делится своими планами. Чего он хочет, можно только гадать.