Поделиться
- Вы влюбились в кино с детства или позже?
- Как только начал себя осознавать. Это моя очень ранняя любовь. Отец после ВГИКа попал на Киностудию имени Довженко, где мы жили в общежитии прямо на ее территории, и мое детство прошло в этом мире. Я бродил по павильонам, заходил в проекционные залы смотреть материал, в лаборатории, где делали копии фильмов. Это был очень интересный мир. Донской снимал "Мать" с Баталовым, который был еще студентом, Параджанов - "Андриеш", Алов и Наумов - "Тревожную молодость"... Я в тех декорациях играл. И безумно завидовал детям, которых приглашали на роли. Я чувствовал себя хозяином студии: меня все знали, везде пускали, а в кино брали других. Помню, снимался "Матрос Чижик", и в этой картине был занят очень славный, красивый мальчик. Мне очень хотелось оказаться на его месте.
- Почему же вас не брали? Или, как говорил классик: лицом к лицу лица не увидать?
- Я был нефотогеничный, да и отец был против. Несколько раз меня звали на какие-то эпизодики, на озвучание, но он старался этого не допускать и правильно делал. Впрочем, однажды я все-таки попал. В картину "Земля", но не Довженко, а позднюю. Про Западную Украину. У родителей был приятель Генрих Габай (зрители знают его по фильму "Зеленый фургон"). И вот как-то он пришел ночью и сказал отцу: "Гриша, выручай! У нас мальчик заболел, срочно нужна замена". Меня разбудили и отправили на ночные съемки. Надели на меня национальный костюм, шляпу соломенную, и я был безумно горд. Снимался эпизод свадьбы, где я должен был есть курицу. Когда 12 дублей подряд я ел курицу, которую уже видеть не мог, то понял, что актерская профессия - не только развлечение.
- Григорий Чухрай не хотел, чтобы его сын снимался в кино. А Павел Чухрай почему-то не снимает фильмы по сценариям своей жены - известного кинодраматурга Марии Зверевой. Это у вас что, наследственное?
- Не знаю. Мы с Машей в начале нашей семейной жизни вместе работали, но у нас все кончалось ссорами. Схватки на творческом поприще начинались чудовищные, и в какой-то момент мы решили, что дело того не стоит. Тем не менее и я, и она показываем друг другу свои сценарии, обсуждаем их, подбрасываем какие-то идеи. Нам просто не нужно мериться славой.
Без угля паровоз не едет
- Вот я подсчитала количество ваших фильмов и удивилась, что за 30 лет вы сняли всего 11 картин...
Русское кино займет в России подобающее место. Хотя по поводу технологий у меня пессимистические прогнозы.
- Но кроме того, я писал сценарии, которые ставились, сделал несколько документальных лент. Хотя действительно я долго колеблюсь, пока остановлюсь на какой-то теме. У меня есть круг интересующих меня сюжетов, тем. Они отлеживаются, во что-то вырастают. Если устаревают, я от них отказываюсь. Например, перед "Вором" была такая ситуация. Я позвонил Ираклию Квирикадзе и предложил вместе написать сценарий. Сказал, что у меня есть две истории: одна про вора, другая, "Комедиант", - про конферансье 60-х годов, но я не знаю, за какую взяться. Он говорит: "Безусловно, за "Комедианта". Только подожди месячишко, пока я освобожусь, и тогда мы с тобой сядем и напишем". Я повесил трубку, и тут у меня что-то сработало наоборот, я начал писать сценарий "Вора" и довольно быстро сделал его сам. Сейчас у меня тоже есть 5-6 сюжетов, но я никак не могу решить, за какой приняться. Думаю: на этот будет трудно собрать деньги, я только потрачу время, этот немножко не ко времени и т. д. И даже когда сценарий готов, для меня очень большая проблема найти под него деньги. Проходит год, иногда полтора, прежде чем собирается хоть какая-то сумма на реализацию замысла.
- Но ведь такому маститому кинематографисту наш минкульт, наверное, должен давать деньги сразу?
- В картине "Водитель для Веры" минкультуры участвовало. Но это было частичное финансирование, и выделяемой суммы было недостаточно. Таких, как я, у министерства много. И более маститых, и более уважаемых, и молодых - да самых разных.
- А почему вы не проторили туда дорожку - в правительство или еще куда-то, где дают деньги на кино?
- Я это не умею и не считаю для себя правильным. Не иду - и все.
Не стыжусь ностальгии
- В "Воре" время действия - 1950-е годы, в "Водителе для Веры" - 1960-е. Вы принципиально обращаетесь к нашему прошлому?
- Просто я обращаюсь к опыту своей жизни. "Вор" - это мое раннее детство, воспоминания, которые мне хотелось материализовать на экране. Дело не в сюжете, а скорее в атмосфере той поры. То же самое 1960-е годы - они врезались в память очень живо, и мне хотелось рассказать о моем юношеском восприятии мира. Рассказать драматическую любовную историю на фоне яркой солнечной атмосферы Крыма, радостной, красивой, цветной. Что я и постарался сделать в "Водителе для Веры". Крым здесь - один из героев фильма. Мне было важно сделать все на контрасте. Поэтому фильм жизнерадостен по "картинке", а человеческие отношения замешиваются довольно круто и драматично.
- В среде кинокритиков говорили: папа снял "Балладу о солдате", а сын - балладу о воре.
