Поделиться
Когда редакция "Российской газеты" передала мне статью трех крайне уважаемых мною советников Михаила Горбачева - Александра Вебера, Владлена Логинова и Анатолия Черняева - и я прочел их "антитезисы о перестройке", то при почти полном несогласии с авторами желание было одно: не сопротивляться, в полемику не вступать, смолчать. Просто потому, что спор вынудил бы меня сказать некоторые вещи, прописанные, как мне кажется, в моих "Тезисах о перестройке" достаточно деликатно, с большей определенностью и жесткостью. А ведь разговор-то все равно будет крутиться вокруг Михаила Горбачева. И вновь я невольно буду касаться его своим критическим жалом.
Но все-таки я решил ответить - по двум причинам. Во-первых, человек, вошедший в Большую Историю и в Большую Политику, даже шагнувший в нее столь позитивно, как Горбачев, уже не может быть неподсудным. И дело здесь не в "презумпции виновности" Горбачева, приписываемой мне тремя авторами. Я-то как раз, возможно, в силу личных симпатий к Михаилу Сергеевичу, всегда исхожу из "презумпции его невиновности". Но не безгрешности же!
Перестройка (политика Горбачева) столь сильно повлияла на судьбы сотен миллионов людей, что никто, буквально никто из них не может быть лишен права свободного анализа слов и дел Горбачева, причем анализа, основанного на разборе не намерений, заложенных в эти слова и дела, а их результатов. И менее всего нужно лишать такого права друзей, ибо тогда за дело возьмутся враги - их у Горбачева более чем достаточно.
И в этом - вторая причина моего ответа трем авторам.
В тексте и контексте их статьи ясно просматривается и их собственное, и, думаю, самого Михаила Сергеевича недоумение: как же так, Виталий Товиевич, от кого-кого, а от вас мы такого не ожидали! И это - в самый юбилей перестройки, день в день, в праздник! Вот это недоумение и подвигает меня на не слишком пространный (так надеюсь, зачиная данный текст) ответ.
Моей просьбой к редакции "РГ" было одно: приписать к имени автора не обычную титулатуру, а нескромное "друг Михаила Горбачева". Таковым я себя числю с конца 1991 года, времени нашего первого близкого знакомства, и по сей день. И буду числить далее, если даже сам Михаил Сергеевич вдруг изменит (или уже изменил) мнение обо мне.
Но когда в юбилей даже не самого Михаила Горбачева, а в двадцатилетие публичного рождения его политики как главы государства и реформатора, ты публикуешь не приватное послание, а статью в газете с полумиллионным тиражом, почти все личное должно уйти в сторону. В частности, и потому, что историческая фигура и исторические деяния Горбачева требуют не лести, не пиетета только, но и кое-чего еще более серьезного и достойного.
Мой ответ будет состоять из двух неравных частей.
По сути
Моя статья "Тезисы о перестройке", как и сама перестройка, безусловно, не безупречна, не без слабостей. И уж точно я не прочел "3000-страничные записи, отражающие во всех подробностях...". Но я жил в СССР, никогда, как и Горбачев, от него не отрекался (не отрекаюсь и сейчас). И я прочувствовал политику перестройки, как и десятки миллионы граждан СССР, на себе и имею право судить о ней не по стенограммам заседаний Политбюро, не по записям переговоров глав государств и правительств, а прямо по ее воздействию на свою собственную жизнь и жизни остальных людей.
Я приветствовал перестройку и радовался ей, сколько мог и как умел - ее поддерживал. Более того, лично я во всех смыслах выиграл и от перестройки (и даже от последующих реформ). Однако не с личных позиций разбирал я эту политику в своих тезисах.
Трем авторам антитезисов я мог бы отвечать по пунктам, но не считаю, что это необходимо. Каждый все равно останется при своем мнении. Несколько принципиальных позиций тем не менее должен зафиксировать.
