Поделиться
Бармен в кишиневском отеле, поставив передо мной чай, возвращается к прежнему занятию: уткнулся в экран телевизора, где русский спецназ мочит инородцев.
Лидер парламентской фракции, отвечая на мои вопросы, то и дело сбивается, потому что на его столе стоит телевизор, транслирующий российскую программу, ему интересно. В маршрутном такси меня достают знакомые мелодии отечественной попсы.
Книжные развалы на центральном проспекте предлагают почти исключительно литературу на русском языке. Но при этом в Молдавии кипят политические страсти, и водораздел проходит как раз по этому жгучему вопросу: отвернулась ли республика от России? И если так, то какое будущее ее ожидает?
А ведь еще два года назад ничто не предвещало бури. Кишинев был преданным союзником Москвы. Президент Владимир Воронин в 2001 году пришел к власти во многом именно потому, что в своих речах обещал крепить дружбу с восточным соседом, сделать русский язык вторым государственным и мирным путем решить проблему Приднестровья.
Молдавия была одним из самых дисциплинированных членов Содружества Независимых Государств, чуть ли не единственной подписав все основные документы, регламентирующие деятельность СНГ. Путин и Воронин встречались по семь раз в году.
И вдруг все кончилось? Дружба врозь?
Оказалось, непросто в этом разобраться. Но давайте попробуем. И вернемся как раз на два года назад к тому драматическому эпизоду, с которого, как считается, и началось взаимное охлаждение.
Что-то случилось
История эта могла бы лечь в основу политического триллера. При условии, что все ее действующие лица рассказали бы правду. Но, видимо, истина откроется нескоро. Пока же будем исходить из тех фактов, которые известны.
К середине 2003 года угасший было процесс урегулирования ситуации с Приднестровьем вдруг получил неожиданный импульс. В регион вначале приезжает тогдашний глава кремлевской администрации Александр Волошин, затем появляется его тогдашний зам Дмитрий Козак. Извлекаются на свет божий все варианты решения проблемы, изучаются предложения сторон, снова и снова выслушиваются взаимные аргументы. Козак прибегает к методу челночной дипломатии, постоянно перемещаясь между Кишиневом и Тирасполем. Путь к возможному соглашению избран по принципу "от простого к сложному", от тех пунктов, которые устраивают обе стороны, к моментам спорным. При этом и Молдавия, и Приднестровье постепенно и, скорее всего, не без активного российского участия делают наконец шаги навстречу друг другу. Непризнанная Приднестровская республика уже не настаивает на своем статусе независимого государства, а Молдавия уже не требует безоговорочной капитуляции и возвращения спорной территории в лоно унитарного государства.
Федерация - вот тот принцип, который ложится в основу в муках рождаемого соглашения. Приднестровье входит в состав Молдавии как автономное федеральное образование с самыми широкими полномочиями. Новому государству предлагается иметь двухпалатный парламент, в верхней палате которого будут представлены 13 депутатов от Молдовы, 9 от Приднестровья и 4 от Гагаузии, имеющей ныне статус автономного территориального образования.
Работа над проектом федерального договора продолжается три месяца, и вот наконец наступает тот день, когда все страницы меморандума подписаны и молдавским президентом, и главой Приднестровья. Договор парафирован, осталось придать ему законную силу. В Кишиневе по этому поводу проводит пресс-конференцию Д. Козак. В Тирасполе представителей общественности и прессу собирает И. Смирнов. Через два дня на церемонию подписания в молдавской столице ждут российского президента В. Путина.
Теперь ненадолго надо оставить внешнюю канву этих событий и сказать вот о чем. И по ту, и по другую сторону Днестра далеко не всех граждан грела весть о грядущем историческом событии. Смирнова многие его ближайшие соратники - особенно те, кто воевал против молдаван, - прямо обвиняли в том, что он "сдает ПМР румынам". Не лучше была ситуация, в которой оказался Воронин. Оппозиция грозила вывести на улицу народ и смести президента, если он подпишет договор. Сейчас можно лишь гадать, насколько реальными были те угрозы, но факт, что обстановка выглядела достаточно накаленной. Однако и другой факт был налицо: никто из серьезных международных экспертов, включая руководителей ОБСЕ, не видит другого выхода из тупика, кроме создания федерального государства.
