Поделиться
- Я обязательно дам интервью вашей правительственной газете, - раздался в трубке голос президента. - Если обещал - сделаю.
Пораженная, я отпрянула от своего мобильного. Потом сообразила, что президентским голосом у нас говорит еще только один человек - артист и телеведущий Максим Галкин, которого давно просила об интервью. И вот мы уже сидим в стильном кафе в одном из переулочков в центре Москвы. Включаю диктофон:
- Ну что, работаем?
- Отдыхаем, - тут же парирует Максим.
- Максим, вы сами считали, в каком количестве новогодних проектов принимаете участие? Я вот сбилась со счета.
- Конечно. Новогодний выпуск программы "Кто хочет стать миллионером?" выйдет в январе. Два выпуска "Новых песен о главном". И мой концерт, который проходил в ноябре в Концертном зале "Россия". Наверное, будет повтор комедии "За двумя зайцами". Еще "Огонек" - а в фильмах новых я не снимался.
- Вы специально готовите свой концерт к ноябрю, чтобы его потом показали по телевидению в канун самого любимого праздника? Это ваш пиар-ход или так случайно совпадает?
- В первый год совпало случайно, а во второй и третий - закономерно. Поймите, я же не звоню на телевидение и не прошу: пожалуйста, покажите мой концерт. Просто мне нравится этот праздник, и те концерты, которые я даю в ноябре (уж не знаю, специально или неспециально), по настроению получаются новогодние.
Раньше я, помимо своих сольных номеров, приглашал в концерт известных людей и делал веселую "капусту" с участием звезд первой величины. Это каждый раз были некие истории, наработанные за год, естественным образом возникшие дуэты. Рождались смешные идеи с Колей Басковым, с Юрой Гальцевым. Так как за этот год чего-то нового в дуэтном плане не родилось, то я просто сделал "сольник". Воплотил какие-то свои идеи. Однако с Юрой Гальцевым мы все же сделали классный номер. И с Аллой Пугачевой спели дуэтом.
- Максим, а вам льстит, что вас показывает Первый канал в новогоднюю ночь непосредственно перед обращением президента? У концерта рейтинг зашкаливает, то есть у вас есть все предпосылки ощущать себя "номером один".
- Я так это не воспринимаю. Мне кажется, что у каждого популярного артиста, который преуспел и чего-то добился своим талантом, есть свои индивидуальность и аудитория. Существует огромное количество людей, для которых именно этот артист лучше всех. Так что для кого-то я - "номер один", а для кого-то - "331".
- Но не каждого артиста так показывают под Новый год.
- Я внимательно слежу за отношением публики ко мне. Мне важно, как меня воспринимают. И не думаю, что люди больше будут смеяться над моими номерами оттого, что меня показали в новогоднюю ночь перед выступлением президента. Юмор - это вещь достаточно объективная. Человек либо смеется, либо нет. Для меня вот это важно.
- Кого вы играли в школе и детском саду на новогодних утренниках?
- Не помню. Мне кажется, я в утренниках не участвовал. Я в детском саду практически не был. А в школе утренников не было, зато устраивались всякие балы. Я помню бал в стиле XIX века. Мы все были в цилиндрах. Мне мама сшила коричневый.
- Какой из новогодних праздников вам больше всего запомнился?
- Всегда любил встречать Новый год всей семьей на даче. Мы наряжали какую-нибудь елку на улице, украшали гирляндами домик... Люблю отмечать этот праздник дома, это напоминает мне детство. Поэтому у меня все "новые года" - любимые. А нелюбимый - это когда я однажды в это время выступал, ездил в Нью-Йорк. Вот это мне не понравилось.
- Где будете встречать в этот раз?
- Дома. За городом. С семьей брата и с близкими.
- Ваш брат - продюсер?
- Он в первую очередь бизнесмен. Продюсированием он занимается последние года три. Это скорее его хобби, но и бизнес параллельно, требующий не столь много затрат, чем основной.
- А что брат продюсирует?
- Сейчас мюзикл "We will rock you" - русскую версию. А также есть несколько коллективов, которые состоят в их продюсерском центре, например группа "Чай вдвоем". У нас с братом довольно большая разница в возрасте: он на 12 лет старше меня. Но он очень веселый человек с потрясающим чувством юмора. Какие-то шутки в свое время он мне предлагал. С братом мне повезло.
