Поделиться
Блокадная шинель
- Театр только что гастролировал на сцене Мариинки. Это впервые?
- В таком масштабе - да. Но прошлым летом наш балет успешно выступил на фестивале "Звезды белых ночей" с оркестром Мариинки. Потом Валерий Гергиев пригласил приехать уже в полном составе. Четыре вечера нашего театра на питерской сцене - событие исключительной важности. Даже странно, что раньше ничего подобного не было. Ведь история особых отношений двух театров насчитывает более 60 лет, и началась она в годы войны, когда в Пермь из блокадного Ленинграда были эвакуированы труппа Мариинки и Вагановское училище. Люди, которые составляли славу ленинградского балета, основали пермскую балетную школу.
- Получается, пермский балет вышел из Мариинки как литература из "Шинели" Гоголя?
- Я бы сказал - "из военной шинели". Причем даже некоторые питерские критики плохо знают эту историю. Кое-кто уверен, что не только балет, но и наша опера была рождена именно тогда. Хотя опера в Перми была создана на пожертвования семьи Дягилевых, на средства горожан еще в конце XIX века, они решили, что им нужен свой оперный театр. В Перми трудились выдающиеся хореографы, художники, дирижеры, режиссеры, директора театров. Было приятно, когда на пресс-конференции в Питере долго перечисляли имена танцовщиков Мариинки, начинавших свой путь в Перми, - Ченчиковой, Кунаковой, Даукаева, Баранова... Так Пермь возвращает Петербургу творческий импульс, полученный нашим театром шесть десятилетий назад. Радует, что взаимоотношения наших коллективов носят партнерский характер, что молодых артистов пермского балета пригласили на стажировку в Мариинский театр, где они уже подготовили первые партии, что петербургский балет принимал участие в дягилевских сезонах в Перми в 2003-м и обещал приехать в 2005-м.
- Какова реакция питерской критики на выступления пермяков?
- Когда мы уезжали из Санкт-Петербурга, рецензии на гастроли еще не появились. Но летние восторги немного поутихли. Тогда для петербургских критиков уровень нашего балета стал неожиданностью. Сейчас же они, наверное, думали: ага, посмотрим, смогут ли ребята повторить свой успех... Что касается публики, то все четыре постановки были приняты "на ура". Мы открыли гастроли Баланчиным, потом были опера Генделя "Альцина", балет "Дон Кихот" Минкуса и опера Массне "Клеопатра". Самый горячий прием получила "Альцина": занавес поднимался пять раз, зрители аплодировали стоя.
- Говорят, вы договорились об ответных гастролях Мариинского театра в Перми?
- Артисты Мариинки приедут к нам в мае на открытие и закрытие дягилевских сезонов. Есть идея приезда в Пермь Гергиева - с оркестром либо с оперной труппой. Для города это стало бы огромным событием. Правда, у маэстро напряженный график, все расписано на несколько лет вперед.
Нарушенное кровообращение
- Как-то вы сказали, что именно культурные связи могут стать той цементирующей основой, которая поможет сохранить Россию как единое государство...
- Я в этом убежден. Если нет постоянного кровотока культуры, невозможно говорить о России как о стране, живущей общим духом. Когда в 2000 году президент вручал нашему театру Государственную премию за проект "Оперная Пушкиниана", в своем выступлении я обратил внимание на важную деталь. Премию получила постановочная группа, в которую входили художник, дирижер, хормейстер и режиссер - немец, армянин, русский и еврей. Их объединила великая русская культура - имя Пушкина, русские композиторы и русский театр. Это символично: русская культура всегда вбирала в себя все остальные культуры, но не ассимилировала их, а переплавляла в какое-то новое качество. Сегодня это часто выносят за скобки. От культуры все время пытаются избавиться. Но в этой сфере действуют совсем другие законы. Сохранение культуры - это сохранение государства. Что позволяет татарину, чувашу, русскому и осетину ощущать себя россиянами? Не паспорт, а идентичность. То, что они общаются друг с другом на русском языке, изучают в школе одни и те же произведения, поют одни и те же песни, а под Новый год смотрят "Иронию судьбы".
- Обсуждается идея перевода театров на самоокупаемость. Может ли театр жить по чисто экономическим законам?
- Подходить к культуре только с рыночных позиций опасно: в одну секунду можно разрушить все, что создавалось веками. Сегодня по сути разрушена гастрольная система, существовавшая и в царской, и в советской России. Тогда столичные театры ездили в провинцию, а провинциальные - друг к другу и в столицу, постоянное культурное кровообращение связывало гигантское пространство - от Владивостока до Калининграда. Когда говорят, что театры должны самоокупаться, я отвечаю: скажите, как это сделать, распишите конкретный механизм. Я хорошо знаком с принципами существования театра в Германии, Франции, Италии, США. Ни в одной стране театры не самоокупаются. Почему же они вдруг должны окупаться в России, где уровень жизни гораздо ниже? Любые резкие движения в этом направлении могут привести к новому витку культурного разрушения. А разрушение единого культурного пространства ведет к разрушению единого географического пространства. Владивосток начинает тяготеть к Японии, потому что они ближе друг к другу. Калининград все больше попадает под влияние Германии. Можно привести и другие примеры.
- Но, наверное, помогать всем театрам государство не в состоянии...