В Кишиневе уже приземляются самолеты из передового отряда президента России. На утро 23 ноября 2003 года назначено появление самого Владимира Путина. Но далее происходит то, что имеет мало прецедентов в международной практике. Глубокой ночью президент Воронин вдруг убирает за спину уже протянутую для рукопожатия руку. Договор подписан не будет якобы потому, что он содержит неприемлемые для Молдовы пункты. То есть еще вчера они были вполне разумными, а сейчас стали категорически неприемлемыми.
Что же случилось в ту роковую ночь? Говорят, Воронина навестили послы западных стран, и он имел с ними очень непростую беседу. Говорят, что ему звонили из Вашингтона. Но, повторяю, мы с вами исходим только из очевидных фактов. А они таковы. Утром один из лидеров оппозиции Думитру Брагиш и еще несколько депутатов выходят из резиденции молдавского президента к толпе своих сторонников: "Путин не приедет". Дмитрий Козак снова собирает журналистов: "Все случившееся за пределами добра и зла".
Беседуя с главой миссии ОБСЕ в Кишиневе американцем Вильямом Хиллом, я спросил его, что не устраивало Европу в подготовленном для подписания договоре? Опытный дипломат (а он уже второй срок сидит на приднестровской проблеме) сказал, что некоторые страны испугались пункта, который предполагал наличие в Тирасполе российского военного контингента вплоть до 2020 года. А также, сказал он, не понравилось, как предлагается устроить совместный парламент. По его мнению, право вето, которое получали депутаты от левого берега, могло парализовать работу и законодательного органа, и всего правительства будущего объединенного государства.
Таким образом, г-н Хилл косвенно признал то, о чем многие здесь говорят в открытую: Владимир Воронин в ту памятную ночь подвергся явному давлению извне. А уж какие козыри использовали при этом его собеседники, об этом можно только догадываться.
Кукуруза
не взрывается
Многие наблюдатели на постсоветском пространстве считали, что вслед за "революцией роз" в Тбилиси и "оранжевой революцией" в Киеве настанет черед "мамалыжной революции" в Кишиневе. В начале марта этого года здесь проходили парламентские выборы - очень удобный, судя по прецедентам, момент для того, чтобы разобраться с властью. Не забудем, что по Конституции Молдавии именно парламент избирает президента страны.
Если смотреть на ситуацию издалека, то предпосылки для выступления демократических масс были самые очевидные. Молдавия сегодня - одно из самых бедных государств Европы. Почти половина трудоспособного населения (а по некоторым оценкам, и больше) подалась в "гастарбайтеры", по сути батрачит в соседних странах. Экономика не развивается. Инвесторы вкладывать свои деньги не спешат. И еще. Посмотрите, что же это получается: почти в самом центре континента до сих пор легально существует коммунистическая власть. Владимир Воронин - не просто президент, а еще и лидер компартии. Правда, коммунист он какой-то странный: его сын является одним из крупнейших олигархов страны, сам Воронин хлопочет за рыночные отношения и уже два года как тесно дружит с буржуазной Европой. Где же логика?
Это как раз еще одна специфическая особенность местной политической ситуации, еще одна увлекательная интрига.
Судя по всему, молдавский президент очень хорошо изучил характер своего народа, его менталитет, сильные и слабые места. Бывший секретарь горкома КПСС, генерал МВД, конечно, давным-давно расстался с марксистскими иллюзиями, если они у него вообще когда-нибудь были. Но он прекрасно помнит о том, что половина реального электората - это пенсионеры, ностальгирующие о былой стабильности. В их среде он и зарабатывал свой авторитет и, похоже, в очередной раз не ошибся. Его фракция опять имеет большинство в парламенте, а сам Владимир Николаевич получил почти стопроцентные шансы во второй раз занять президентское кресло.
Был учтен и фактор местных националистов, позиции которых достаточно крепки в среде чиновников и интеллигенции. На этот раз коммунист Воронин уже не обещал дать русскому языку статус второго государственного (тема, как говорят, закрыта навсегда) и прибег к жесткой риторике по поводу Приднестровья.
К тому же молдавские власти усвоили опыт недавних событий на Украине. В ходе избирательной кампании они решительно перекрыли доступ в страну для всякого рода сомнительных "политтехнологов", в том числе из России, а накануне выборов развернули назад группу приехавших из дальних краев "наблюдателей". Может, конечно, и перестраховались, но береженого, как известно, бог бережет.