- Максим, сколько у вас костюмов?
- Много. Сколько - я подсчитать не берусь. Периодически я кому-то их отдаю. Много костюмов на "Миллионере". В этой программе есть стилист Андрей Мановцев, который следит за моим внешним видом. Но, честно говоря, я не понимаю, когда говорят об имидже, имея в виду одежду. Одежда - это не то. Имидж - это когда Шнуров матерится или без микрофона поет на сцене и бьет инструменты. А костюм - нет. Одежду в основном я подбираю себе сам и достаточно консервативен в этом вопросе. Я не тусовщик, у меня нет какой-то клубной одежды.
- Вы не тусовщик? Я только и читаю о том, как вы посещаете различные мероприятия.
- Нет-нет. Каждую неделю мне присылают приглашения на какие-то вечеринки. Все жду, когда устанут присылать, потому что я не был ни на одной. За пять лет усиленной популярности я был на двух-трех презентациях дисков своих коллег. Отдыхаю я там, где не фотографируют. Могу пойти в боулинг, в кино.
- Вы можете принимать участие в частных вечеринках за деньги?
- Да, конечно, я выступаю на частных вечеринках за деньги. За большие.
- Я слышала, что сумма вашего гонорара за такое выступление - 10 тысяч долларов. Это правда?
- Не готов обсуждать. Но могу сказать, что это неправда. В какую сторону неправда - не скажу.
- У вас есть такой имидж (хотя я тоже не люблю это слово) правильного мальчика: не пьет, не курит, носит очки, начитанный, интеллигентный... Вы на самом деле такой?
- Что поделать? Курить и пить я не люблю. Первое я вообще не пробовал. Пить, в смысле не пить хронически, а выпить что-то спиртное, пробовал и не раз, но меня к этому не тянет вообще. Я пробовал водку, коньяк. Не нахожу в этом никакого кайфа: ни во время, ни после. В крайнем случае могу выпить какой-нибудь ликер или полусладкое вино. Предпочтительно сливовое. Но в любом случае это будет тяготеть скорее к десертным напиткам, чем к горячительным. У меня в семье никогда не курили и не пили. Вот и все.
- Вернемся к "Миллионеру". Мне кажется, что вы, когда ведете эту программу, очень себя сдерживаете, что вам хочется посмеяться, пошутить...
- Когда есть повод пошутить, я шучу. Но просто есть интрига игры. Если сумма уже большая, то мне и шутить-то не положено.
- Что значит "не положено"?
- Зритель будет смотреть, как шутит Галкин, а не как человек выигрывает миллион. Здесь интересно показать, как человек сомневается, ищет правильное решение, поставить на этом акцент, а не оттягивать внимание на себя.
- У вас есть чувство превосходства: игрок мучается, мечется, а вы уже знаете ответ на вопрос?
- Нет, я, наоборот, сопереживаю игроку. Мне заранее правильный ответ не дают. Если я сам не знаю ответа на вопрос, то узнаю его только, когда принимаю окончательный ответ игрока.
- И многого не знаете?
- Достаточно. Философ сказал, прожив жизнь: я знаю, что ничего не знаю.
- Коль скоро мы заговорили о "Миллионере", сам собой напрашивается вопрос о деньгах. Если бы вы выиграли миллион, как бы с ним поступили? Или по сравнению с вашими заработками для вас это уже не сумма?
- Я достаточно много зарабатываю - это правда. Спросите в налоговой. Для меня любые деньги - это сумма. Но выиграть их я не стремлюсь.
- Ваши траты обсуждают: вас называют аспирантом на "Бентли", газеты пишут о том, что вы себе и шубу в этом сезоне прикупили...
- Вот она. (Максим кивает на лежащую рядом шубу).
- За 35 тысяч долларов.
- Это они сами придумали цену. Я ее купил давно... Да не буду я рассказывать. Это моя знакомая дизайнер сделала персонально для меня. И, как вы понимаете, на порядок дешевле.
- И тем не менее. Как вы относитесь к деньгам, которые зарабатываете? Может быть, у вас есть какие-то финансовые проекты или мечта, скажем, домик с банькой в деревне построить?