- Я снял балладу о своем ровеснике - о мальчишке. Именно он - главный герой картины, а вовсе не Толян в исполнении Машкова. И если кто-то этого не понимает, значит, у меня что-то не получилось. Конечно, этот персонаж - вора - я тоже люблю. Я старался его понять, простить ему какие-то вещи, потому что убежден, что многие из тех, кого видим нынче по ТВ, гораздо хуже Толяна. Я смотрю сегодняшнее ТВ, где редкое ток-шоу обходится, к примеру, без такого политика, как Жириновский, и думаю: ей-богу, мой вор лучше.
- А вы всех своих героев любите?
- Да, всегда. Без этого я не могу работать.
- Скажите, а вы как-то ориентируетесь на творчество вашего отца?
- Никогда. Это бессмысленно. Иначе я бы не смог работать. Знаете, если ты не ушел из-под влияния сильной личности, у тебя ничего не получится. Вы помните хотя бы одного из учеников Леонардо да Винчи или Микеланджело? У них был миллион эпигонов, но эти люди не остались в истории. Потому что, оглядываясь на авторитеты, обязательно в какой-то момент нужно от них отрываться, иначе ты ничего не сделаешь сам.
Стратегия зрелища
- Хотя "Водитель для Веры" вышел в прокат летом, у него отличные сборы. Вы не возражали против выпуска в "мертвый сезон"?
- Узнав, что картина выходит в июле, я огорчился: летом мало кто ходит в кино. Но продвижением нашего фильма занимался Сергей Сельянов, а он знает, что делает. И результаты проката лишний раз подтвердили это.
- Сельянов постоянно расширяет поле своей деятельности. Был режиссером, потом стал продюсером, теперь еще и прокатчиком. Вы не хотите последовать его примеру?
- Прокатчиком я вряд ли стану. Но, может быть, какую-то из будущих картин смогу продюсировать. Частично, не целиком. Потому что многие вещи я никогда не освою, они мне чужды и непонятны. Тем не менее человек, которого я очень люблю, - Владимир Машков - был на своей картине "Папа" сопродюсером. Это успешный опыт, и я постараюсь его повторить.
- Вам предлагали снять фильм "Красная Америка" с Машковым. Какова судьба этого проекта?
- В свое время продюсер Хофман из США предложил сделать фильм про русских в Америке. Была даже сценарная заготовка. Но она вся состояла из штампов. "Водитель для Веры" тогда застопорился, его судьба была непонятна, и я сказал Хофману: давай я выправлю сценарий, а дальше будем думать. Написали сценарий, договорились с Милой Йовович и Машковым, что они будут в главных ролях, и начали искать натуру. Потом, как часто бывает, дело затянулось, я понял, что не смогу нормально закончить "Водителя...". И ушел с этого проекта. По-моему, он так и завис.
- Но фильм "Дети из бездны" для международного проекта Стивена Спилберга вы сделали.
- Этот проект включал в себя 4 фильма, снятых в разных странах на одну тему - холокост. В Польше снимал Анджей Вайда. Для меня это было очень лестное предложение, от которого я не мог отказаться. Тема, конечно, тяжелая, но я должен был сделать такой фильм - это мой гражданский долг. Почему Спилберг решил остановиться на моей кандидатуре, не знаю, никогда у него не спрашивал. Мы с ним не были знакомы до его предложения. Думаю, из-за картины "Вор". Она показывалась в Американской киноакадемии, когда выдвигалась на "Оскара". Затем был успешный прокат в США, хотя иностранные ленты там очень трудно прокатываются. А наш фильм год держался в кинотеатрах и в видеопрокате.
- А где можно было посмотреть "Детей из бездны"?
- В России они дважды шли по Первому телеканалу. Ее катают по всему миру: в Европе, в Латинской Америке, в Австралии. Это широкая кампания, и она идет до сих пор.
- А продолжения вашего сотрудничества не последовало?
- У нас был разговор, что если у меня появится тема, способная его заинтересовать в смысле копродукции, я к нему обращусь. Но пока такой ситуации не было.
- Как вы считаете, а с нашим национальным кино уже все в порядке? Каков ваш прогноз?
- Национальное кино вернулось на экраны многих европейских стран, это произойдет и у нас. Это процесс объективный. Когда упал "железный занавес", мы оказались не готовы к конкуренции с Голливудом. Но я уверен, что русское кино займет в России подобающее место. Хотя по поводу технологий у меня пессимистические прогнозы. Сможем ли мы хотя бы приблизиться к уровню таких блокбастеров, как "Властелин Колец", не представляю. Я очень рад, что Хотиненко сделал "72 метра" о подводной лодке. Это, конечно, еще не голливудский уровень, но в фильме есть много такого, что куда дороже: профессионально рассказана щемящая история, заняты замечательные актеры...
- Но ведь "Мосфильм" считается чуть ли не уникальной студией. Там закуплено новое современное оборудование. Почему же мы не можем достичь голливудской зрелищности?
- Оборудование есть. Но дело еще и в людях. Люди не привыкли работать серьезно и не привыкли работать вообще. И я не знаю, будет ли этот стиль когда-нибудь вытравлен. Я с этим столкнулся на "Водителе": оказалось, что хорошая аппаратура есть, а хороших рук нет. Новые кадры выращиваются не в один день, понимаете?
- У вас есть надежда на молодое поколение?
- Конечно. Молодежь теперь энергичная, предприимчивая. Что-то она потеряла, но что-то и приобрела по сравнению с нами. Дай бог, чтобы наших молодых коллег не ломало деньгами, чтобы они снимали то, что считают нужным. Тогда все будет хорошо.