Грамотно обошлись и с оппозицией, перехватив ее главные лозунги, в том числе призывающие дружить с Западом. "Мы тоже хотим в Европу, - заверили население коммунисты, - причем не просто декларируем это желание, а уже подписали с Евросоюзом ряд важных документов о взаимном сотрудничестве и постепенной интеграции в ЕС".
Реально только одна сила могла вывести на улицу протестующие массы, это Христианско-демократическая народная партия (ХДНП), возглавляемая Юрием Рошкой и последовательно отстаивавшая идею присоединения к Румынии. Сейчас этот лозунг снят, никто из серьезных политиков о единой Румынии уже не заикается, но радикалы по-прежнему легки на подъем и, случается, выходят на улицу, чтобы побузить. Однако националисты, хотя и зарезервировали за собой главную городскую площадь сроком с 7 по 22 марта, поразмыслив, решили, что из тактических соображений им сегодня выгоднее сохранить мирные отношения с левыми.
Что же касается угрозы с Запада (в широких массах существует устойчивое мнение, что все мятежи инспирируются оттуда), то тут власть чувствовала себя более чем уверенно. И видимо, не в последнюю очередь потому, что два года назад похоронила "меморандум Козака". Далеко глядел президент Владимир Воронин.
Робкий ропот оппозиции об имевших место в ходе голосования фальсификациях, нарушениях законодательства, фактах использования административного ресурса как-то быстро сошел на нет. Говорят, этому поспособствовал арест советника Чубайса, а в прошлом министра обороны Молдовы Валерия Пасата. Кого-то эта силовая акция напугала, а кого-то отвлекла от дальнейшего обсуждения итогов выборов.
Так что, насколько я сумел понять ситуацию, поколесив по региону неделю, никакой "кукурузной революции" здесь в ближайшее время не предвидится. Как любит повторять действующий президент, "мамалыга не взрывается". Хотя в последние дни в воздухе ощущалось некоторое напряжение, и опять заговорили об уличных выступлениях с местной спецификой.
Оппозиция
без позиции?
Напряжение становилось тем гуще, чем ближе наступал день выборов президента. Главу государства, как я уже говорил, здесь избирает парламент. Расклад сил в высшем законодательном органе после мартовских выборов сложился такой: 56 голосов имеет фракция коммунистов, 34 человека представляли оппозиционный блок "Демократическая Молдова" и еще 11 - радикалы ХДНП. Возглавляющий последних Ю. Рошка загодя объявил, что его фракция участвовать в голосовании не будет. Коммунистам, выдвинувшим, как и ожидалось, В. Воронина, для его победы требовалось набрать 61 голос. Все гадали, кто же выручит их с недостающими пятью мандатами? Ровно за неделю до голосования о своем выходе из "ДемМолдовы" заявил лидер демократической партии Думитру Дьяков с семью соратниками, решившими создать в парламенте собственную фракцию. Вот он где - возможный резерв недостающих голосов.
Мало кто сомневался в истинных целях этого маневра. Когда-то бывший собкор "Комсомольской правды" и работник ЦК КПСС Д. Дьяков в 90-е годы тесно сотрудничал с президентом П. Лучинским и даже был спикером парламента. Теперь он решил по-своему воспользоваться новой ситуацией. В коридорах власти одни шепчут: "предатель", другие цокают языком: "вот ведь какой ушлый!". В политике, как известно, вовремя предать - это не предать, а предвидеть.
Больше всех поступку недавнего союзника огорчился лидер оппозиционеров столичный мэр Серафим Урекян, сам еще недавно метивший в главное кресло. Это он пригрозил вывести на площадь перед парламентом в день президентских выборов своих сторонников, включая "афганцев" и ветеранов боев в Приднестровье, чтобы блокировать процесс голосования. В интервью со мной бывший секретарь райкома партии и лидер советских профсоюзов сказал, что напрасно некоторые считают, будто опасность революции уже миновала, и что они легко смогут мобилизовать под свои знамена больше ста тысяч студентов. Мэр также тепло вспоминал дружбу со своим московским визави Юрием Лужковым и энергично заявлял о необходимости немедленного восстановления тесных связей с Россией: "Это наш стратегический партнер. Там энергетические ресурсы. Там рынки сбыта нашей продукции. Там нет языкового барьера". И ведь так убежденно говорил мэр, так красиво.