- Кто ж не хочет домик в деревне (смеется). Я не знаю. Но в принципе деньги зарабатывать люблю. С другой стороны, я - человек не подсчитывающий, сколько заработал и потратил. Могу сделать широкий жест. Короче говоря, к деньгам отношусь так: хорошо, когда они есть.
- А насчет мечты?
- У меня одна мечта: чтобы они никогда не кончились. В смысле, чтобы никогда не нуждаться. А насчет материальных благ все относительно. Читатель, прочитав, что я неприхотлив в быту, при том, что есть "Бентли" и шуба, мне не очень поверит. Но я действительно могу довольствоваться малым. Но, наверное, как и все люди в этой стране (независимо от того, сколько человек зарабатывает), единственное, чем озабочен - это сохранением того, что имею. У нас с этим сложно.
- Эстрада, телевидение... Вам не кажется, что вы разбрасываетесь?
- Не кажется. При том, что я занимаюсь и тем, и другим, у меня еще остается довольно много времени. Может, еще чем-нибудь займусь. Уж тогда вы точно скажете: "Разбрасывается". Это свойственно моей натуре - заниматься сразу многими делами.
- Вы считаете своим учителем Евгения Петросяна. Но у вас разный уровень юмора. Вы не думаете, что размениваетесь, когда выступаете на тусовке типа "аншлаговской"?
- Я никогда не говорил, что Петросян - мой учитель. И вообще никого из юмористов, ныне живущих и здравствующих, которых всех очень уважаю, я не называл своими учителями. Были люди, которые мне помогли, это правда. И Евгений Ваганович очень помог. Он меня первый показал в "Смехопанораме" в 1997 году, и я это всегда и везде отмечаю. Но он никогда меня не учил, как делать пародии. Михаил Задорнов тоже очень многому поспособствовал. Я с ним ездил по стране, что для меня хорошая реклама, и участвовал в его концертах, некоторые вещи у него перенимал. Но не могу сказать, что кто-то из них мой наставник. Я абсолютно доморощенный организм.
Что касается моего отношения к коллегам. Во-первых, я уже давно не снимаюсь в сборных юмористических программах. Не потому, что мне что-то не нравится, а оттого, что считаю: я и так достаточно показываюсь по телевизору. А высказываться по поводу качества юмора своих коллег с моей стороны будет неэтично.
- Тогда что вы думаете о качестве сегодняшнего юмора? Он - разноплановый. Про вас говорят, мол, Галкин никогда не шутит ниже пояса. А есть артисты, которые, наоборот, выезжают за счет такого юмора.
- Качество юмора - это вопрос вкуса. Как каждый исполнитель, так и зритель находит то, что ему нравится. И я вообще за то, чтобы люди делали то, что для них органично. Для меня не очень органично шутить ПРО ЭТО. А есть юмористы, у которых это замечательно получается. Ну и пусть шутят так. А зритель выберет. Мне кажется, здесь не должно быть особого ценза, но, безусловно, все должно иметь какие-то рамки. Например, грубые шутки не могут касаться детей, как во всем цивилизованном мире.
- Где для вас проходит грань между хорошим вкусом и пошлостью? О чем вы можете сказать: "Я никогда так шутить не буду"?
- Сложно привести какие-то примеры. Я в основном сам себе пишу. Но вот когда авторы мне приносят тексты, я часто отказываюсь от смешных шуток, потому что знаю: они - неэтичны. Причем это касается не только юмора "ниже пояса", но и таких тонких моментов, как национальность. Очень весело можно шутить про черты целых наций. Но для меня неприемлемо выносить такое на публику. При этом существуют какие-то вещи, которые могу себе позволить в компании, но никогда так не буду шутить на сцене.
- Сейчас говорят, что, мол, в эпоху Ельцина все было позволено, поэтому на юмористов не обращали внимания, а больше читали газеты и смотрели телевизор. Нынче, когда в стране стало поспокойнее, все опять потянулись к юмористам.
- Я так понимаю, что это вопрос про сатиру. А кто у нас сегодня сатирики? Кто специализируется на политическом юморе? Я что-то не вижу в последнее время, чтобы кто-то у нас сильно шутил по этому поводу.
