Поделиться
ОМОН подкрался незаметно
Башкирский город Благовещенск в одночасье стал знаменит после спецоперации, буквально перевернувшей весь район вверх дном. В итоге 342 человека признаны пострадавшими. Из них 197 считаются жертвами незаконного насилия, говоря попросту, их избили. Остальные, на взгляд прокуроров, были "всего лишь" неправомерно задержаны и доставлены в околоток. Эти счастливчики отделались фото - в досье милиции и оставленными отпечатками пальцев.
Но ОМОН не спешит каяться. Стражи порядка требуют прекратить травлю башкирской милиции и пишут письма в Москву.
Найти Благовещенск на карте Башкирии с первого раза не получилось. Но оказалось - вот он, сорок километров от Уфы, по хорошей дороге. Типичный райцентр советского типа: два-три десятка кирпичных многоэтажек жмутся друг к другу в окружении частного сектора. После побоища город живет мирной жизнью. Люди не шарахаются от незнакомцев с камерами, а охотно рассказывают о том, какие страсти сотрясали эти улицы.
- Это мы та самая "мафия", из-за которой все завертелось, - подтвердил корреспонденту "РГ" Виктор Героев, один из героев, простите за неловкий каламбур, той маленькой заварушки, вылившейся в очень большую свару.
На мафию, прямо скажем, он и его друзья не похожи. Но они - предприниматели. А это традиционно вызывает у милиции подозрение. По их словам, 8 декабря Виктор Героев, Олег Катаев и его беременная супруга вышли на улицу из собственного офиса. Там к ним прибился еще один предприниматель - Ринат Иланов. А затем теплая подвыпившая компания повстречала милиционеров.
Что было дальше? Рассказы расходятся. По версии милиции, случилось страшное: патруль попытался доставить пьяных граждан в вытрезвитель, но набежала толпа - до сорока человек - и устроила экзекуцию милиционерам. В результате пострадавшие стражи порядка попали в больницу с черепно-мозговыми травмами. Правда, затем "озверевшая толпа" и "черепно-мозговые травмы" тихо исчезли из официальных речей. Но осадок от них остался.
По версии же граждан, случился бытовой конфликт. Банальный до безобразия. Как утверждают предприниматели, милиционеры крикнули им что-то вроде: "Эй ты, иди сюда". Солидным людям такое обращение не понравилось. Слово за слово - и перебранка переросла в потасовку. На этом поздним вечером история прервалась. А возобновилась наутро. В мирные поселки вошел ОМОН.
Кому вдруг пришла мысль, что конституция в опасности, пусть решают следствие и суд. Но местные городовые спешно вызвали милицейский спецназ из столицы республики, и тот засучив рукава принялся восстанавливать конституционный порядок в городе и окрестных деревнях. Для справки: в Благовещенском районе - около двух десятков сел. ОМОН побывал почти во всех. Нога милиционера особого назначения дошла даже до отдаленных тихих сел, где сроду никаких беспорядков не было. Официально операция именовалась "оперативно-профилактическими мероприятиями". Длилась несколько дней! Село Удельно-Дуваней в двадцати километрах от райцентра попало под профилактику в числе первых.
- У нас в тот вечер была дискотека, - рассказывает начальник клуба Любовь Шабаева. - Вдруг клуб окружили. Я сама перепугалась: вижу, идет человек в каске, маске с автоматом. Аж сердце в пятки ушло: не террорист ли? Затем увидела участкового, тот объяснил, что идет рейд по району. Наших пацанов затолкали в автобус и повезли в город. Моего сына тоже избили.
Зачистка деревенской дискотеки проходила под песни "Мумий Тролля", музыка, надо сказать, под стать моменту. А потом парней отвезли в райцентр и обработали. Проходивших профилактику (фото-дубинка-пальчики) постепенно отпускали по домам. И те ночью в мороз шлепали домой. Двадцать километров. Последних по дороге нагнал утренний автобус и подобрал. Водителя ребятам пришлось долго уговаривать - денег на билеты у них не было.