Каково же было мое изумление, когда через пару дней была обнародована декларация "ДемМолдовы", обращенная к кандидату в президенты, а в ней - вот чудеса! - содержались требования немедленного выхода из СНГ, денонсирования соглашений с Россией от 1992 года о принципах урегулирования ситуации в Приднестровье, вывода с левого берега российских миротворцев, отмены статуса Молдовы как нейтрального государства и ее вступления в НАТО. И еще кое-что в том же духе, явно антироссийском.
Если бы я уже не пожил неделю в этой чудной стране, не попил вина с ее политиками и бизнесменами, не проникся особенностями поведения ее элиты, то впору было схватиться за голову. Ведь под требованиями стояла подпись Серафима Урекяна - того самого, что грозился поднять студентов и, попыхивая дорогой сигаркой, клялся в верности восточному соседу.
Интересно, а ему кто звонил предыдущей ночью? И что сказал?
Не вдаваясь в суть противоречивых заявлений местных политиков, следует признать одну горькую правду, характерную, впрочем, для деятелей из большинства постсоветских государств: эти люди, которые так и не вышли из шинелей старой партийной номенклатуры, свой личный интерес всегда ставят выше государственного. У них нет ни твердых убеждений, ни ярких идей, есть только желание любой ценой удержать власть. Единственное, в чем они преуспели - это манипулирование согражданами. А альтернативы им пока нет.
Завтра будет хуже, чем вчера
Однако всякие выборы рано или поздно заканчиваются. Надо жить дальше - теперь имея в виду не выстраивание отношений с электоратом, а выполнение взятых на себя обязательств.
По поводу ближайшего будущего доподлинно известно следующее.
22 апреля в Кишиневе состоится саммит Содружества стран ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан, Молдова). Приглашены также президент Румынии и ряд руководителей стран Балтии. Кроме всего прочего, это означает дальнейший разрыв с Москвой.
Но и Москва, кажется, не хочет спускать обид. Она уже почти выполнила одну из звучавших ранее угроз, а именно заявила устами высокопоставленного чиновника "Газпрома": со следующего года Молдова будет покупать наш газ по рыночным европейским ценам. А это автоматически приведет к значительному подорожанию всего и вся. Если выполнит и другую, закроет российский рынок для молдавских вин и коньяков, то по экономике страны будет нанесен еще один сокрушительный удар. Правда, здесь есть одно "но". Многие винзаводы являются собственностью российских предпринимателей, поэтому подобная санкция будет чем-то напоминать бумеранг.
Ситуация с решением приднестровской проблемы отброшена на годы назад и пребывает в глухом нокауте. Тирасполь теперь если и говорит о компромиссе, то готов согласиться только на конфедерацию двух государств по типу Сербии и Черногории. Кишинев обещает действовать "исключительно в рамках конституционного поля", иначе говоря, видит свое государство унитарным. Молдавия ужесточает экономическую блокаду непризнанной республики. Приднестровье грозит отключить соседей от рубильника, поскольку на его территории находится крупнейшая в регионе ГРЭС.
Можно, конечно, разделить оптимизм главы ОБСЕ г-на Хилла по поводу того, что между простыми людьми по обе стороны Днестра нет вражды, как это есть, скажем, в Косово или Карабахе, но и перспектив при таком подходе политиков у этой ситуации тоже нет.
А вообще мне в Молдавии понравилось. Народ здесь, хоть и живет бедновато, но зато легкий, приветливый, гостеприимный, и он уже давно перестал надеяться на своих вождей - сам решает проблему выживания. Вот мой знакомый Григорий вчера говорит: "Брат строит частные дома в Португалии, сестра нянчит детей в Италии, а сам я снова подаюсь на заработки в Подмосковье. Как там ваши менты? По-прежнему прессуют нашего брата?". Прессуют, Григорий. Наши маргиналы решают свои материальные проблемы прямо на месте, далеко не едут.
От таких Григориев Молдавия, между прочим, получает в год миллиард долларов - это два государственных бюджета.
Что же касается нового курса молдавского руководства, то уже ближайшее будущее покажет, насколько он верен. Или ошибочен. Но в чудеса тут уже давно никто не верит.