- В том-то и дело. Вы сегодня чуть ли не единственный, кто пародирует президента.
- Еще в КВН пародируют Путина.
- А Ельцина пародировали все кому не лень. Может, он более легкий объект для пародий?
- Безусловно, Ельцин с точки зрения пародии гораздо легче перенимаем. Но я не вижу в этом вопросе какого-то давления сверху.
- Вы на эстраде уже 10 лет. Изменилось ли за это время отношение к юмору?
- Да, в июне 1994 года я впервые выступил в Театре эстрады. И мода на юмор существует, так же как и на одежду. Могу сказать, что за те 10 лет, которые я выступал, публика стала более взыскательной и требовательной к жанру пародий. То есть если похоже - это хорошо, но недостаточно. Должна появиться мысль. Вот, скажем, в своей программе, за исключением образов Ренаты Литвиновой или Бориса Николаевича Ельцина, я, как правило, не останавливаюсь на одном персонаже более полутора минут. А 10 лет назад на эстраде были возможны длинные, десятиминутные монологи от лица одного человека. Так что сейчас юмористу гораздо сложнее.
Что касается политической сатиры, я не знаю, как, например, обстоит дело с журналистикой, но в юморе еще раз говорю: не вижу никакого давления сверху. На себе не испытываю. Всегда говорил то, что думаю, и никто меня не корректировал.
- А вы сами себя корректируете? Думаете: вот этого я лучше говорить не буду?
- А вот поверьте, что касается того же Путина, ни разу не было такого. Все-таки пародия - это жанр, привязанный к конкретному персонажу. Если Жириновский кого-то поносит и ведет себя развязно, то, соответственно, это может быть и в пародии. Но когда человек правильно говорит... Если есть за что зацепиться, я цепляю.
Как раз во время Бориса Николаевича в юморе наступило перенасыщение политической сатирой. Люди были перекормлены политическим юмором. Публика это все уже не хотела слушать. Если еще пародии на политиков людей как-то занимали, то политическая сатира не интересовала никого. Каждый юморист, который когда-то на этом специализировался, справлялся с этим по-своему. Михаил Николаевич Задорнов перешел на шутки про Америку. Михал Михалыч Жванецкий сел на своего конька - вернулся на одесскую тему. При этом такие программы, как "Аншлаг", вообще обходились без политического юмора. И не потому, что сверху так сказали. Регина Дубовицкая сама убирает политический юмор из "Аншлага". Так что если хотя бы один или два источника шутят на политическую тему, значит, это можно. А остальные не трогают эту тему по своим собственным соображениям.
- Жванецкий про вас как-то сказал, что вы на сцене наглый.
- Да, я - наглый. И это я считаю неотъемлемой частью того, что делаю на сцене. Не могу не быть таким. Но я - наглый в хорошем смысле слова, то есть не нахал. Не стесняюсь говорить то, что думаю. Михал Михалыч это говорил еще и в сравнении с собой, мол, им, молодым, легче, они - наглые. Но он в первую очередь писатель, а я хоть и сам себе многое пишу, но - артист.
- Ваша потрясающе быстрая реакция на сцене - это все экспромт или подготовлено заранее?
- Прежде всего есть некоторый опыт импровизации и какие-то наработки. Я работаю в такой технике, которая не препятствует, а позволяет импровизировать. Когда я сам себе пишу, то многое придумываю. А если так, то есть вероятность, что все это с такой же скоростью придумается и на сцене. А еще это некоторый образ мышления. У меня было так, что я выходил на сцену, не имея четкого порядка выступления. Например, я хотел сделать поздравительный номер, когда меня пригласили на юбилей Союза театральных деятелей. Решил, кого именно буду изображать. Эти люди будут между собой общаться, один скажет это, а другой - то, а задавать вопросы будет в моем лице Никита Сергеевич Михалков. И все - на этом моя подготовка окончена. А дальше я просто на ходу, стоя на сцене, все соединяю. Это очень удобная система, и, кстати, она мне больше всего нравится.
- А ляпы у вас из-за таких импровизаций какие-то были? То есть вы выходили неподготовленный, а потом думали: вот эту фразу я неудачно брякнул?