- Может, за дело парней взяли? - поинтересовались мы у Любови Шабаевой. Ведь деревенские, известное дело, ребята простые. Для них подраться - что руку пожать, это нам, городским, хорошо известно. Но Любовь Шабаева возразила:
- Да что вы: у нас ребята хорошие. У нас на дискотеке нет драк. Я сама с ними, если что, разберусь. Без всякого ОМОНа. Откровенного хулиганья у нас нет. В деревне это и невозможно. Все друг друга знают.
Впрочем, отщепенцы в селе все же есть, это начальник клуба признала. Но их немного, человек шесть, и они, как правило, на дискотеки не ходят. В тот день, по словам Любови Шабаевой, омоновцы тоже сначала искали этих "отпетых". Зачитали список, но "постоянных клиентов" милиции в строю прижатых лицом к стене юнцов не оказалось. Пришлось забирать тех, кто был. Но, выехав из деревни, омоновцы отпустили часть задержанных - несовершеннолетних.
Анискин почти не виден
Участковому уполномоченному села Удельно-Дуванеи тоже предъявлено обвинение, но он не арестован. Следователи сочли, что с него достаточно подписки о невыезде. Мы попытались разыскать его, но не смогли.
- Он к нам редко приезжает, только по праздникам, - сказала Любовь Шабаева. - Вот вчера был, мы Масленицу праздновали. Он открыл опорный пункт, чтобы мы смогли подключить аппаратуру, которая на улице играла.
Душевная получается картина. Совсем недавно милиция учила подростков уму-разуму кулаками и дубинками. А сегодня - включила музыку из околотка, вежливо постояла в сторонке, охраняя порядок.
- Вины он не признает, - рассказывает Любовь Шабаева. - Мы с ним как раз вчера поговорили, он сказал: все правильно милиция делала. Сейчас идет расследование. Но я слышала - трудно найти тех милиционеров, кто был тогда. Их вызывают, спрашивают: был? Тот отвечает: не был. Бил? Нет! А мы опознать не можем. Они ведь все в масках были. Только участковый - без.
Вообще-то в селе Удельно-Дуванеи по штату не один участковый, а целое отделение, человек восемь-десять. Для них построили опорный пункт: двухэтажное деревянное здание. Но оно пустует. Второй этаж зияет глазницами выбитых окон. Планировалось, что там должны жить милиционеры с семьями. На первом глухо закрыты ставни. Там милиционеры должны служить.
- Но они все городские, здесь бывают только наездами, - сказала Любовь Шабаева. - Вот раньше у нас был участковый - в селе жил. Он и сейчас живет. Очень хороший человек. Настоящий Анискин. Он бы не дал наших ребят забрать, а с хулиганами сам бы разобрался. Он уже три года на пенсии.
Дом бывшего Анискина мы нашли сразу. Добротный, кирпичный, он немного напоминал своего хозяина. Такого же основательного. Анатолий Михайлович Ямилин любезно встретил нас, угостил чаем. Поговорил за жизнь.
- Это село старое, - рассказал он. - Говорят, в 1812 году отсюда больше людей ушло на войну, чем из Уфы. Здесь же Екатеринбургский тракт проходит. Мимо ссыльных гнали в кандалах. Много разного люда здесь оседало. В советские годы - точно так же, через дом судимые жили.
- А сейчас как? - шевельнулась мысль, может, не зря милиция сюда приезжала, а точные наводки имела.
- Сейчас их меньше, - ответил Анатолий Михайлович. - В середине девяностых дешевый спирт всех и выкосил. Есть шпана, которая на дачи залазит. В котельной за клубом котел украли. Провода обрезали. Это все от безденежья.