Статья трех авторов составлена несколько странно. Все трое полностью соглашаются со мной в тех пунктах, где я прямо указываю на положительные качества политики Горбачева. И одновременно выступают категорически против критических оценок перестройки. Это формальность, но формальность показательная.
Три автора пишут: "Государственные деятели, берущие на себя риск преобразований, не могут предвидеть всех последствий своих действий". Странное утверждение. Рискованное. Ибо оно освобождает "государственных деятелей" вообще от какой-либо ответственности, оставляя им лишь право начинать преобразования. Но ведь "риск"-то в этом случае они берут не только на себя, но и на все общество, на всю нацию, на всю страну. Думаю, что успех государственного деятеля как раз и предопределяется его умением взвешивать риски и предвидеть результаты. Даже это не гарантирует успеха, но во всяком случае минимизирует вероятность поражения. Сегодня Китай реализует реформы именно по такому алгоритму. То есть прецеденты есть.
Три автора: "Порочность навязывания обществу схемы была продемонстрирована особенно убедительно при большевиках и сталинистах". Я писал не о "схеме", а о "стратегии". И никакой идиосинкразии на стратегии у крупных политиков быть не должно. В ХХ веке лучшими стратегами, безусловно, оказались американские политики.
Три автора: "У Горбачева и его соратников была программная идея глубоких преобразований, необходимость которых давно назрела и перезрела, что признает и Третьяков". Дело не в том, что это "признает Третьяков". Уже в последние годы Брежнева это признавал "весь советский народ", кроме партийной верхушки. Поэтому никакой "программной идеей" для лидера нации это быть не могло. Точнее, то, что достаточно для народа, слишком общо, неконкретно и банально для лидера. Требование к нему - именно стратегия, если, конечно, он претендует на роль реформатора, а не проходной фигуры.
Три автора: "Третьяков не учитывает такого момента в помыслах и действиях Горбачева, как мораль, нравственное начало в политике". Не только учитываю, но прямо пишу в своих тезисах об этом. Сейчас скажу более: к сожалению, политика Горбачева была слишком моральна, чтобы быть успешной. Еще более (о чем, впрочем, тоже уже писал): Михаил Горбачев в отношениях с Западом вел себя недопустимо морально, не учитывая того, что адекватно нравственно ему никто там отвечать не мог (по определению политики), если даже по-человечески и хотел.
Три автора пишут о моем "странном упреке" Горбачеву в том, что он "свернул боевые действия Москвы в "холодной войне" с Западом", "перестал вести" "холодную войну" и тем самым позволил Западу выиграть ее. И восклицают: "А что - надо было продолжать "холодную войну"?!" Трудно вычитать прямо противоположное тому, что я пишу, но в данном случае это удалось. Не Горбачеву это упрек, а Западу. Горбачев честно перестал вести "холодную войну". Но ответной честности так и не дождался. Горбачев в этой коллизии оказался морален и всечеловечен, а Запад - политичен и национально эгоистичен (или прагматичен).
Совсем уж странна мне вера трех авторов в то, что после августа 1991 года западные лидеры делали ставку и на сохранение СССР (пусть в новом формате), и на сохранение Горбачева. Я не знаю, что они говорили тогда лично Михаилу Сергеевичу, но то, что пугал их не распад СССР, а всего лишь неконтролируемый распад ядерной сверхдержавы, это очевидно. Не менее очевидно, что после ГКЧП, а многие и до него делали на Западе ставку уже не на Горбачева, а на Ельцина. Свидетельств тому тьма. Другое дело, что в желанный распад советского гиганта многие из западных лидеров действительно до последнего момента поверить не могли.
Увы, выступление москвичей (далеко не всей страны) против ГКЧП было не выступлением в поддержку перестройки Горбачева и не выступлением в поддержку лично его. Если бы было так, то после развала ГКЧП народ отдал бы власть вновь Горбачеву. А отдал он ее его сопернику Ельцину.