- Согласен. Но государство как раз и существует для того, чтобы определять приоритеты. Например, решим раз и навсегда, что для нас жизненно важно сохранить в России классическое театральное искусство. Забудем про модерн, поиски, авангард и т. д. Но фундамент надо поддерживать - иначе рухнет все здание.
- Не получится ли так, что приоритет будет отдаваться столичным театрам?
- Любой вменяемый государственный деятель понимает, что Садовым кольцом Россия не ограничивается. Можно, конечно, кинуть кость столичным театрам, филармониям, вузам. Но, думаю, этого не будет. Смотрите: совещание по инновационной политике президент проводил в Новосибирске. Значит, он прекрасно понимает: не будет новосибирского Академгородка - не будет российской науки. Нет пермского балета, екатеринбургской консерватории, владивостокской филармонии - нет российской культуры.
Провинция - понятие психологическое
- Пермский театр - один из самых успешных и в коммерческом смысле. Неужели не удержитесь на плаву в бурном море рынка?
- Да, у нас сейчас хорошее время. Весь прошлый год прошел успешно - это и зарубежные гастроли, и участие в фестивалях, и получение премии "Золотая маска", где в балетной номинации мы выиграли у Большого театра, и турне по Европе, и премьеры каждый месяц. Театр неплохо зарабатывает. Но все "съедается" расходами на подготовку новых спектаклей, на то, чтобы сохранить в репертуаре классику. Нужно элементарно отапливать здание, каждый день делать новые пары балетных туфель, гримировать солистов. Поэтому мы не живем и не сможем прожить на свои средства. Помогают областные власти, спонсоры. Я работаю в пермском театре 15 сезонов и прошел все ступени профессии. Помню задержки с зарплатой, продовольственные талоны, помню, как несколько лет не было гастролей. Финансирование все время уменьшалось как шагреневая кожа. Но театр сохранился. Один критик сказал, что провинция - понятие не географическое, а психологическое. Провинция - это отсутствие контекста, когда ты считаешь, что с тебя жизнь началась и тобой заканчивается. Когда убежден в том, что ты - лучший. В масштабах Пермской области наш театр, наверное, лучший. Но именно поэтому необходимо, чтобы рядом были Екатеринбургский, Нижегородский, Челябинский, Большой, Мариинский театры, чтобы в этом контексте мы могли понять, стоим ли мы чего-то или нет.
- Знаю, что вас приглашали в Мариинку, в Большой театр. Не возникало желания покинуть Пермь?
- Я ставил в Мариинке оперу "Князь Игорь". Спектакль был достаточно скандальным и привлек к себе внимание. Но уехать? Нет, не хотелось. Большие императорские сцены не предполагают авторского театра. А я работаю с любым театром как с чем-то неповторимым - словно бы в первый и последний раз.
- Что, Пермский театр - авторский театр Георгия Исаакяна?
- Нет, конечно. Это в каком-то смысле слова универсальная сцена. В Москве ситуация проще. Если вы жаждете имперского зрелища - идете в Большой. Если захотелось нормальной оперы - прямая дорога в Театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, авангардного зрелища - в "Геликон"... У пермского зрителя такого выбора нет. Поэтому наш театр сегодня - Большой, завтра - "Геликон" и так далее. Мы должны ставить и традиционную оперу, и авангард. Но какая-то часть репертуара - авторская. Постановки, которые мы возили в Питер, были восприняты с интересом именно потому, что это авторские работы.
Театр открытых дверей
- Чем пермская сцена порадует нас в будущем?
- 13 февраля в Москве на сцене Большого мы представим "Ballet Imperial" и "Серенаду" - совместно с Денисом Мацуевым и федосеевским оркестром. Идет подготовка ко второму фестивалю дягилевских сезонов "Пермь - Петербург - Париж" в мае. Ждем гостей со всего мира: японцев, голландцев, американцев, французов, немцев. Наталья Макарова представит свою версию "Лебединого озера", которую она готовит вместе с английским художником Питером Фармером. Оперная труппа готовит новую версию "Кармен" Бизе.
- Вы по-прежнему будете приглашать мастеров России и зарубежья?
- В этом отношении наш театр - один из самых открытых. "Серенада" - совместный проект с американцами, над "Альциной" работали немецкий дирижер Дэвид Хейзел и главный художник новосибирской оперы Игорь Гриневич, новую редакцию "Дон Кихота" помогали осваивать звезда Большого театра Юлия Малхасянц и художники из Киева Злобин и Ипатьева, "Семь смертных грехов" и "Соловей" готовили Раду Поклитару и Татьяна Баганова. Каждый из них привносит в театр нечто свое.
- На симпозиуме в Мюнхене фурор произвела опера Щедрина "Лолита" в постановке пермского театра. Говорят, композитор сопротивлялся тому, чтобы впервые это произведение было поставлено на пермской сцене?
- Да, Щедрин считал, что это нам не по зубам. Когда же они с Плисецкой приехали на премьеру, то были поражены, узнав, что у нас есть на этот спектакль два состава исполнителей. Этот спектакль заставил говорить о нашем театре, в Мюнхене он был показан среди двенадцати лучших постановок Европы. Наш театр может освоить такой сложный материал, не потеряв репутации академического театра. Но чудо репертуарного театра - в разнообразии, в том, что сегодня ты показываешь "Лолиту", завтра - "Евгения Онегина". Это и есть высший пилотаж.