По профессиональной привычке бывший участковый знает почти все: кто, где и сколько украл. Но ведь он уже не служит. Может, только как пенсионер, поругать негодяев. И все. Будь он при погонах, то хулиганам бы спуску не дал. Он и не давал никогда. Двадцать восемь лет прослужил участковым в деревне. Отвечал не только за Удельное, но и соседние поселки. Бывало, утром уезжал на мотоцикле, а потом приходил пешком, притаскивал заглохшего железного коня. Зато любого преступника вычислял в два счета. И не позволил бы проводить такую зачистку в деревне. Какой смысл?
- А сейчас милиция не знает людей, - посетовал Ямилин. - Профилактики никакой. Хотя ничего сложного нет, надо только с людьми общаться...
Но сейчас село живет, считай, без милиционера. Нынешний участковый в нем гость. А если жителям вдруг потребуется его помощь, то, как рассказали корреспонденту "РГ", они несут заявление главе села - Антонине Ломковой. Она уже сама звонит участковому, и тот, если надо, приезжает.
Глава муниципального образования встретила корреспондентов "РГ" настороженно: ничего особенного у нас не произошло. Написали много неправды.
Впрочем, так считают далеко не все сельские головы. Многие из них, прослышав про надвигающийся милицейский рейд, сами предупреждали людей - прячьтесь по домам, закрывали клубы и дискотеки.
На вопрос, а как вообще живет деревня, Антонина Ломкова ответила:
- Очень много проблем, но вы же все равно их не решите. Помощи не дождешься - и бесполезно вам что-то говорить.
Фермерства в деревне нет. Земли плохие. Семенной фонд выродился. От взрослой коровы - чуть больше ста килограммов мяса, это же как от бычка годовалого... - рассказали в правлении местного колхоза. Расчет с работниками - почти натуральный. Работают 80 человек. А живет в селе больше тысячи. Но парадокс - официальных безработных в селе нет.
- А их не ставят на учет, - пояснили в колхозе, - говорят: у тебя желания нет работать, занимайся подсобным хозяйством.
Когда мы вернулись в Благовещенск, то полистали официальные отчеты. Возникло такое чувство, что мы побывали в каком-то другом районе. Ненастоящем. А истинный Благовещенск в реляциях чиновников твердым шагом идет в светлое будущее. Например, отдохнул глаз на отчете главы администрации района на сессии городского совета. Любо-дорого читать! Особенно приятно было узнать, что растет, ну прямо как на дрожжах, заработная плата населения. И огромные счета в банках - слава богу не швейцарских, а местных, тому живое подтверждение.
"Тенденция к увеличению реальных доходов населения способствовала росту денежных вкладов", - сказано в докладе. На самом деле не ради красного словца взята цитата. В ней, как нам кажется, и зарыта собака, почему ситуацию с "профилактической операцией" местные власти и народ видят по-разному. Просто смотрят - с разных сторон и другими глазами. И логика одних совсем непонятна другим.
Бить или не бить?
Местные начальники долго держали оборону, защищая право милиции на дубинку. Но какие-то ошибки власть все-таки признавала, хоть и с оговорками.
Недавно председатель Госсобрания РБ Константин Толкачев заявил: "Ситуация по Благовещенску непростая. Насколько то, что было на самом деле, соответствует тому, что описывается в СМИ? Меня расстраивает огромное количество спекуляций на эту тему... Благовещенск исторически был неблагонадежным городом в криминальном отношении. Там еще при советской власти действовали три спецкомендатуры, куда со всего Советского Союза собирали преступников, которые отбывали наказание в рамках этих комендатур, на так называемой "химии". Там сложилась доминирующая криминальная идеология, население боялось выйти на улицу, опасаясь преследования криминальных структур. Население обращалось в государственные органы, в милицию. Приехала милиция, и здесь она показала свой низкий профессиональный уровень... Права граждан нарушены однозначно".