- Нет. У меня было как раз наоборот - опережение ожидаемого. Когда я шутил, то думал, что я говорю про одно, а зал находил гораздо более отдаленный и смешной смысл. И потом я думал: "Ну ничего себе я, сказал".
- Максим, то, что вас с Пугачевой называют Пугалкины или кличка Максим Алкин - вам нравятся такие шутки?
- Весело. Нормально. Я сам давеча так говорил.
- Вам не кажется, что на сегодняшний день вы нужнее ей, чем она - вам? К ней теряется интерес, и тут появляется самый молодой и талантливый, и если есть с ним какая-то игра, а еще лучше - совместные выступления, то это поднимает ее рейтинг?
- Вопрос или суждение о том, что к известному человеку теряется интерес, возникает автоматически после того, как человек находится на высоком уровне популярности уже больше пяти или десяти лет. Так как Алла Борисовна не сходит с первых обложек газет уже эдак лет тридцать, то говорить, что к ней теряется интерес, неуместно. Мне кажется, что здесь тот случай, когда лучше говорить, что, мол, смотрите, уже тридцать лет, а интерес все не теряется.
Мы действительно с Аллой Борисовной дружим. Это первое. Второе: как два человека, которые тесно общаются, мы друг другу даем достаточно много. И воспринимать себя как источник пиара для Пугачевой - это неправильно.
- Что вы подарите Пугачевой на Новый год?
- Еще не придумал.
- Что вы думаете об истории с Киркоровым, которая была, пожалуй, самым громким скандалом в мире шоу-бизнеса в этом году? Как вы считаете, имеет ли артист право так себя вести?
- Филипп, кажется, просто устал. Он лет 15 очень напряженно работал. И это был срыв, который нашел почему-то именно такое воплощение. Но если говорить о конкретном случае, то так общаться ни с кем нельзя. По-человечески я его понимаю: у всех бывает с нервами плохо, и та работа, которой мы занимаемся, способствует разного рода стрессам. Но надо стараться держать себя в руках. Но при этом фигура самой журналистки не вызывает у меня симпатий. Ну вы понимаете, я имею в виду не саму фигуру, а то опять подумают, что мы говорим о внешности! Я понимаю ее с юридической точки зрения, но также знаю желание журналистов уколоть. Да, у Филиппа много ремейков в творчестве. Но это что, кого-то обижает? Она в курсе, что ему этот вопрос постоянно задают и наболело. При всей кажущейся невинности вопроса журналистка шла на некую провокацию. И после этого такая реакция: она вдруг оказалась бедной, несчастной, обруганной. Я в этом тоже усматриваю некоторую игру. У меня как раз по этому поводу появился номер в новогоднем концерте.
- Вы говорите об усталости и стрессах. Как вы восстанавливаетесь? Что вам дает энергию?
- Зритель мне дает энергию. Когда я выступаю и концерт получается, то понимаешь, ради чего это все. Когда люди подходят и говорят: "Как здорово вы сказали!" Вот это подзаряжает, как батарейки.
- У вас в жизни в этом году произошли трагические события. А нужно выходить на сцену и шутить. Откуда силы?
- Тут нет какого-то универсального рецепта. Не думать об этом хотя бы какое-то время, безусловно, дает работа. В труде можно от всего отвлечься. А в принципе сложно сказать... С такими утратами примиряет только время. Больше ничего. И сила воли должна быть, конечно.
- Расскажите о вашей личной жизни. То журналисты разыскали вашу первую любовь - Оксану Заховайко, то пишут о девушке Анастасии Чернобровиной, что у вас с ней роман...
- Ну пусть пишут. Как говорил Михаил Сергеевич Горбачев: "Это усе в прошлом".
- Вы влюбляетесь легко?
- Я? Да (пауза). Или нет.
- Но вас тронул тот факт, что журналисты в Улан-Удэ раскопали вашу первую любовь?
- Знаете, фраза "журналисты раскопали вашу первую любовь" еще хуже, чем "мне не нравится фигура журналистки".
- Зачем вы так: они же провели целое расследование?
- Я действительно дружил с девочкой Оксаной Заховайко. Это было в четвертом классе средней школы. Они "раскопали". А на общешкольной фотографии обвели кружком другую девочку.
- Каковы ваши планы на следующий год?
- Планов - громадье. Такое будет. Такое.....