И суммарно. Почему я утверждаю, что политика перестройки потерпела поражение? Потому что (1) в результате у Михаила Горбачева отняли власть, при молчаливом согласии и даже одобрении народа, между прочим; потому что ему не удалось (2) создать то, что он хотел, то есть гуманный демократический социализм, и (3) сохранить то, гибели чего он (и я тоже) не желал - Советский Союз. Где же победа, даже частичная?
"И пораженье от победы он сам не должен отличать" - эта слишком амбивалентная формула, может, и верна для поэтов, но не для политиков. Тем более что и она не подразумевает выдачи поражения за победу. Не слишком высоко цени даже свои победы - вот ее точный политический, а не экзистенциалистский смысл.
Одновременно, и я об этом прямо пишу в своих тезисах, без напоминания, сделанного мне тремя авторами (далее - самоцитирование): перестройка дала "начало многим, а фактически всем позитивным тенденциям, действие которых мы наблюдаем до сих пор". И таких, и даже более развернутых утверждений гигантского позитивного воздействия перестройки на страну и мир в целом в моих тезисах столько, что хватило бы и на сотню апологетов Горбачева.
В чем же парадокс отношения большинства ныне живущих в России (и вообще на постсоветском пространстве) людей к Горбачеву? В том, что, по их мнению, перестройка дала миру больше, чем им самим, гражданам страны, руководитель которой эту перестройку начал и отстаивает до сих пор.
Я-то смотрю на это несколько иначе. И доказательств моего глубочайшего уважения к Горбачеву и начатому им делу больше, чем букв в "антитезисах" трех авторов.
Не меня надо критиковать и переубеждать трем авторам, а миллионы людей. Боюсь, правда, не получится. Извините за неюбилейную прямоту. Ну так это было ваше решение начать данную полемику.
Наконец, самое последнее. Опыт общения с американцами у Михаила Горбачева, да, наверное, и у каждого из вас, гораздо богаче моего. И что говорят лично Михаилу Сергеевичу в приватных беседах американские политики и политологи, вам знать лучше. А вот я от американских политиков и политологов слышал только одно (за редчайшими исключениями, которые и упомнить-то трудно): историческая заслуга Горбачева состоит в том, что он разрушил СССР, "империю зла". Последнее добавляют не все, а лишь самые прямодушные, каковых среди американцев немало. Именно поэтому, услышав несколько месяцев назад на конференции в Горбачев-фонде в присутствии самого Михаила Сергеевича подряд три таких выступления, я публично же, при американцах, сказал: "Михаил Сергеевич, прошу вас, когда мы в России будем отмечать юбилей перестройки, не позволяйте американцам находиться рядом с вами. Они ведь опять с этого начнут и этим закончат!" Проверьте по стенограмме.
Не по сути
Критика моих тезисов Александром Борисовичем Вебером, Владленом Терентьевичем Логиновым и Анатолием Сергеевичем Черняевым разочаровывает. Меня.
Не от Третьякова надо защищать Горбачева и его - нашу! - перестройку. Я-то ее (при своей убежденности, что она потерпела поражение) ценю, а лично Михаила Сергеевича Горбачева глубоко и искренне уважаю. Я ему друг - как был до "Тезисов о перестройке", так и остаюсь после вашего ответа (или упрека) мне. А вот вы бы со своими знаниями и опытом, политическим чутьем и бог знает еще какими достоинствами поберегли его от других "друзей". Которые в лицо льстят и фильмы о его "большой любви" снимают, демонстрацией огромного уважения к его историческим заслугам на откровенность вызывают. А потом вставляют в эти фильмы, прямо после откровенностей, гадость о покойной Раисе Максимовне. Да еще чужими устами сказанную (мы вроде бы и ни при чем). Да еще скрытой камерой снятую.
От этого берегите Горбачева. От этого защищайте. Он таких гадостей не заслуживает. Да и никто другой