Как же правильно говорить: "избитый город" или "криминальный город"? Обратимся к статистике. 10 февраля Благовещенский межрайстат опубликовал официальные данные. Согласно им по итогам прошлого года в районе было зарегистрировано 873 преступления, немного, конечно, но и район в принципе небольшой: примерно сорок пять тысяч жителей. Статистика подсчитала, что общий уровень преступности увеличился на... 3,7 процента. Конечно, такой всплеск криминала - веский довод для ОМОНа. Тем более что сразу в пять раз выросло число изнасилований. В 2003 году было одно, стало - пять! Но в целом доля тяжких преступлений упала на несколько процентов.
Напрашивается вывод: кто-то врет. Либо милиция, пугающая разгулом преступности. Либо статистика, пугающая отсутствием оного. Возможен и третий вариант: криминал умудряется громко о себе заявлять, укладываясь в эти средние для России цифры.
Но как бы ни решилось дело, моральную сторону почти гамлетовского вопроса "бить или не бить" обсуждать нужно. Мы так привыкли к грубости милиции, что она уже порой воспринимается как должное. И это очень печальный симптом. Безусловно, милиционеры - тоже люди. И имеют право на маленькие слабости, поскольку работа у них опасная и нервная. Да, их служба очень нужна и важна, но при этом они - не обычные граждане, а представители государства. Но должно ли государство поддерживать порядок исключительно кулаком и дубинкой? А совсем недавно в СМИ появились сообщения, что "зачистки", похожие на благовещенскую, прошли в других регионах страны. Это что - эпидемия? Опыт понравился? Поэтому очень бы хотелось услышать юридический ответ на вопрос: кто же раздул банальный скандал до масштабов спецоперации? И стоило ли потом так долго защищать честь мундира, утверждая, как это делали некоторые большие начальники, что здоровье милиционера дороже, чем здоровье обычного гражданина? Это по каким же тарифам определили?
Понятно, что грубость - это вопрос внутренней культуры, с которой у многих граждан, как в погонах, так и без, очень большие проблемы. В итоге возникают такие вот скандалы. Ведь, если разобраться, страсти на всю страну разгорелись из-за пустяка. Разве нет? Три подвыпивших гражданина повздорили с милиционерами. А те вызвали подмогу.
По-настоящему пострадавшей в этой истории стала дочь Олега Катаева, которая родилась уже после всех событий. Сейчас девочке полтора месяца, она перенесла операцию и вместе с матерью лежит в больнице. Это следствие стресса матери.
Имели ли право граждане бизнесмены спорить с милицией? Никакого! Но ведь и милиционеры должны были быть вежливыми, тактичными, особенно - в присутствии беременной. Были ли они таковыми? Проявили ли сдержанность? Действительно ли хотели навести общественный порядок? Или им было гораздо интереснее продемонстрировать собственную власть над людьми?
Вот что рассказал Олег Катаев незадолго до своего ареста корреспонденту "РГ": "Понятно, что мы говорим, как выгодно нам, а милиционеры, как выгодно им. Но ведь те милиционеры, которых мы якобы избили, сами потом прибежали к нам за защитой. Знаешь, почему? Они лежали в госпитале с легкими ушибами. Причем, как говорили врачи, необходимости в госпитализации не было, но врачей очень попросили. А по радио вдруг передали, что сержанты в тяжелом состоянии, с черепно-мозговыми травмами и нуждаются в операции. Вот они и сбежали из больницы, испугались, что их по-настоящему будут оперировать. Я потом у одного из них спросил: а чего вы к нам прицепились? Тот с апломбом ответил: а тебе что, полтинника было жалко?"
Конечно, можно не поверить рассказу заинтересованной стороны, да мы и не верим. Чтобы сержант милиции вытрясал из пьяных полтинники? Да где такое было?! Но трудно избавиться от ощущения, что вот она - цена скандала в масштабах страны.
Пятьдесят рублей, не попавшие в карман сержанту милиции...